Ошибка архитектора - Эйлин Торен

все предпочитают называть просто Ланой.

И у девушки всплыло воспоминание — надменный и холодный взгляд голубых, как небо, глаз белокурой красавицы, с такой точёной фигурой и одетой богато и роскошно. Только вспомнить при каких обстоятельствах она её видела, никак не получалось.

После завтрака, Эйва грациозно уплыла с подносом, сказав, чтобы Шэйли отдыхала до обеда, а если захочется пройтись или погулять в саду, чтобы позвонила и служанка тут же придёт составить ей компанию и помочь разобраться в устройстве дома, которое по признанию девушки, она тоже совсем не помнила.

Шэйли сидела на кушетке, уставившись в книгу, которую явно читала до того как у неё отшибло память и до того, как мерзкий голос над её головой начал предупреждать о скорой перезагрузке мира.

Она закрыла глаза и попыталась вспомнить людей, о которых говорила Эйва. Но получалось скверно — она и саму служанку не могла вспомнить, чего уж о всех остальных. Вот только этот взгляд, как там её? Ланы? Да, пренебрежительный взгляд голубых глаз.

У Иана есть брат? Верон? Шэйли нахмурилась, напряглась, пытаясь вспомнить, как выглядит мужчина, ведь наверняка она его видела. Не могла не видеть — тем более Эйва отметила, что живут они все вместе.

Но вспомнить никак не получалось.

В голове снова появился храм, она снова стояла на коленях и молилась. Над ней стоял человек. Мужчина. Это тот самый Верон? Нет. Служитель богини.

— Помни о заветах, помни о своей душе, помни о долге! — увещевал мужчина. — Богине нельзя врать, она не приемлет такой грязи, тем более от своей дочери, от жрицы, что отдала храму жизнь и кровь!

И от этих слов и от тона служителя внутри у Шэйли появился невероятный страх перед лицом богини, невыносимый и всеобъемлющий. Страх этот заполнял её, топил внутри, не давал дышать, душил.

Она вздрогнула, обернулась и ответила, что не готова. Встретилась с грустным, суровым взглядом глаз изумрудного цвета. Мужчина кивнул и ушёл. А ей стало отчаянно больно, страх не ушёл, только укоренился в ней, её затрясло, она разрыдалась и потеряла сознание.

Шэйли вздрогнула и открыла глаза. Она уснула во время чтения, кто-то заботливо укрыл её мягким пледом и почему-то не было сомнения, что этот кто-то конечно Эйва. За окном было темно.

— Прямо спящая богиня, — улыбнулся Иан выйдя из ванной комнаты. На нём была только штаны и рубашка, он видимо умывался, потому что волосы вокруг лица были влажными. — С пробуждением тебя, любимая.

Он подошёл к ней и нагнувшись поцеловал.

— Соскучился по тебе, — прошептал он ей в губы. — Так надоело ходить в совет и ждать там весь день неизвестно чего. Отпустить на отдых отпустили, а бумажки никак не могут подготовить.

Иан сел рядом с ней, давая Шэйли возможность себя обнять.

— Обещали завтра всё сделать, но столько я уже этих завтра слышал, — он недовольно поморщился, что совершенно не испортило его красивое лицо. — Эйва сказала, что ты не обедала.

Шэйли кивнула:

— Проспала, кажется, — ответила она, а Иан улыбнулся.

— Ужинать спустимся вниз? — спросил он.

— Я не хочу есть, — и это была чистая правда, а ещё ей не хотелось снова быть одной без него, хотелось, чтобы он её обнимал, целовал…

— Шэй, — он покачал головой, потом погладил её по спине. — Надо есть, детка. А хочешь поужинаем здесь? Вдвоём?

— Хочу, — и она радостно закивала ему, а он рассмеялся её изменившемуся от радости лицу.

— Согласен, я тоже не хочу с ними есть, — и он снова поморщился, потом притянул Шэйли к себе. — Хочу другого…

И она в нём растворилась. Поцелуи переросли в обоюдные жаркие ласки, а дальше их закружило страстью обладания друг друга. И, богиня, как она была счастлива наконец-то это ощутить. Невероятно счастлива. Словно воды напилась после мук нестерпимой жажды.

— Так и не поужинали, — заметил Иан, поглаживая её плечо, когда она лежала прижимаясь к нему всем телом, потому что боялась снова потеряться.

— Прости, — прошептала она.

Он фыркнул, потом ухмыльнулся:

— Буду есть тебя, — и с этими словами приподнялся, а потом нагнулся так, что укусил Шэйли за плечо. Она взвизгнула, рассмеявшись, и попыталась вывернуться, но не получилось, потому что его сильные руки её не отпустили.

И под её визг и смех Иан кусал её куда придётся, а потом вдруг резко остановился, заглянул в озадаченное из-за остановки, но радостное лицо.

— Я люблю тебя, Шэй, — проговорил он и девушка поняла, что всё, снова их двоих сейчас унесёт желанием. Но сопротивляться она была не намерена, наоборот протянула к нему руки.

Он был таким невообразимо прекрасным, идеальным, как ей казалось. Такой нежный и при этом её пробирало от прикосновений, поцелуев — безумие, совершенное. Шэйли чувствовала стыд и невообразимую негу, утопая в ней, отдаваясь во власть мужчины, который точно знал, что и как надо сделать, чтобы она потерялась, несмотря на то, что казалось бы она сама не своя, испугана пустотой прошлого и тревожными снами, похожими на реальность, но в их близости было столько естественности, столько реальности.

— Я тоже люблю тебя, Иан, — ответила она, задыхаясь от тягучего омута страсти.

Глава 2 Эйва

Эйва сидела на кухне и пила чай. Вокруг неё хлопотала повариха Шелранов.

— И чего ты сидишь, Эйва? — недовольно проговорила Яци. — Разве не нужно девочку к ужину одевать?

Она пожала плечами:

— Меня не звали. Тем более господин Иан вернулся. Может они и не спустятся теперь вообще.

— Развратники! — фыркнула повариха. — В моё время не было такого. Этими делами только в ночи занимались!

Эйва рассмеялась:

— Ой, перестань. Тоже мне, скажешь. Можно подумать никто никого под утречко в кладовой или в жаркий день на сеновале не обжимал. Чистые все какие.

Яци недовольно зыркнула на служанку.

— Да и дело молодое, — ответила на это Эйва. — Им положено. Никак не могут отлипнуть друг от друга.

— Пусть бы уж детей наконец сделали, — заворчала на это Яци. — А то отлипнуть не могут, грешат без конца — и в завтрак, и в обед, и в ужин, а детей нет. Пустая девка выходит.

— Ой, что ты завелась? — повела головой горничная. — Дай ей в себя прийти. Лица нет на бедняжке, а ты с детьми пристала.

— А что? Благодать-то где?

— Сказала бы я тебе, но побойся гнева богини, — зашипела на повариху Эйва. И обе женщины закрыли глаза и воздали про себя хвалу Йэтри. — Выжила и то хорошо!

— Всё такая же странная? — спросила Яци, тяжело вздыхая.

— А какая должна быть? — не любила