Колояр. Дилогия (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович

— Да вы здесь всю колбасу стрескали, проглоты! — Лимон от возмущения захлебнулся слюной. — Хоть бы кусочек оставили!

— Чо, думаешь, обожрались? — накинулся на него Филя. — Стоит здесь, ноздрями шевелит!

— Эй, заткнулись, оба! — приказал Хан. — Ты, Филя, рядом живешь. Сможешь хавчик для гостя организовать?

— Наверное, смогу, — заколебался пацан. — Мамка сегодня дома, щи хотела варить.

— Угостишь нашего другана, — Хан со своей рязанской рожей вызывал странные ощущения. Вроде бы простой парень, старается не давить на меня, не стращает всяческими ужасами, от которых хочется убежать далеко и не встречаться больше с ним на одной дорожке. А с другого бока: есть что-то змеиное в мягких и плавных движениях, завораживающих жертву.

— Хан, а ты так и не сказал, что от меня хочешь, — я решил выяснить сразу, на что подписываюсь, чтобы потом не возникло проблем с властью. Подставлять наставников я категорически не собирался. — Давай в открытую: куда тянешь? Если на гоп-стоп — я не в деле. На «мокруху» тоже не согласен.

— Ты драться умеешь? — неожиданно спросил Хан, засунув кулаки со сбитой на костяшках кожей в карманы штанов. — Вас же в кадетской школе учат всяким приемчикам!

— А чего тут уметь? — я пожал плечами. — Сунул пару раз в рыло — дел на копейку!

Сморчок неожиданно заржал, но сразу же заткнулся, обжегшись о взгляд своего напарника.

— Хорошо, что знаешь, как работать кулаками, — Хан сплюнул на пол. — Но там посерьезнее будет. Палки, кастеты, дубинки, травматы — это тебе не кулачками махать. Не зассышь? Вон, свою выкидушку постоянно показываешь, значит, знаешь, как ею действовать.

— Что за мордобой? — заинтересовался. — За что впряглись?

— За автовокзальную площадь, — пояснил Хан. — Она примыкает к нашему району с одной стороны и к вагонному депо с другой, мы за нее уже кучу черепов переломали, а Пятаку все неймется. Нехрен ему под боком шнырять.

— Я слышал, с отсидки Хвича вернулся, — подал голос Лимон, усевшийся на подоконнике и кидавший кусочками известки в голубей. — Он приказал Пятаку отбить территорию у Мокрой слободки, дескать, хозяина у нас нет, никто разруливать не будет. Если нас отмудохают, заберут. И туда серьезные люди придут.

— С чего это нет? — удивился Филя. — А Рыбак? Он смотрящий по району.

— Рыбак уже недели три как сгинул куда-то, — поморщился Хан. Видно, ему не нравилась ситуация с распределением территориальной ответственности. — Все на шухере, думают, передел начался. Ладно, свистеть не будем раньше времени. Ты, малек, соображай, как использовать свой Дар. Прикинь, если мы применим магию, вот будет потеха! Разом Пятака осадим, чтобы не совал рыло в чужой огород!

— Хан, ты чем слушал? — воскликнул я и показал браслеты. — Говорил же, что мой Дар заблокировали. Вот эти штуки препятствуют формированию магических плетений! Я же сразу предупредил о блокировке!

Вот теперь понятно, зачем решили меня втянуть в свои дела. Наивные дурачки думали, что раз я — одаренный, то смогу одной левой победить чужую шпану.

— Ну, тебе же хуже, — оскалился Хан. Он уже не улыбался. — Ты думай, малек, как сработать магию. Мне пассажиры не нужны. Давай, спилим их? Лимон, ножовку отыскал быстро! Или ножницы по металлу…

Вот болваны! Давайте, пробуйте. Я с трудом сдержал усмешку. Пусть испытают неприятный момент со снятием магического артефакта. Меня всегда поражали упертые дятлы, в чьих головах роились подобные мысли. Сказано: нет возможности применить Дар. И все равно находятся люди, которые захотят проверить на себе сопутствующие проблемы. В кадетской школе у меня была возможность проверить, как действует «веригельн», когда к нему прикасаются чужие руки с намерением снять их.

