Рейтинговые книги
Читем онлайн Пошлите меня в разведку - Владимир Шорор

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 17

Ничего подобного прежде мне слышать не приходилось. На курсах нас учили быстро, по самым сокращённым программам: миномётный взвод или батарея в наступлении, в обороне, на марше; учили и топографию — какой же ты офицер, если не умеешь читать карту? Был ещё штыковой бой, уставы, огневая и артстрелковая подготовка…

— Откуда ты всё знаешь? — спросил я. — Тебе бы не взводом, а дивизионом командовать! Или в академии учиться. Просись! Может, и возьмут, с твоими-то знаниями…

— Нет, Витя. Это не для меня. Скажу тебе по секрету: у меня есть свой план. Надеюсь, будешь держать язык на привязи.

— Если не доверяешь, — начал было я, но Лазарев не дал закончить:

— Доверяю, доверяю. Хотя сам не знаю почему. Понравился ты мне, что ли. В тебе, чёрт тебя знает, что-то есть располагающее. Да и трудно жить всё время со своей тайной. Товарищей в полку у меня много, а друга, с которым всё пополам, нету. Был, конечно. Не успею подумать — он уже догадается, о чём думаю. С ним и на войну мечтали поехать. Теперь вот его нету…

— Повздорили, что ли?…

Лазарев помолчал, ответил жёстко:

— С ним нельзя было вздорить. Не такой был человек. Погиб в разведке под Ленинградом. В прошлом году. Ребята из разведвзвода мне написали. Пошли брать «языка», он группой захвата командовал. Захватили, приволокли в своё расположение, только Севка получил два пулевых и ножевое. Фриц этот, которого брали, вояка был, так просто не дался. Приволокли Севку в расположение, он уже сознание терял. Только и успел сказать, чтобы мне написали…

Я отчётливо представил, как умирал незнакомый мне Севка, и, понимая состояние Лазарева, поделился своим: рассказал о ребятах с нашего курса, погибших осенью сорок первого под Москвой. Был там и Ленька. Наши койки стояли рядом в общежитии, его зимнее пальто мы носили по очереди, мой выходной костюм тоже был на двоих. Я переживал за него на соревнованиях в гимнастическом зале, был Ленька чемпионом института, а он «болел» за меня на лыжне. Когда я выбивался из сил, доходил, что называется, «до точки», обычно такое случалось на двадцатикилометровой дистанции, вдруг из-за кустов появлялся Ленька, совал мне в руки бутылку с горячим кофе, это называлось «подкормка на дистанции». Я обретал новые силы, догонял соперников и вырывался на последних километрах в число победителей.

Вместе с Ленькой мы мечтали попасть в один танковый экипаж, насмотревшись фильма о «Трёх танкистах», но когда пошли в военкомат, в строй встали, на беду, рядом. Нам приказали рассчитаться на «первый-второй» и построили в две шеренги. Кто знал, что из-за этого построения мы расстанемся навсегда? Первая шеренга — в ней оказался Ленька — стала командой «01», вторая, где был я, командой «02». А дальше как в песне: «На Запад поехал один из друзей, на Дальний Восток — другой». Я оказался в сорок первом среди пустынных забайкальских сопок на пограничной заставе, Ленька со своим стрелковым полком — сразу же в тяжёлых боях. Он отступал, выходил из окружений, попал в Москву на переформировку. Написал мне оттуда, что получил Красную Звезду и младшим лейтенантом снова поехал на фронт, под Ленинград…

Я показал Лазареву фотографию Леньки. Снят он был в нашем «общем» пальто с мохнатым бараньим воротником, смотрел перед собой прямо, чуть нахмурившись, и только губы готовы были расползтись в улыбку — чувствовалось, он сдерживает смех. Военных фотографий Ленька прислать не успел.

— Да, настоящий, — оценил Лазарев, — Даже по снимку видно: с характером был, как Севка.

Я почувствовал, что с этого момента нас объединило что-то большее, чем взаимный интерес друг к другу, и симпатия, которую мы испытывали с первой встречи.

— Да… Их уже нет, — тихо сказал Лазарев. — И многих других тоже нет… А войне конца не видно.

— Ты думаешь? Ведь сказано — ещё полгода, ну, максимум годик, и Германия лопнет под тяжестью своих преступлений…

Лазарев отвернулся к окну, за которым, уже в темноте, лежала наша неведомая миру падь Урулюнтуй, обозначенная лишь на топографических засекреченных картах, почти шёпотом произнёс:

— Сказано, чтобы ободрить народ и армию. Это необходимо, так говорить. — Он помолчал и добавил: — Вот ты говорил — в академию. Если уцелею, может, когда-нибудь и поступлю. А сейчас другим заниматься надо. Если бы меня спросил командующий: «Что хочешь делать для победы? Выбирай, хоть род войск, хоть фронт, хоть часть». Знаешь, что бы я ответил?

