Венец скифского царя - Наталья Александрова

– Остановись! – попросила она водителя.

Он взглянул на нее удивленно:

– Что вдруг?

– Тошнит меня! – ответила она зло. – Ты же не хочешь, чтобы я тебе весь салон заблевала?

– Черт! Только этого мне не хватало! – Водитель ударил кулаком по рулю, но все же затормозил, съехал на обочину. – Ладно, давай уж, только скорее…

Он повернулся – не к Лене, в другую сторону, быстро и настороженно оглядел дорогу.

Лена открыла дверцу, выбралась из машины, сделала несколько неуверенных шагов. Жадно вдохнула ночной воздух. Впереди столпились пыльные кусты, они, словно руки, тянули к ней ветки, ветер ворочался в них, как большое тяжелое животное.

Лена пошла дальше от дороги, дальше от машины, дальше от этого странного ночного водителя. В голове мелькнула мысль, что он может уехать, – но даже это не казалось теперь важным.

Лена шла, не разбирая дороги, шла в темноту, спотыкаясь, цепляясь за сухие ветки.

Наконец остановилась, отдышалась.

Тошнота прошла сама, от темноты и свежего ночного воздуха. Вокруг была гулкая, непривычная тишина. Здесь, в стороне от дороги, в стороне от жилья, она увидела над собой огромное ночное небо, тускло подсвеченное огнями большого города.

В голове начало проясняться, и тут до нее дошел ужас собственного положения – ночью, одна, на безлюдном пустыре… если этот водила уедет, что она будет делать?

Она торопливо развернулась и пошла в обратном направлении. Впрочем, сейчас, в этой густой пыльной темноте, она утратила представление о направлении и шла наугад, проламываясь через кусты, может быть, и не туда, куда нужно, может быть, удаляясь от дороги, углубляясь в пустырь. Кусты хватали ее за одежду, словно пытаясь удержать, вернуть ее.

Вдруг впереди, там, куда она шла, послышался шорох.

Лена застыла, испуганно вглядываясь в темноту. Потом тихо проговорила, обращаясь к этой темноте:

– Кто здесь?

Никто ей, разумеется, не ответил, но ветки кустов шевельнулись, оттуда донесся тяжелый вздох.

Лена повернула и побежала, все равно куда, только бы подальше от того, что шуршало, вздыхало и двигалось в темноте.

Постепенно она успокоилась и подумала, что устроила панику на пустом месте.

Теперь она уже вовсе не представляла, куда нужно идти, и шла вперед, только чтобы не стоять на месте.

И через несколько бесконечно долгих минут, когда она уже окончательно уверилась, что заблудилась на этом проклятом пустыре, впереди проступил неяркий свет.

Лена раздвинула кусты – и с облегчением увидела впереди дорогу и знакомый силуэт машины.

С бьющимся сердцем вышла из кустов, поправила волосы, одернула юбку, подошла к машине, опустилась на переднее сиденье и проговорила виноватым и в то же время агрессивным голосом, заранее отбиваясь от неизбежных упреков водителя:

– Ну все, поехали…

И только после этого почувствовала зияющую пустоту на водительском сиденье.

Оглянулась – и убедилась, что водителя рядом с ней не было.

Наверное, тоже вышел по своим делам… ну вот, а сам не хотел останавливаться!

Лена сложила руки на коленях, устроилась поудобнее, придумывая язвительную фразу, которой встретит вернувшегося водителя. Правда, ничего остроумного в голову не приходило.

Прошла минута, другая…

Да что он там так долго делает?

Все язвительные фразы напрочь выветрились из головы. Для них просто не осталось места. Лена взглянула на часы. Было уже половина второго.

Она прикрыла глаза и не заметила, как задремала.

Ей даже начал сниться какой-то сон – лестницы, коридоры, незнакомые люди… они в чем-то укоряли ее, показывали на нее пальцами, и Лена во сне знала, что виновата перед ними, не знала только, в чем именно заключается ее вина.

Проснулась она, как от толчка, и в первый момент не могла понять, где находится. Наконец вспомнила неудавшуюся вечернику, свой побег, странного водилу – и осознала, что все еще сидит в пустой машине рядом с ночным пустырем.

Взглянула на часы – было без пяти два.

Спала-то она недолго, но куда же запропастился этот водитель?

