Клятва - Кирилл Алейников

В девятом классе мы впервые попробовали спиртное. Сначала это были коктейли типа джин-тоника, затем дешевые настойки и портвейны, продававшиеся в каждом ларьке, водка, наконец. Тогда же мы и закурили.

Знаете, чувствуешь себя неимоверно взрослым, когда приходишь на школьную дискотеку с пачкой "элэма" в кармане, предварительно выпив пару бутылок ядовитого разбавленного спирта, гордо именовавшегося "элитным настоем на лечебных травах".

В девятом классе к Сане пришла настоящая любовь. Я имею ввиду то чувство, которое приходит один раз и на всю жизнь, а не пошлое гормональное влечение к индивиду противоположного пола. Лена – так звали его любовь – была, да и сейчас остается очень красивой, умной и верной девчонкой. В этом плане Саня опередил всех своих друзей – у большинства из нас до сих пор не было подружек дольше чем на пару месяцев, а он дружил с Леной до прошлой весны, то есть пять лет.

После школы судьба разбросала нас в разные институты: я пошел в политех, а Саня попал в педагогический. Этот период жизни тоже наполнен приятными воспоминаниями, которые есть у каждого, кто был студентом вуза. Лишь одно событие является здесь печальным. Дело в том, что Саню однажды чуть не запинали до смерти какие-то обдолбанные ублюдки, когда он возвращался с очередного праздника домой.

Но это всё предыстория; может быть она лишняя, может быть – нужная. Сама история началась осенью позапрошлого года…

Дело было в самом начале октября, буквально за день до дня рождения Лены.

У Сани, да и у всех нас есть привычка отмечать праздники ровно две недели: неделя – до, и неделя – после. Естественно, что это "отмечание" не проходит без ударной дозы пива или других тонизирующих напитков, иногда крепче сибирских морозов.

И вот, подвыпивший, Саня гулял со своей подругой, мирно беседуя на различные темы, большинство из которых нас даже не интересуют.

Погода стояла прекрасная. Хоть солнце уже и зашло за горизонт, и последние лучи зари закрывали бетонные монолиты многоэтажек, но было очень тепло, безветренно и безоблачно.

Саня и Лена возвращались домой, и чтобы попасть в свой двор, им нужно было преодолеть чужой, который, сколько себя помню, обладал весьма дурной славой. Есть такие дворы, где большинство представителей подрастающего поколения уже нельзя отнести к виду homo sapiens, потому что половина из них – чахнущие и медленно умирающие наркоманы с душой не больше микроба; а другая половина – обычные беспредельщики, кои всегда ходят в спортивных костюмах от Найка, заплевывают и зассывают все окрестные подъезды и пытаются установить жалкое подобие диктатуры во всех окрестных домах. У этих индивидов гибнущей ветви homo душа ещё меньше.

Именно через такой двор и пошли наши герои.

Буквально через несколько шагов их попросили остановиться четыре парня. Троих Саня не знал, но четвертый раньше учился в его школе, к тому же жил в том же доме, что и мой друг, в доме номер сорок четыре.

Быки были то ли пьяные, то ли одуревшие от наркоты – сразу и не разберешь в темноте, – и, видимо, посчитали долгом чести докопаться до парня, гуляющего с девушкой. В общем, зуб да дело, началась перепалка между Саней и этими свиньями, которая тут же переросла в драку. Хочу сказать, что Саня никогда не был этаким уличным бойцом, одним ударом семерых кладущим. Нет, он был человеком худощавого телосложения, без феноменальных навыков рукопашного боя в его уличном варианте, поэтому сразу же был завален на землю. Четыре пары потных кроссовок принялись утрамбовывать пацана, стараясь вмять его лицо либо в пыльный и пахнущий резиной асфальт, либо в собственные подошвы.

Лена, естественно, не стояла в стороне, смотря, как её друга пинает стадо полоумных диких свиней. На свою беду (да и, наверное, на беду всех в то время там присутствовавших) она стала пытаться оттащить визжащих в животном экстазе подонков, но подонки, видимо, никогда не читали книг о доблестных мушкетерах, им не было известно понятие "джентльмен", поэтому Лена тоже попала под раздачу. И получила она на той раздаче не меньше, чем мой друг…

Саня в той драке потерял три зуба. Два ребра были сломаны. На теле, а особенно на лице красовались многочисленные гематомы и царапины.

Лену подонки лишили двух зубов, но кости к счастью уцелели. На лице девушки, на ногах и руках была целая россыпь синяков и ссадин.

В последствии было много вопросов, было заявление в милицию, были разборки и орущие друг на друга парни… Того, что жил с Саней в одном доме, мы нашли через два дня.

Сейчас он уже такой мертвый, что мертвее не бывает.

И так ему и надо. Кстати, звали этого подонка Женей Сыраковым, и кличку за свои бобровые верхние резцы он получил лично для меня неприятную – Зуба.

Только не думайте, что это мы его убили в качестве акта мести за своих друзей. Когда мы нашли его, то лишь хорошо потрепали, не больше.

Зуба тогда не раскололся, с кем избивал Саню. Он, кстати, был на деле поразительно трусливым тупицей, и лишь в компании себе подобных превращался в этакого распоясанного делаю-что-хочу. Трех других мерзавцев я так и не видел живыми, но успел увидеть, так сказать, мертвыми.

Другими словами, Саня через пять месяцев жестоко отомстил обидчикам, потому что поклялся – действительно поклялся, пустив кровь из ладоней – во что бы то ни стало наказать их.

Больше всего его коробило не то, что его избили, а то, что избили Лену. Он много раз говорил потом, что никогда не допустит подобного, и не допустил ведь… Клятва его перед самим собой, а на деле – перед Дьяволом, звучала примерно так:

Клянусь, что я отомщу Зубе за Лену и за себя.

Клянусь, что найду трёх других и отомщу им за Лену и за себя.

Клянусь, что все четверо будут гореть в Аду за Лену и за меня.

Клянусь, что я отомщу им, чего бы мне это ни стоило, даже если придётся отдать душу Дьяволу или другим силам.

Клянусь своей душою…

Наверняка Бог никогда не простит людей, которые закладывают свою душу Дьяволу, лишь бы расквитаться с обидчиками и тем самым крупно согрешить. Но у Бога своя мораль, а у Сани – своя. Мой друг был не из тех, кто при каждом удобном случае подставлял "другую щеку"; он был очень злопамятным и всегда помнил всех своих обидчиков. Последнее время я начал подозревать, что он поклялся отомстить им всем, всем, кто когда-либо обидел его, всем, кто когда-либо переходил ему дорогу.

И, поверьте, у него есть все шансы исполнить свою клятву.

Вы когда-нибудь видели фанатиков?

О, это страшные люди. Они страшны в своём упрямстве и фанатизме, в своей слепой вере во что-то только им известное.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});