Мое открытие Москвы: Новеллы - Евгений Иванович Осетров

печь. Реле времени руководит весами, кругом море света, чистота и безлюдье».

В старину хлеб запивали квасом, до которого и нынче Москва охотница, особенно в жаркие летние дни. Не перевелись и теперь любители тюри - так называется кушанье из кваса, в который мелко крошат хлеб. Гигант город напоминает былинных героев или Гаргантюа из знаменитого романа Рабле. Достаточно сказать, что исполин в жару выпивает за день около тысячи цистерн кваса, двести пятьдесят тысяч банок соков, несчетное множество бутылок минеральных вод, съедает около двух миллионов порций мороженого.

Водовоз - привычная фигура старой Москвы. На давних литографиях, отличающихся точностью воспроизведения, любили изображать водовоза, наполняющего огромным ковшом бочку из водомета на Лубянке. Москва издавна слыла местом водным и не только потому, что на ее землях струилось множество речек, ручьев и ключей. Москва редкостно богата подпочвенными водами, и в этом смысле ей не уступает разве что Будапешт. Запомнился такой случай. Возле Никольских ворот, выходивших на Лубянку, существовало подземелье - «слух», сооруженный в средние века для того, чтобы во время осады не допустить внезапного подкопа. В новую эпоху о «слухе» забыли, но в 1934 году он напомнил о себе. Оказывается, сооружение, оставленное без присмотра, стало вместилищем подпочвенной воды, той самой, что питала и знаменитый водомет. Вода хлынула в котлован строящейся станции метро, пришлось откачивать ее мощными насосами.

Теперь вода надежно питает большой город. Один из показателей благоустроенности современного города - потребление воды. Утром, принимая обычный душ или чистя зубы у крана, мы, разумеется, меньше всего думаем о воде - житейских и иных забот у всех хватает. Житель Лондона или Копенгагена потребляет в сутки 450 литров воды. Эти города значительно опередили Париж, где на каждого жителя приходится 250 литров воды в сутки. Каждый москвич ежедневно расходует 600 литров воды - больше, чем в какой-либо другой столице мира.

Просто открыть кран, но чтобы вода соблаговолила литься, потребовалось наладить сложное и мощное хозяйство водоснабжения. Представьте себе, что, если бы семь миллионов человек пошли с ведрами по воду, Москва-река была бы вычерпана за одни сутки…

В Москве - и старой, и новой - существует несколько городов. Есть Москва Аполлинария Васнецова и Москва архитектора Алексея Щусева. Пусть жили они в одно время, они - представители разных частей единого целого. Есть Москва Ленинских гор и Крымского моста, есть Москва-Черемушки и Москва-Беляево… Мой старший друг Алексей Алексеевич Сидоров, московский старожил, академик, знаток искусства, писал в 20-х годах, любуясь великим городом: «Остановимся здесь - мы дома. Так мало?… Как много!… Уголки Москвы нами взяты поистине наугад. Что они вскрыли об искусстве города? Разве то только, что истинную красоту Москвы надо искать в закоулках, в самых неожиданных перекрестьях, в двориках и переулочках? Не берет ли сомнение в том, что истинной художественности мы и не встретили в путешествии нашем? Признаемся по секрету: быть может. Но кто из тех, кто вслед за художником пропустил перед глазами малую эту панораму, не полюбил, хотя бы на йоту больше, нелепую и вечно милую, всегда неожиданную и добродушную - вновь повторим - косолапую и неуклюжую родную Москву?»

Думая о будущем Москвы, а оно, как известно, начинается сегодня, еще сильнее почитаешь город, увиденный сквозь века, город, миновавший бури и грозы, «стоящий ныне на граните».

Я выхожу на маленький балкон московской своей квартиры, что возле метро «Аэропорт», и любуюсь сотнями окон-огней. Они сливаются со звездным небом, распахнутым широко, во все концы света, которое и ныне такое же, каким было во времена Ивана Калиты.

* * *

В Москве бесчисленное множество, я бы сказал, уйма достопримечательностей: государственных, исторических, художественных и всяких иных. Верней, им нет конца и нельзя их исчислить. Постараемся увидеть, постигая столицу великой страны, что не только интересно, но и просто необходимо знать. Где бы ты, мой дорогой читатель, не жил - в доме на старом Арбате, в Новых Черемушках, Филях, Кривоколенном переулке или совсем в другом городе - Можайске, Саратове, Ужгороде, Ереване, Ташкенте, Владивостоке, Киеве или Самарканде, - ты должен знать, понимать, чувствовать, что Московский Кремль - один на всем свете, что купола его храмов - купола истории, что Красная площадь любому из нас родная и близкая, что памятник Пушкину живет в сердце вместе со стихами поэта, что надолбы (противотанковые заграждения) возле Волоколамского шоссе - не только память о недавнем героическом былом, но и завет для будущего, символ того, что огни Москвы светят всему свету…

Все интересно и важно в древней и современной Москве; приглядимся же, друзья, к Москвичу, обыкновенному горожанину. Он всем нам знакомый и незнакомый… Вот только что его энергичное лицо, озаренное внимательным взглядом, проплыло перед вами, лицо человека, стремительно поднимающегося из подземных метрополи-теновских глубин по лестнице-ленте. Вы даже не успели как следует разглядеть черты привлекательного лица, но в память запал взгляд - молодой, зоркий, пытливый, пристальный, всепонимающий.

Метро для Москвича - дом родной. Царство вечно хорошей погоды. По лестницам, переходам, залам он движется, не глядя на указатели, безошибочно, быстро и уверенно. Уму непостижимо, как он, находясь в этакой людской каше, ухитряется никого не толкнуть и не задеть плечом. В вагоне он - молодость есть молодость - читает спортивные новости, стоя на одной ноге. Сесть на мягкую скамью он не спешит - на «Новослободской» или «Павелецкой» наверняка войдет старушка или пассажир в годах, придется уступать место и стоит ли из-за трех-четырех минут - от станции до станции - занимать его?

Если вы хотите поговорить с Москвичом по душам, узнать столичные новости, навести полезные справки, - садитесь в такси. Может, конечно, попасться неразговорчивый водитель, который будет молчать на всем пути из Быкова в Домодедово. Или будет - что в жизни не случается! - петь оперные арии, подражая знаменитым солистам: была у меня однажды и такая поездка. Но обычно таксист отличается деловитой словоохотливостью, и, зорко и умело маневрируя в бесконечном машинном потоке, он с удовольствием пооткровенничает с пассажиром о домашних делах, позлословит на перекрестке относительно регулировщика и даже покритикует «Вечернюю Москву» - надо бы ей, московской оповещательнице новостей, быть повеселее… Но одновременно он не забудет показать Трех Лебедей (так называют дома на сваях), новые кварталы (целый город) Бирюлева, цирк, приспособленный для акробатических и иных чудес, и Дом книги на новом Арбате - самый крупный книжный магазин в Европе… Да мало ли что может порассказать неунывающий малый за рулем, делающий за