Тайна Дамы в сером - Ольга Строгова

Здравомыслие, поставив железобетонную точку над «i», удовлетворенно умолкло. Оно свое дело сделало – вернуло хозяйку с небес на землю, вырвав ее из хищных лап опасных и непредсказуемых фантазий. Впрочем, воображение никогда не было сильной стороной Аделаиды. Она даже за школьные сочинения редко получала оценки выше «четырех».

Привычное сонное оцепенение накатывало на ослабевшую от беспощадной логики здравомыслия Аделаиду.

Вернулась старая знакомая – слабая, но ощутимая пульсирующая боль в висках, которая была верной спутницей ее жизни на протяжении пятнадцати, а то и всех двадцати лет и от которой в последние дни она начала было отвыкать.

Огромный и яркий воображаемый мир, на миг поманивший ее сияющими горизонтами, схлопнулся до размеров крошечного воздушного пузырька, но все же не исчез окончательно. Было, было что-то, мешающее Аделаиде окончательно сдаться здравомыслию и тихо опуститься на дно своего прежнего тягучего, безрадостно-беспечального, но вполне безопасного существования.

И это «что-то» было не воображаемым, а реальным, возможно даже, более реальным, чем зеленоватые стены и бледные лица вокруг, чем шелест бумаг, осторожное покашливание и монотонное бормотание методиста, сменившей заведующую на трибуне. Это был след от прикосновения его губ – невидимый, но осязаемый, – ласковое тепло, оставшееся на месте отгоревшего и рассыпавшегося огненными искрами цветка.

– А в заключение, – вновь взяла слово заведующая, – я хочу сообщить вам приятную новость…

При этих словах народ встрепенулся, перестал шелестеть бумагами и устремил на начальство мутные от духоты и усталости глаза.

– Вопрос о премии для руководящих работников по итогам первого учебного полугодия решен положительно! – возвысив голос, объявила заведующая и тут же небрежно подняла ладонь, словно отклоняя грядущие аплодисменты. Но аплодисментов не последовало. Народ молчал.

Кто-то, откашлявшись в полной тишине, сказал:

– Премия директорам – это, конечно, хорошо. А вот как будет с зарплатой педагогам?

– Для чего вы задаете этот вопрос мне? – холодно возразила заведующая. – Вы прекрасно знаете, что зарплата поступает из федерального источника, а средства на премию выделены из местного бюджета. Впрочем, здесь присутствует заместитель нашего главного бухгалтера, она вам сейчас все объяснит.

Даму из бухгалтерии все слушали очень внимательно, но никаких вопросов больше не задавали. Все было ясно и так. У Аделаиды мелькнула было мысль встать и отказаться от премии и даже призвать к этому остальных (возможно даже, ее бы поддержали – один или два человека из полутора десятка присутствующих), но окрыленное недавним успехом здравомыслие решительно выступило против. Зачем, в самом деле, и что это даст? Все равно ведь премии эти – капли в море по сравнению с теми средствами, которые нужны, чтобы честно расплатиться со всеми педагогами. Им ее премия не поможет, а вот ей самой будет очень даже кстати, особенно если вспомнить вчерашние внеплановые расходы.

Но когда Аделаида следом за всеми засобиралась к окошечку кассы, заведующая ее остановила.

– Что же вы, Аделаида Максимовна, – спросила она, отводя Аделаиду к окну и несколько смягчая тембр своего громкого и звучного, словно паровозный гудок, голоса, – скрываете от нас вашего интересного гостя?

– Кого? – тупо переспросила Аделаида, пытаясь выиграть время и справиться с предательским румянцем, мгновенно проступившим на тонкой коже.

– Вашего зарубежного гостя, – повторила заведующая, сверля Аделаиду рентгеновским взглядом, – профессора Роджерса из Цюриха. Говорят, он произвел у вас в школе настоящий фурор своими неизвестными у нас методами преподавания гуманитарных дисциплин.

– Я… не скрываю, – тихо возразила Аделаида, опустив глаза и теребя витой золоченый шнурок, которым были перехвачены коричневые бархатные гардины.

– Говорят также, – безжалостно продолжила заведующая, отбирая у Аделаиды шнурок, – что дело здесь не только в методах, но и в незаурядном личном обаянии господина Роджерса… Это правда? Он и в самом деле настолько хорош?

Загнанная в угол Аделаида неожиданно успокоилась. Выпрямившись во весь свой великолепный рост, она посмотрела на низенькую заведующую, на ее аккуратный пробор в поредевших, с отросшими седыми корнями волосах и сказала:

– Почему бы вам, Александра Ивановна, не прийти к нам в школу и не убедиться во всем лично? Господин Роджерс пробудет у нас до субботы, и мы будем очень рады вас видеть. В любое удобное для вас время.

– Возможно, возможно, – пробормотала заведующая, отводя, в свою очередь, глаза, – я подумаю.

Аделаида в знак согласия слегка склонила свою красивую голову, вежливо попрощалась и ушла.

Заведующая проводила ее взглядом, выражавшим одновременно недоумение, досаду и легкий интерес – словом, тот комплекс чувств, который мы обычно испытываем к подчиненным, начинающим вести себя не в полном соответствии с предписанной им программой.

* * *

Премия оказалась не такой уж и большой, но все же Аделаида была довольна. Брешь в семейном бюджете, пробитая покупкой нового пальто, была отчасти компенсирована.

По дороге домой она зашла в кондитерскую, купила кое-какие приятные мелочи к чаю. Старалась думать только о простых, привычных вещах – как придет сейчас в свою квартиру, отчистит от грязи дубленку и сапоги и определит их сушиться, потом вымоется сама, займется ужином и будет ждать мужа – единственного мужчину, о котором она имеет право (и должна!) думать и заботиться.

Мимо нее прокатил и лихо затормозил у остановки большой, прозрачный, наполненный светом полупустой автобус новой модели. Шесть таких красавцев, изготовленных в Финляндии, город недавно получил в подарок от областного транспортного предприятия и тут же пустил их по самым бойким маршрутам – от нового микрорайона до поликлиники и от железнодорожной станции к гостинице «Серебряное озеро», одновременно подняв плату за проезд в условиях повышенной комфортности.

К сожалению, отсталые горожане не оценили подобной заботы городской администрации и по-прежнему предпочитали давиться в стареньких, воняющих бензином развалюхах, а то и вовсе ходить пешком.

Автобус ждал, распахнув широченные двери и озаряя белым электрическим сиянием мокрую грязную улицу и мокрых грязных пешеходов, которые, проходя мимо, бросали любопытно-презрительные взгляды на его немногочисленных пассажиров, развалившихся на новеньких кожаных сиденьях.

Впрочем, автобус шел как раз до «Серебряного озера», так что, скорее всего, пассажиры эти были не буржуи или ренегаты какие-нибудь, а просто приезжие.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});