Возвращение воина - Лэрд Лонг

Тянулись часы и дни, битва все бушевала, и Кадил вовсю применял свой арсенал уловок против аудита. Он считал и пересчитывал во весь голос, внося сумятицу в подсчеты, которые Ихор делал в уме, и, мешая ему сосредоточиться, декламировал какие-то произвольные числа пронзительным монотонным голосом, от которого смертельно усталая делегация в слепом ужасе затыкала уши. А на законные и правомерные просьбы Ихора о разъясненнях Кадил отвечал то крича, то переходя на шепот, языком, раздвоенным, как у змеи: его ответы двоились и троились, извивались кольцами и в итоге приводили в никуда, затуманивая и вовсе утрачивая смысл. А Ихор извлекал из этих нелепых ответов и отупляющей бумажной работы драгоценные крупицы информации и доказательств, в которых он нуждался, сохраняя присутствие духа и удивительную остроту чувств.

Так прошло шесть дней, и каждый мучительный час в точности напоминал предыдущий, а мир жизни и света за душными каменными стенами давно был забыт. Волшебник Кадил начинал приходить в отчаяние. Ихор связывал между собой факты так же уверенно, как мясник насаживает поросенка на вертел и затем жарит его, провожая в небытие; он медленно, но неумолимо продвигался все ближе к цели, и вопросы превращались в ответы, сомнения разрешались, вычисления подтверждались. И вот Кадил чихнул, потом еще раз и еще раз, извергая из вероломных ноздрей своего внезапно занедужившего носа загадочную жидкость, которая легкой дымкой повисла над водоворотом бумаг и заполнила тесное помещение туманом. Цифры на документах, которые изучал Ихор, и числа в его бухгалтерской книге начали будто расплываться и мельтешить, мешаться и путаться, теряя форму и смысл.

Ихор посмотрел на волшебника и мотнул косматой головой, стряхивая паутину наваждения. Он хищно усмехнулся, и теперь его налитые кровью глаза туманила только пелена дурных воспоминаний.

- Я уже видел все эти уловки, волшебник, - рыкнул он. - И более того. Я восстанавливал бухгалтерские книги, которые были заморожены ледяным кашлем и разбиты вдребезги или сметены в бурлящее море мутных красных чернил, созданное взмахами рук волшебника, и попадал под дождь одетых в свинец счетных книг, которые обрушивались на меня, как мириады квадратных градин, когда волшебник силой мысли срывал со стен рассохшиеся и прогнившие полки. Все это я уже видел и все равно делал свою работу, пока, слава богам, успешно не заканчивал проверку! А теперь я вынесу свое заключение о твоих записях, Кадил!

Пропахшую плесенью и усыпанную бумагами комнату внезапно заполнила тишина, делегация мастеров навострила уши, коварный Волшебник Кадил прижал трясущуюся руку к дрожащим губам.

- Это квалифицированное аудиторское заключение! - нараспев произнес Ихор, оглашая роковое решение, смертный приговор, подобный волшебству. Он отбросил грифель и счеты и, заглядывая в свои записи, подошел к Кадилу. - Приведу в качестве примера сделку между Эвтом-гравером и Вундом-резчиком, в соответствии с которой Эвт делал гравировку на одном из резных духовых инструментов Бунда, и ты, волшебник, взял два с половиной процента пошлины со сделки за услуги реализации, в соответствии с Десятинным Сводом.

- В соответствии с Десятинным Сводом, - выдохнул Кадил.

- Затем ты вернул Бунду переплату в размере трех целых двадцати пяти сотых процента от той пошлины в два с половиной процента, которую он уплатил, снова в соответствии с Десятинным сводом.

- В соответствии с Десятинным Сводом, - зачарованно произнес Кадил.

- Но когда Бунд впоследствии продал резной духовой инструмент Морду-музыканту, две целых сорок две сотых процента оставшегося налога после этого составили часть цены за эту трубу. И все же ты взял с Морда полных два с половиной процента пошлины с его покупки - с полной стоимости и с наценки, не приняв во внимание входящего налога, который уже был уплачен! Налог с налога! Двойное обложение, Кадил! Десятинным Сводом это строго запрещено!

Кадил в ужасе отскочил, и разъяренная толпа хлынула вперед.

Зарик, всех Волшебников Волшебник, поспешил в тронный зал короля Дорна, как только получил вести о вероломстве Кадила и растущем в провинции Салл налоговом

мятеже. Король, однако, уже знал об этом и приветствовал Зарика и своих дворцовых стражников, которые немедленно схватили волшебника.

- Что происходит, мой господин? - взвизгнул Зарик, тщетно пытаясь вырваться.

Дорн пожал мощными, покрытыми мехом мантии плечами и сказал:

- Твой волшебник в Салле оказался мошенником, Зарик. Он мертв, а вся провинция охвачена восстанием. А его провал - это, разумеется, и твой провал, посему ты также должен быть казнен как его руководитель и соучастник. - Дорн ободряюще улыбнулся. - Но не бойся за королевство Ронн, ибо я отправил армию, чтобы подавить тот жалкий мятеж, который только и могли организовать мастера, а тот налоговый воин, Ихор, скоро будет вновь завербован в мой легион счетоводов. И тогда все снова будет в порядке.

- А как же я? - зарыдал Зарик. - Я ничего не знал о вероломстве Кадила!

- А следовало бы знать.

Дорн взмахнул усыпанной драгоценными камнями рукой, и его стражники потащили упирающегося и кричащего Зарика прочь, к колоде палача для совершения порученной налоговой казни. Король же покачал головой, увенчанной короной, и хмыкнул, с сожалением размышляя об огромных взятках, которые теперь, когда раскрылись махинации Волшебника Кадила, для него потеряны. «Смерть и налоги - поистине неизбежны», - подумалось ему.

This file was created with BookDesigner program [email protected] 25.03.2009