Не удивительно, что Его называют Спасителем - Макс Лукадо

Нам надоели насильники, наемные террористы и заказные убийства.

Мы злимся, но не знаем на кого. Боимся, но не знаем чего. Хотим дать сдачи, но не

знаем, как. И вот, когда на сцену выходит современный укротитель бандитов, мы (ведь

он говорит за нас) аплодируем ему: «Хорошо сделано, Объездчик головорезов. Так

держать!»

7

Неужели так? Действительно ли так надо поступать? Давайте хотя бы на минутку

задумаемся о нашем гневе.

Гнев. Чувство особенное, даже более того, предсказуемое. Оно начинается с

мелочи. С раздражения. С разочарования. С чего-нибудь незначительного, просто с

досады. Кто-то занял ваше место на стоянке машин. Кто-то выскочил перед вашим

носом на автостраду. Официантка медлит, а вы спешите. Подгорела еда. Капает вода.

Кап, кап, кап, кап.

Итак, накапливайте безобидные на первый взгляд капли гнева, и вскоре получите

полное ведро ярости. Воплощённое мщение. Слепая горечь. Бесконтрольная

ненависть. Мы никому не доверяем и оскаливаемся на любого, кто окажется рядом.

Заряженные страхом, с натянутыми нервами, мы, подобно мистеру Гоецу, готовы в

любую минуту взорваться, как пороховая бочка.

Можно ли сейчас так жить? Что хорошего когда-либо принесла ненависть? Какую

надежду когда-либо родил гнев? Какие проблемы когда-либо были решены мщением?

Никто не может винить американскую публику за то, что она рукоплескала

человеку, давшему сдачи. Но по мере того, как романтический ореол постепенно

исчезает с таких поступков, реальность заставляет нас задавать вопросы. Что

хорошего сделано? Является ли это способом снижения роста преступности? Стали ли

подземки навсегда безопаснее? Может быть, улицы теперь не напоены страхом? Нет.

Гнев не справляется с этим. Гнев только питает примитивную жажду мести, той, которая в свою очередь дает пищу нашему гневу, распаляя его ещё сильнее. Вот какую

картину мы имеем. Неусыпная месть - не выход.

Что же делать? Мы не можем отрицать, что гнев не существует. Как обуздать его?

Лука находит хороший способ, стих 23:34. Здесь Иисус говорит о толпе, которая Его

убила. «Отче! Прости им, ибо не ведают они, что творят».

Вы когда-нибудь интересовались, что удерживало Иисуса от мщения? Когда-

нибудь задавались вопросом, как Он мог держать себя в руках. Ответ во второй части -

«ибо не ведают они, что творят». Вслушайтесь внимательно. Похоже, что Иисус считал

эту жаждущую крови и алчущую Его смерти толпу не убийцами, а жертвами. Похоже, Он видел в их лицах не ненависть, а смятение. Похоже, что Он относился к ним не как к

воинственной толпе, а как к овцам без пастыря, говоря:

«Они не ведают, что творят».

Если вдуматься, они, действительно, не ведали. Не имели ни малейшего

понимания того, что делают. Боже мой, это была охваченная безумием толпа, взбешённая тем, что не в силах понять, и срывающая свой гнев.

По большей части мы тоже не знаем, что творим. Мы всё ещё, как не горько

признавать это, овцы без пастыря. Мы знаем только, что, придя из одной вечности, находимся пугающе близко к другой. Мы играем в пятнашки с туманными

реальностями смерти и боли, и не можем ответить на вопросы о любви и страдании.

Не можем отгадать тайну старения. Не знаем, как лечить тело и как ладить с друзьями.

Не можем удержаться от войн

Павел обращался к человечеству, признаваясь: «Ибо не понимаю, что делаю»(4).

Да, я знаю, непонимание не оправдывает. Оно не оправдывает ни водителей

машин, сбивших человека и скрывшихся, ни торговцев героином и детского порно.

Оно не поможет объяснить, почему они совершают дурные поступки.

8

Мое мнение таково: необузданный гнев не сделает наш мир лучше, а вот полное

сочувствия понимание сможет. Однажды, увидев мир и своё предназначение в нём, мы

сможем помочь. Однажды, поняв себя, мы начнём действовать не из чувства гнева, а

из сострадания и заботы. Мы будем смотреть на мир, не горько нахмурившись, а

протянув руку помощи. Мы поймём, что свет снаружи, а многие люди спотыкаются в

темноте. Поэтому мы зажжём свечи.

