Ненужный узор (СИ) - "Vasterion Sommelier"

— Хватит извиняться, лучше скажи: когда ты уберёшь это фото?

— Какое?

Алина взяла в руки тарелку и наложила гречку. От неё всё ещё шёл пар, практически незаметный: — Которая у тебя на обоях.

— А, ты про эту. Не знаю. Мне она очень нравится. — полное враньё.

— Ешь, — приказала она и поставила передо мной тарелку, попутно открывая холодильник и доставая кружку. — Твой кофе. — я хотел было ей что-то сказать, но это что-то вылетело из моей головы. — А это мой чай… — тихо добавила она, заливая пакетик кипятком.

Сделав глоток кофе, я почувствовал неприятный горький привкус. «Две ложки кофе и три сахара». — пронеслось у меня в голове.

— Ну, как тебе кофе? — так и хотелось ответить ей, что не так, и как я обычно пью. Но она и не должна этого знать. Так что, растянув на лице мягкую улыбку, сказал:

— Как я люблю. Спасибо. — взглянув на лицо девушки, я увидел искреннюю радость. «Я не могу теперь не допить».

Так мы просидели ещё около получаса. Покончив с чаем, она оставила меня наедине со своими мыслями, половиной чашки не очень вкусного кофе и почти доеденной тарелкой каши. Допив кофе, я решил сбежать от них в спальню, но сначала открыл сумку и достал маленькую баночку с чёрной этикеткой. Взгляд сразу прочитал название, выведенное золотистой краской:

Doping Labz IBUTAMOREN 20 мг, 60 капсул

Больно было признавать, что пользуюсь этим, но ничего нельзя было поделать. Достав пару капсул и налив воду, я начал запивать их, но что-то пошло не так и они застряли в горле, словно сами не хотели их поглощения. В этот момент меня выручила вторая кружка воды, быстро налитая самим же. «Всё, это последний раз», — сказал я сам себе, далеко не в первый раз и, спрятав банку в сумку, направился в спальню.

***

Зайдя в комнату, я аккуратно пробрался к другой стороне кровати, которая была не занята. Забравшись под одеяло, и, наконец, удобно устроившись, я услышал тихие посапывания. Это был мой сосед по комнате. Позже, мой сосед по кровати перевернулся на другой бок, обхватив меня одной рукой, а другую пристроил на моём животе.

— Ну, подожди. Не так быстро. Я хочу… — пробормотал он. Это вызвало у меня лёгкую улыбку. Но неожиданно, человек рядом сменил своё положение ещё раз, полностью улёгшись на мою грудь, а одну ногу устроив между моих, коленкой воткнувшись в промежность. — Ну, давай…

Мой половой орган начал немного реагировать на это, что вызвало лёгкие мурашки по всему телу, ведь он лежал в таком положении, что, если встанет, будет высовываться из-под трусов и касаться ноги соседа. Это по-настоящему смущало.

Я попробовал исправить ситуацию: немного пододвинувшись к краю кровати. Но это не помогло, и как итог, член уже касался ноги соседа. От макушки до самых кончиков пальцев по мне прокатилось чувство стыда. Хотя, казалось бы, чего стыдится? Со мной ведь и не такое происходило.

Пришлось пытаться абстрагироваться от этого другими мыслями. Именно поэтому мой мозг заполонило огромное количество воспоминаний, которые были связаны со школой. Тогда, в пятом классе, не верилось, что настанет день, когда я больше не услышу первого звонка в новом учебном году, не верилось, что меня больше ничто не будет связывать с шумными коридорами, забитыми детьми; это было по-настоящему странно.

Казалось, будто я схожу с ума: множество различных событий будоражило мозг: посиделки после школы, уроки, активные игры, друзья и драки. Но последнее можно было назвать только с натяжкой. Я помню их все, но одна, самая яркая, въелась в ленту воспоминаний слишком сильно, чтобы исчезнуть оттуда. Она была наполнена странной обидой на Илью — человека, которого я всем сердцем ненавидел тогда. А сейчас был ему благодарен…

ГЛАВА III:…ТАК ХОЧЕТСЯ ВЕРНУТЬСЯ В ПРОШЛОЕ…

Громкие возгласы детей, что не так давно казались друзьями, звенели в ушах. Чувствовалось, будто голова сейчас взорвётся. Злой взгляд Ильи давил на меня, я так и не понял, что ему не понравилось, почему он так вспылил? Но факт есть факт; я сидел, облокотившись спиной в старую стенку гаража, так нелюбимым мной.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Чтобы ты сдох. Ненавижу. — говорил тихим голосом Илья, его руки тряслись, то ли от напряжения, то ли от чувства вины.

