Отличница - Елена Глушенко

С Лехой мы теперь виделись хоть и не каждый день, но все же довольно часто. Если была хорошая погода, он вытаскивал меня на обед – выгуливал, так сказать. Несколько раз, когда я засиживалась на работе допоздна, он подвозил меня до дома на своей красной спортивной «Мазде». Девушки отчаянно ревновали и никак не могли поверить, что между нами ничего не было и нет.

Как будто вернулись старые добрые времена – он снова взял надо мной шефство. Не такое тотальное, как в детстве, но все такое же бесцеремонное. Снова вернулся этот покровительственный тон и привычка совать нос в мои дела.

Вот и сейчас он сидел напротив и смотрел на меня, как строгий учитель смотрит на провинившегося первоклашку. А я почему-то ежилась под этим суровым взглядом.

– Слушай, Машка, вот гляжу я на тебя и думаю – ты когда-нибудь начнешь жить по-настоящему?

Я опешила.

– Что ты имеешь в виду?

– А то, что ты не живешь, а спишь. Как лунатик, который ходит, разговаривает и даже что-то делает, но при этом спит. Так, может, хватит дрыхнуть?

Я начинала закипать, но пока не знала, что сказать. Он это заметил и поспешил продолжить.

– Знаешь, кто ты? Ты марионетка. Тебя все вокруг дергают за ниточки, а ты послушно поворачиваешься в нужную сторону. Не ты управляешь собственной жизнью, а тобой управляют. Манипулируют.

Мне совсем не нравилось то, что я слышала, но я продолжала слушать.

– Чем больше я с тобой общаюсь, тем меньше узнаю ту Машку, которую знал когда-то давно. А ведь я помню время, когда тебя было невозможно заставить что-либо сделать без твоего согласия.

Если такое и было когда-то, то так давно, что я этого совершенно не помнила.

– Не помнишь? А помнишь, как мы играли в войнушку и подложили под машину бородатого дядьки из третьего подъезда взрывчатку – пакет с какой-то дрянью. Родители тогда гонялись за нами по всему двору. Батя грозился нас выпороть, а ты мне запрещала сдаваться в плен до тех пор, пока он не пообещал, что не тронет нас пальцем.

Это не могла быть я.

– А помнишь, за клюквой ходили на болото, туда, где сейчас стадион?

Болото я смутно помнила.

– Между прочим, это ты нас с пацанами подбила пойти за клюквой. Я тогда еще по пояс провалился, а ты и Колька меня вытаскивали. Неужели не помнишь?

Что-то такое вспоминалось, но как будто в кино про кого-то другого.

– Короче, Петрова, «…Пора, красавица, проснись! Открой сомкнуты негой взоры…» и дальше по тексту.

Он откинулся на спинку стула и забарабанил пальцами по столу. С одной стороны, мне было обидно все это слышать. С другой стороны, где-то в глубине души я понимала, что он прав. Пусть я и не помнила себя такой, как он мне описывал, но моя теперешняя жизнь давно уже была именно сном – я просто плыла по течению, не пытаясь с ним бороться. Может быть, действительно пришло время перемен?

– Знаешь, Леша, это все как-то неожиданно…

– Слушай, Машка, я не хотел тебя обидеть.

– Да нет, все в порядке! К тому же, ты во многом прав. Я как-то раньше не задумывалась об этом…

– Вот и подумай. Ты же раньше была умной, даже отличницей.

– Ну и гад ты, Маркин!

– Может, и гад. Зато веселый, преуспевающий и довольный жизнью. А ты серая, тусклая, ходишь черт знает в чем и не красишься.

– Мне не для кого краситься, – огрызнулась я.

– И не будет, можешь мне поверить. Кому ты такая нужна?

Точно, он гад. Но ведь прав!

– Можно подумать, я накрашусь – и все изменится.

– Нет, конечно. Начинать надо с другого.

– С чего?

– Надо перестать бояться.

– Кого? Или чего?

– Всего.

– Я не боюсь.

– Еще как боишься. Боишься обидеть, боишься отказать, боишься быть самой собой. В следующий раз, прежде чем что-либо сделать, спроси себя – а тебе это надо? Не кому-то, пусть даже и близкому человеку, а тебе именно.

– А что плохого в том, чтобы уступить близкому человеку?

– Ничего, если это сообразуется с твоими интересами. Если же ты себя насилуешь…

– А если мой отказ сделает человека несчастным?

– Если этот человек тебя искренне любит, а не банально тобой манипулирует, то он не захочет собственного счастья ценой твоего несчастья. То есть он никогда не потребует от тебя жертвы, зная, что это сделает несчастной тебя, понимаешь?

Кажется, да.

– Ладно, ты подумай над тем, что я тебе сказал. Время у тебя есть. Вернусь – договорим.