Как сказал Микеланджело: «Мы критикуем, творя». Вместо того, чтобы давать

сдачи, мы оказываем помощь. Идём в гетто. Учим в школах. Строим больницы и

опекаем сирот ... мы прячем наши ружья.

«Они не ведают, что творят».

В нашем восприятии мира есть что-то, заставляющее нас желать спасти и даже

умереть за него. Гнев? Никогда гнев не принёс никому ничего хорошего. Понимание?

Да. Результаты не бывают такими быстрыми, как пули «неусыпных мстителей», но они, несомненно, более созидательны.

История мошенника, которого распяли

«Истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мной в раю» Луки 23:43.

Единственное более странное, чем сама просьба, было то, что с ней согласились.

Мошенник с приплюснутым носом просит Сына Божьего о вечной жизни. Достаточно

просто попытаться представить эту сцену, чтобы произошло короткое замыкание в

любом самом буйном воображении, не правда ли? Но пытаться представить, что

просьба уважена, - это вообще что-то, оказавшееся по ту сторону реальности, ушедшее в область абсурда.

Однако, как бы нелепо это не выглядело, такое действительно произошло.

Заслуживший ад, попал в рай, а мы остались решать запутанную головоломку. Но ради

всего святого скажите, чему же Иисус пытался научить нас? Что Он пытался доказать

нам, прощая эту гору мышц, никогда, вероятно, не произносившей слов молитвы, а

ещё менее заслужившей милость.

У меня есть предположение. Но чтобы объяснить его, я должен рассказать вам

историю, которой вы, возможно, не поверите.

Как-то в большом городе двое бродяг проникли в универсальный магазин.

Успешно забравшись в него, они пробыли там ровно столько, чтобы осуществить свои

намерения, а потом исчезнуть незамеченными.

Необычное в этой истории то, что сделали эти парни. Они ничего не взяли.

Абсолютно ничего. Товары не были украдены. Ни один предмет не был сдвинут с

места. Но совершённое ими было насмешкой.

Вместо кражи, они изменили стоимость товаров. Сменили ярлыки с ценами.

Ценность была подменена. Эти умные проказники сняли ценник с камеры стоимостью

395 долларов и прикрепили его к коробке с почтовой бумагой ценою в 5 долларов.

Они взяли ярлык в 5,95 долларов с книги в бумажном переплете и поместили его на

подвесной мотор. Они поменяли все ценники в магазине.

9

Безумно? Ещё бы. Но более безумная часть истории произошла на следующее

утро. Вы не поверите! Магазин открылся как обычно. Служащие принялись за работу.

Посетители начали делать покупки. Магазин работал в обычном режиме четыре часа, прежде, чем кто-то заметил, что случилось.

Четыре часа! Некоторые люди совершили выгодные покупки. Других ободрали

как липку. В течение полных четырех часов никто не заметил, что все цены подменены.

Трудно поверить? И напрасно, ибо подобное происходит каждый день на наших

глазах. Мы погружены в искаженную систему ценностей. Мы видим, как бесценное

разменивается на мелочи, мы - свидетели того, как самая вульгарная пачкотня

продается за миллионы.

Примеры многочисленны и преследуют постоянно. Вот некоторые, что я насчитал

за последнюю неделю.

Продавец, защищающий свою незаконную практику, говоря: «Давайте не будем

путать бизнес с моралью».

Военные, продавшие за 6000 долларов совершенно секретную информацию (а

также свою честь).

Член кабинета министров великой нации, пойманный на незаконных сделках с

полудрагоценными камнями. Его должность в кабинете? Министр юстиции.

Отец, признавшийся в убийстве своей 12-летней дочери. Причина, по которой он

её убил? Она отказалась лечь с ним в постель.

Почему мы делаем, то что делаем? Почему, взяв чистые белую и черную краски, мы рисуем серой? Почему к нравственным ценностям относимся как к хламу, подчиняясь при этом бессмысленным стандартам? Почему заботимся о теле и поганим

душу? Почему холим кожу и одновременно уродуем сердце?

Ценности смешались. Кто-то забрался в наш магазин и подменил все ценники.

Сенсации котируются высоко, а человеческая ценность имеет небывало низкую

стоимость.

Не нужно быть философом, чтобы постичь, в чём причина такого перекоса. Всё

началось в тот момент, когда нас убедили, что человечество идёт в никуда. Что у

человека нет судьбы. Что мы движемся по кругу. Что в этом нелепом существовании

нет ни складу, ни ладу. Где-то мы подхватили идею о том, что неведомо как, мы