— Я рад, что смог помочь выпустить пар. — ответил ему я, пытаясь выдавить из себя добрый и в то же время заботливый тон. Улыбка украсила моё лицо, хотя скорее изуродовала. Ведь по нижней губе и из носа сочилась багровая жидкость, которая осталась на костяшках обидчика. Это почему-то казалось очень милым: его поза, злой взгляд, а так же оскорбления, которые я уже не пытался разобрать казались очень красивыми, но в тоже время страшными.

— К чёрту, пойдём. — Илья ушёл прежде, чем я смог подняться на ноги. Сдувая волосы со своего лба, мне пришлось приложить немало усилий, дабы снова не упасть. Но силы покинули моё тело, и мне не хотелось больше ничего. Я слышал, как некоторые ребята посмеивались над разыгравшейся сценкой. «Эта маленькая история уже начала переходить в легенду». — пронеслось у меня в голове. По последней версии я напал на Илью после того, как мы что-то не поделили, но он одним сильным ударом покончил с этой бессмысленностью. И победил меня — идиота, шизофреника, который набрасывается на людей.

***

«Мне не следует вносить коррективы в эту ситуацию». — подумал я. Это была последняя мысль, которая пронеслась в тот момент, после этого осталась только пустота. Я не заметил, как добрался до своего дома, не заметил, как вошёл в него, и не заметил, как забрался в душ, чтобы смыть с тела грязь и кровь. Только стоя под ним, у меня появились слёзы. Но не горести, не злости, а обиды на самого себя. Они текли по моим щекам, подхваченные каплями воды. Руки пытались их вытереть, но попытки были тщетны, ведь это уже были даже не слёзы, а истерика, перерастающая в крики.

«Если бы я только мог дотянуться до телефона». — пронеслось в голове, однако эта мысль моментально растворилась, перерастая в: «Нет. Нельзя, иначе так я и останусь слабаком».

Выйдя из душа, я впился костяшками пальцев в раковину, так, что они побелели, и опустил голову, словно обессиленный. Взгляд поднялся выше; в висевшем напротив зеркале отразилось моё лицо: глаза с красными кругами вокруг, нос с горбинкой, чёрные точки, набухшая губа. «Слава богу, что сегодня мне не надо на тренировку». — подумал я, отведя взгляд. Покачиваясь, направился в сторону своей комнаты, чтобы надеть нижнее бельё.

Нос всё ещё побаливал, а губу пришлось заклеить пластырем. Странно было то, что обиды на внезапно взбесившегося Илью у меня не было, точно так же как и на одноклассников. Она была только на самого на себя, на собственную слабость и неспособность вступать в драки.

Да, об этом только ходили слухи в нашем классе, нет, по всей параллели. Говорили, что я не могу и мухи обидеть, куда уж ударить; и это была правда. Я не могу поступить так плохо с человеком, каким бы жестоким по отношению ко мне он не был. Но язвить и трешовать — просто обожал, что только помогало злить обидчиков. Именно поэтому школьный психолог мне сказал: «У тебя мягкий характер, и…» — я уже забыл продолжение, так как счёл его неважным. Хоть я и не считал это недостатком, но многие говорили именно так.

***

Так прошло несколько часов. Обида больше не ломала мою грудь, не создавала дискомфорт. А гнев, что выплеснулся на странички личного дневника, покинул тело, оставив приятное чувство пустоты. Это продлилось недолго, до приезда мамы с моим братом. За прошедшее время я успел сделать домашнюю работу, прибраться в доме и немного поиграть в Roblox.

— Привет, мам, — сказал я, выходя в прихожую.

— Привет, сынка, — сказала она и бросила быстрый оценивающий взгляд на лицо. — Подрался?

— Есть немного. Но не беспокойся, я победил.

— Угу. Скажи с кем и по какой причине. — вопрос прозвучал жутко, будто остерегающе. Хоть я и знал, что она хочет узнать во благо мне, однако лёгкие мурашки пробежались по спине.