Берк. Оборотни сторожевых крепостей - Ли Литвиненко

Каждый обдумывал услышанное и старался прикинуть последствия.

Как гоблины узнали о губительной силе красной пыльцы, можно только догадываться. Но узнали. И чтобы раз и навсегда уничтожить преграду, отделявшую их от сытой жизни, наняли людей. Все знали, что, несмотря на запрет, некоторые человечки пробирались в горы. Жадность толкала их на это преступление. Пещерные монстры меняли добытые ими в горах драгоценные камни на оружие.

— Ты говорил о не рождённых дочерях… — спросил эльф. — Но ведь умерли взрослые оборотницы…

— Они все были беременными. В утробе каждой была девочка. Тело волчица могло защитить от болезни себя, но, когда пришлось одновременно бороться и за жизнь дочери, регенерация не справилась.

— Как ты узнал? — спросил гном, заранее догадываясь, каким будет ответ.

— Разрезал их, — оборотень закрыл лицо руками. — Я должен был убедиться… — простонал он. — Другие остались живы и благополучно рожают сыновей.

— Но все закончилось, — неуверенно произнес Рэдариэл. — Все остальные выздоровели.

— А те, что умерли?

— Крови, что вы уже пролили, достаточно для мести. И ты ведь помнишь, что люди сами наказали себя? У них регенерации нет, они вымирают целыми поселениями. — Рэдариэл посмотрел оборотню в глаза. — Нужно заключить с ними мир.

— Мир?! — оборотень вскочил. — Неужели ты… — он огляделся. — Неужели вы не поняли? С нами покончено!

Он вытащил из кармана еще несколько черных камешков, зловеще поблескивавших на солнце, и потряс их. В воздухе появилась и сразу рассеялась красная дымка.

— Это навсегда. Ничто не очистит воздух от Красного мора. Я знаю: некоторые стаи отправились к морю. Они надеются, что чистые ветра сохранят их самок от заразы. Но что бы мы ни делали сейчас, наш род обречен. У переболевшей будут рождаться только мертвые дочери. Всегда. Через сто лет или двести, но мы вымрем! У нас не рождаются полукровки.

— Надеюсь, ты ошибаешься. И даже если это правда, виновных уже нет в живых. Нужно остановить эту бессмысленную бойню.

— Для меня в ней смысла достаточно. Мы поклялись полностью уничтожить людское племя на Широких землях.

Эльф молчал и оценивающе смотрел на Дариона. У волка была своя правда, за которую он готов умереть, но смертей и так уже было слишком много на этом берегу.

— Ты сдержишь свою клятву, обещаю. И мы не будем препятствовать…

Стоявшие вокруг пораженно зашептались.

— …Но у меня есть одно условие.

— Я чую подвох, эльф.

— Дай им шанс. За этой рекой Широкие земли заканчиваются. Пусть те, кто хочет сохранить свою жизнь, уйдут.

— Хочешь, чтобы я стоял и просто смотрел? — Дарион зло оскалился.

— Мы назовем это: Разымающий договор. Люди за свое предательство будут изгнаны с нашей земли. — Рэдариэл старался говорить грубо, чтобы волку понравились условия сделки. — Пусть убираются за эту реку. Как она называется, Кутор? — обратился он к гному.

— Безымянная.

— Багровая. Это название теперь подходит ей больше. Пусть живут на том берегу. Правом берегу…

— Людожите, — подсказал гном названье он придумал только что.

— Людожит? А что, подходит. Берег Людожит для житья людей. Пусть убираются на него. А вы дадите им время уйти. Так будет справедливо. Месяц?

— Хорошо, — нехотя согласился оборотень. Он и сам устал от крови. Но клятва заставляла его поднимать меч снова и снова. — Но через месяц я начну убивать каждого человека, встреченного на Широких землях. И никто меня не остановит!

— Будь, по-твоему. Но тот берег будет для вас запретным, слышишь?

— Что, станешь его сторожить?

— Поставлю охранки по всему берегу и каждому оборотню, что сунется к человечкам, лично отрублю голову, — сказал эльф спокойно, но, сколько металла звенело в его словах. Никто ни на секунду не усомнился в сказанном.

Новый закон был написан там же, и через реку потекли нескончаемые вереницы телег. Люди были охваченные горем от того, что им пришлось оставить свои дома и земли, но собственная жизнь была дороже. Их встретили дикие земли, не знавшие плуга, по которым то и дело шныряли гоблины. Все пришлось начинать с чистого листа.

Оборотни разделились. Переболевшие стаи остались в крепостях и продолжали нести службу. Иногда они прочесывали поселения и, если находили людей, убивали их. Как и предупреждал Дарион, их переболевшие самки рожали мертвых дочерей, а союзы с другими видами, потомства не приносили. Оставшиеся на границе оборотни, вымерли первыми.

Двуликие, избежавшие первой волны мора, поспешно уехали. Они обосновались у заветного моря и построили себе новые дома. Но пыльца долетела и туда. Прекрасных оборотниц с каждым годом рождалось все меньше и меньше.

Наступил век Последних. Век, когда родились только самцы — завершающее поколение оборотней.

Между тем, раз в несколько лет происходили вспышки страшной болезни. Никто не знал, где и когда начнется новая эпидемия и сколько жизней она унесет на этот раз. Страшный замысел гоблинов удался. Грозные сторожевые крепости стояли покинутыми.

1. Проклятая

Зарево пожара, метавшееся в окне всю ночь, постепенно затухало. Соседний дом обрушился и почти догорел. Единственное, что давало теперь свет в просторной комнате, была лампадка, горевшая под образами богов. Темные дощечки с грубо нарисованными на них ликами, как положено, весели в южном углу. Мудрые лица задумчиво глядели на женщину, стоявшую перед ними на коленях, и молчали, не давая ответов на её вопросы.

— Что мне делать? — в который раз спрашивала несчастная. Обхватив голову руками, она, словно сомнамбула, раскачивалась вперед-назад. — За что?..

Женщина уже не плакала, только всхлипывала, вздрагивая всем телом. Возможно, она дрожала от холода, потому что печь в доме не топилась второй день. Зима подходила к концу, но мороз пробирался сквозь стены и уже совсем выстудил комнаты.

— За что? — шептала женщина серыми губами.

Прошедший год стал для них наказанием. Сухая холодная весна и необычайно палящее лето погубили почти весь урожай на полях. Трава не росла даже на заливном лугу. От жары у скотины пропало молоко, много молодняка погибло. Но люди терпели. Экономили, ужимались и верили. Осень дала передышку и скромный урожай с огородов. Народ облегченно выдохнул — еды хватит. Но зима грянула так, что лето показалось сказкой. Красный мор обрушился на крайние дворы и двинулся к середине поселка, забирая жизни у людей, чуть ли не через одного.

— Дайте ответ, — выдохнув облачко пара, богомолица запнулась, словно подавившись последним словом, и зашлась в приступе сильного кашля.

Женщина прикрыла рот ладонями, и между пальцами проступила кровь, вылетавшая из её легких вместе с мокротой. Приступ был долгим, казалось, что вместе с воздухом, несчастная выкашляет лёгкие.

— Мам, — позвала проснувшаяся в кухне девочка.

Тонкий детский голосок прозвучал неестественно громко в мертвой