– То есть?

– Я же тебя зачем позвал? Хотел попросить, чтобы ты кота кормила, пока я буду в отпуске.

Ну, и дела!

– А когда ты кота успел завести?

– Никого я не заводил. Он сам пришел.

– Это как?

– А так. Прихожу домой, а он сидит в коридоре. Наверно, через форточку забрался – я же на первом этаже живу.

– Давно?

– Третий год уже.

– Да нет, я про кота.

– А… С зимы. Он замерз, наверно, и пришел погреться. Да так и прижился. Уходит, когда хочет. Приходит, когда хочет. Я ему «Вискас» на несколько дней насыплю, а ты попозже зайдешь, проверишь. Ладно?

– Ну, хорошо. А ты когда уезжаешь? И куда? Опять сплавляться будете?

– Точно. Завтра утром поезд. Слушай, у меня дел невпроворот, и вещи еще не собраны. Вот тебе ключи, это запасной комплект. Бери, и пошли отсюда.

Я взяла связку ключей и, слегка ошарашенная, послушно пошла за ним к выходу.

…

В последующие дни, чем бы я ни занималась, где бы ни находилась – дома или на работе – в голове постоянно крутились обрывки нашего разговора. Я все никак не могла поверить, что представляю собой настолько жалкое зрелище.

Хотя, если Леха и преувеличивал, то самую малость. Я действительно жила с ощущением, что то, что происходит со мной сейчас – это понарошку. Как будто я писала черновик. Но однажды я возьму и перепишу все набело и начну жить в полную силу. Правда, что именно должно произойти, чтобы меня, наконец, встряхнуло, я понятия не имела. Наверно, Леха Маркин должен был постучать меня по голове.

На следующий день после нашего с ним разговора позвонила мама и завела старую песню про то, как она устала с этим огородом. И помощи-то от детей практически нет, и куда девать эти огурцы-помидоры – непонятно.

Огород – это больная тема в нашей семье. Много лет назад, когда в магазинах было пусто, огороды (или сады, или дачи – в разных регионах нашей голодной страны их называли по-разному) действительно являлись хорошим подспорьем для многих семей. Все наши знакомые имели такие участки, и мама постоянно обменивалась с кем-нибудь семенами и рассадой.

Мы с сестрой терпеть не могли копаться в грядках. Я предпочитала сидеть дома с книжкой, а Наташка – играть в куклы. Но каждый выходной родители брали нас за шкирку и тащили на огород как на работу.

С тех пор много воды утекло. Все участки вокруг нашего давным-давно превратились в дачи, куда люди приезжали отдыхать, а не вкалывать. И только мои родители каждую весну сажали немыслимое количество картошки-моркови-свеклы и ставили две огромные теплицы для огурцов-помидоров. А еще ведь были всякие кабачки-баклажаны-перцы, не говоря уже о зелени.

Потом все это приходилось окучивать, пропалывать, поливать и удобрять. Рано или поздно надо было собирать урожай и что-то с ним делать. И вот тут начиналось самое интересное. Каждый раз урожая оказывалось столько, что мама начинала раздавать его соседям, знакомым и всем желающим, лишь бы не пропал. Каждую осень велись разговоры, что хватит гробиться, тратить время, силы и деньги, куда нам столько, и, может быть, пора завязывать. Но наступала весна, и все повторялось сначала.

У меня уже ухо нагрелось от телефонной трубки, а мама все говорила и говорила. Я ее слушала-слушала, а потом неожиданно для себя сказала:

– Мамуля, я тебя очень люблю и помогать вам с папой не отказываюсь. Но если ты в следующем году не сократишь свои посадки минимум втрое, то я на огороде больше не появлюсь.

Она опешила и несколько секунд молчала.

– А для кого мы с отцом все это сажаем? Для себя, что ли? Нам ничего не нужно.

Голос у нее задрожал.

– Мамуля, пожалуйста, не обижайся и постарайся меня понять. Сейчас в магазинах есть все и круглый год, в том числе свежие овощи и фрукты. Если вы считаете, что они для вас слишком дороги или недостаточно экологически чисты, то вы, конечно, можете выращивать их на своем огороде. Но посадите ровно столько, сколько нужно именно вам. Чтобы это было не в тягость в первую очередь вам самим. Мы с сыном будем приезжать вам помогать. Но знаешь, мне бы больше хотелось просто приехать отдохнуть. Покачаться в гамаке с книжкой, посплетничать с тобой вечерком на веранде. Понимаешь? Конечно, я не возражаю открыть зимой банку соленых огурцов. Но, если честно, мы с Мишкой вполне можем обойтись и без этого. Я достаточно зарабатываю, что купить в магазине все, что нам с ним нужно. Алло! Ты меня слушаешь?