— Ну?

— Пошлите меня в разведку!

— Полковым разведчиком? Как Севка?

— Да нет же! Есть работа ещё трудней. В разведке за линией фронта. Вот куда бы я попросился!..

— Да брось ты! Начитался ещё в школе, наверно, про шпионов. Со мной тоже в пятнадцать лет было…

— Нет, Витя. Это серьёзно. Ещё до армии мечтал, когда в индустриальном техникуме учился. И сейчас всё время думаю, только не говорю никому. Тебе — первому.

— Ты же классный артиллерист! Твой путь мне ясен: батарею не сегодня-завтра получишь. Потом — дивизион, полк, и — в генералы.

Лазарев усмехнулся:

— А война? Севка, Ленька… Сколько их под Харьковом, в Крыму, под Москвой, у Ленинграда осталось? Сколько убито вот сейчас, сегодня вечером, пока мы с тобой разговорами занимаемся…

— Такие, как ты, выходят целыми. Смелого пуля боится, смелого штык не берёт. Забыл?

— Это в песне. Для укрепления морального духа. А а жизни я не заколдованный. Но у меня будет своя война. Должна быть, я знаю. И только в разведке.

— Ну, так просись в свою разведку!..

— Трудно туда пробиться. Да и опоздал: мне уже двадцать четыре. Иностранный надо в совершенстве знать. И спецподготовка у них — не наши миномётные курсы. Это тебе не «Слева вверх прикладом бей!», — удачно скопировал он нашего преподавателя: оказалось, Лазарев окончил те же самые курсы годом раньше меня, перед войной.

— Выходит, дело безнадёжное?

— Да как сказать… Сам стараюсь кое-чему научиться. Радиодело, автомашины, самозащиту без оружие освоил. Теперь ещё подрывником, минёром могу.

«Вот это военный, — подумал я. — Настоящий офицер. А что я? Что знаю, что могу? Доведись, убьют рядом со мной шофёра, как поведу машину? В рациях — ни бум-бум. В рукопашной схватке надеюсь лишь на свой студенческий разряд по боксу. Конечно, моя работа — вести миномётный огонь, командовать взводом— или батареей. Но мало ли что? Кто знает, в какие положения может поставить меня война? И к этому надо себя готовить…»

Лазарев сосредоточенно смотрел на свои раскрытые тетради, лежавшие на столе, потом собрал их, пометил что-то на листке и сказал:

— На завтра глазная задача — прицелы. Кронштейны к прицелам…

Что за кронштейны и при чём тут прицелы, я расспрашивать не стал, решив, что успеется. Тем более Лазарёв зевнул, прикрыл глаза:

— Давай-ка спать будем. Устал я что-то сегодня…

3

Утром я привёл свой взвод в парк на занятия огневой службой, а Лазарев пошёл в артиллерийскую мастерскую выяснить, что там с кронштейнами для прицелов.

Парк — это совсем не то, что я привык представлять до службы в армии. В нашем городе был парк — тенистый сад с аллеями, посыпанными жёлтым песком, скамейками, там обычно сидели девушки из медицинского института с учебниками в руках, — готовились к экзаменам. Тот, городской парк был над обрывистым спуском к быстрой, прохладной Ангаре, по которой скользили лодки. А над всем этим довоенным раем плыли мелодии вальса или танго, доносившиеся с танцплощадки, и воздух пронзал запах цветущей черёмухи…

Теперешний наш парк — это глухой угол пади, обнесённый колючей проволокой, и там в специальных ровиках спрятаны грузовые машины и миномёты, подальше от них — штабеля ящиков с минами под охраной часовых. И пахнет тут холодным тяжёлым металлом от стоящих в походном положении миномётов, пущечным салом — им смазывают изнутри миномётные стволы, бензином от поставленных на подпорки автомашин, загнанных в большие прямоугольные ямы — ровики.

— Миномёты к бою! — подал я первую команду.

Солдаты кинулись в ровики, выкатили миномёты и словно разломили их пополам — откинули тяжёлые опорные плиты. С глухим металлическим звоном плиты упали на землю. А миномётчики уже копнули лопатами раз и другой землю и намертво уложили туда эти круглые плиты, соединили их со стволами, стали вращать ручки подъёмного и поворотного механизмов, выравнивая миномёты. Наводчики достали из футляров, выстланных бархатом, прицелы, закрепили их в специальных гнёздах.

— Второй готов! — доложил командир расчёта.

И эхом, через секунду-другую:

— Первый готов!

Я подошёл проверить — действительно ли первый готов? Осмотрел прицеп и наводку, взглянул, не бегает ли «глазок» в уровнях — вертикальном и горизонтальном, пошатал двуногу-лафет и, убедившись, что команда выполнена хорошо, тут же разломал всю работу расчёта, приказав:

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 17
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Пошлите меня в разведку - Владимир Шорор бесплатно.

Оставить комментарий