Тем временем Лимон, находящийся, по-видимому, на должности завхоза (шутка, конечно), притащил старую ножовку по металлу, а с ней и ножницы такого изуверского вида, что мне стало страшно, как бы руку не оттяпали таким раритетом. Впрочем, «веригельн» сам отреагирует на внешнее вмешательство. я приготовился к спектаклю.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ложи руки на стул, — приказал Хан, сам взявшись за ножовку. — Нет, сначала правую. Посмотрим…. Так, материал странный. Мягкий какой-то. Раз плюнуть.

Он приложил полотно ножовки к браслету, задумчиво промычал что-то, и решительно вжикнул по нему, чтобы зубчики вгрызлись в металл. Что произошло дальше, никто толком не понял. Мощный разряд, подобно молнии на грозовом небе, проскочил между браслетом и ножовкой. Хлопнуло так, что у всех заложило уши.

Хана с трудом оторвали от стены, куда он влетел со скоростью неуправляемого автомобиля. Лицо его посерело, рука бессильно болталась, не реагируя ни на какие потуги владельца. Кончики пальцев покрылись фиолетово-синюшным оттенком, как будто окунулись в чернила. От ножовки осталась оплавленная пластиковая ручка. Все остальное растворилось в защитной вспышке.

— Хы…мать его, что это было? — выплюнул тягучую слюну на пол Хан, вставая с помощью Лимона и Сморчка. Его неслабо шатало от удара. Со спины посыпалась известка.

— Защитное поле браслета, — спокойно пояснил я, не испытав никаких побочных эффектов, кроме впившихся в запястье иголок. Ну, да это дело уже было привычным. — Убедились?

— То есть, снять его с чьей-то помощью снять не получится? — проявил благоразумие Филя, впечатленный увиденным. Он даже рот открыл, глядя на браслеты. В глазах мелькнул страх.

— Совершенно, — последовал мой кивок. — Только архат или Творец. Я же предупреждал, а вы не верили.

— А нахрен ты тогда нам нужен? — разозлился Хан и сбросил с плеча руку Сморчка. — Тебя в первом же замесе раздавят, дворянчик!

— Пусть попробуют, — спокойно ответил я, уверенный в своих способностях. Наставники научили меня драться против двух-трех человек, вооруженных палками и ножами. Следует проверить свои боевые навыки. Я могу справиться, если только противник не выставит бойцов габаритами, превышающими мои способности. — Так я в деле или мне валить из города?

— Тормози, малек, — Хан поморщился. — Договорились. Лишний боец в махаче нам не помешает. Найдем тебе применение.

Неожиданно его рука сдавила мне шею.

— Только не вздумай сбежать, кадет! Мы тебя разом сдадим в околоток, да еще премию получим за такой приз! Сиди и не рыпайся! Понял меня?

— Вполне, — я вывернулся из захвата и отошел в сторону. — Не бзди, никуда не убегу.

****

Старший надзиратель Четвертого околотка Петр Иванович Михасюк с самого раннего утра, переступив порог своего кабинета, чувствовал себя не в своей тарелке. Он давно замечал за собой свойство ощущать надвигающиеся неприятности или события, которые могут привести к непонятным последствиям в его карьере. Так и произошло. Как только из Управления Княжеской Безопасности поступил звонок, Михасюк потерял сон. Сбежал кадет из монастырской школы. Приехал в увольнение и растворился в толпе народа, да так, что его товарищи — такие же малолетние молокососы — не спохватились вовремя, и обнаружили отсутствие кадета только через пять минут. А пять минут для пацана, обученного уходить от наблюдения и преследования — это целая вечность, шикарный подарок. Уж Михасюк-то знал, каких зверенышей воспитывают за стенами старинного монастыря.

По системе внутренней служебной сети он получил распоряжение начать поиски и распространить розыскные листы с фотографией беглеца по своему участку. Фотография прилагалась. Старший надзиратель приказал размножить ее и начать расклейку на информационных досках вдоль улиц и на остановках. Работу сию он поручил молодому сотруднику Кошкину, дав в помощь дворника Ахмета. Пусть работают, а не прохлаждаются. Как-никак, выходные закончились.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Только разобрался с этим делом — новая напасть. К нему вломилась разъяренная дамочка в светло-сиреневом платье с глубоким декольте, в котором прекрасно гляделся массивный кулон на золотой цепочке. Взгляд Михасюка, правда, уперся в пышный бюст посетительницы, совершенно отвлекший его от возмущенного вопля.