Лена вышла из машины, вгляделась в темные кусты, позвала его отчего-то негромко, словно боясь кого-то разбудить:

– Эй, ты где? Ты куда пропал?

Ей никто не ответил – только ветер лениво пошевелил сухие пыльные ветки.

Лена снова села в машину, положила руки на колени, уставилась в темноту.

Что же делать?

Сколько можно ждать – до утра?

А что еще она может делать? Идти по этой дороге, которая ведет неизвестно куда?

И куда он, черт его возьми, делся? Отошел в кусты по надобности, и там ему стало плохо? Вот так прямо свалился такой здоровый крепкий мужик? Да не может быть!

Тут она повернула голову и увидела, что из замка зажигания торчат ключи. Вот как, и ключи оставил…

А почему бы не…

Водила сам виноват – ушел неизвестно куда, бросив ее, бросив свою машину без присмотра…

Она передвинулась на водительское сиденье, повернула ключ зажигания.

Мотор охотно заработал, как будто только этого и ждал. Лена выжала сцепление и тронулась вперед.

Скоро она проехала пустырь, мимо замелькали унылые серые пятиэтажки со слепыми глазницами ночных окон. Только в одном окне горел свет, словно за этим окном бодрствовал кто-то, кто надзирал за этой ночью.

Вскоре справа от дороги показался светящийся аквариум автозаправки.

Тут Лена затормозила – она поняла, что едет на чужой машине без всяких документов, и если нарвется на гибэдэдэшника, мало ей не покажется – это в чистом виде угон. Только этого ей не хватало!

Лена затормозила, не доезжая до заправки. Оттуда наверняка можно вызвать такси. А машину найдут, утром ее обязательно увидят.

Повернула зеркало заднего вида, чтобы привести себя в порядок. Поправила волосы, оглядела одежду…

Мимо проехала машина, и в свете ее фар Лена вдруг увидела расплывающееся сбоку на блузке темное пятно.

Пригляделась… и почувствовала, как по коже пополз липкий холодок страха.

Это была кровь. Ну да, и запах крови…

Лена в страхе выскочила из машины, вгляделась в водительское сиденье – и увидела, что оно все залито кровью.

Удивительно, как она это сразу не заметила? Ну да, там темно было, а свет она побоялась включить.

Господи, что же случилось, пока она ходила на пустырь? Куда делся водитель?

И она, идиотка, сидела в машине и даже спала там! А потом села на окровавленное место и ехала в этой машине по городу! Ну, положим, не по городу, а по окраине, но все-таки…

Бежать, бежать, скорее бежать отсюда!

Она сделала уже шаг от машины, но тут осознала, что нельзя идти в окровавленной одежде. Черт бы побрал этого тореадора Валеру, чтоб его самого бык на рога поднял!

Снова заглянула в салон – и увидела на заднем сиденье длинную мужскую куртку, куртку водителя.

Ну что ж, это лучше, чем ничего…

Она накинула куртку, запахнула ее, чтобы не была видна кровь, захлопнула дверцу машины и пошла к заправке.

Ключи оставила в замке зажигания.

Понятно, что машину тут же угонит какая-нибудь шпана, но так оно и лучше: больше запутаются следы, никто уже не свяжет этот автомобиль с самой Леной. Про пропавшего водителя она уже не думала, все вытеснила одна мысль – оказаться как можно дальше от машины и вообще от этого опасного места.

На заправке дежурил сонный парень, больше не было никого, и снаружи пусто, никаких машин.

При виде Лены парень оживился.

– Что, клиент бортанул? Тяжелая у вас работа… может, обслужишь со скидкой? По ночному тарифу!

– Отвянь… – вяло отмахнулась Лена. – Вызови мне лучше такси, у меня батарейка села.

Парень не обиделся, набрал номер, и через двадцать минут к заправке подкатила белая «Шкода». Лена ждала ее на улице, чтобы парень не вязался с разговорами и не запомнил ее лицо. Она села на заднее сиденье, опять-таки чтобы не болтать с водителем такси, но тот включил музыку и с разговорами не приставал.

По ночному городу доехали быстро, водитель молча принял деньги, кивнул и уехал. На негнущихся ногах Лена потащилась к подъезду. В лифте ей захотелось сесть на пол и так остаться на длительное время. Она долго не могла попасть ключами в замок, до того дрожали руки. В прихожей с отвращением скинула куртку на пол, увидела кровавое пятно на блузке и рванула пуговицы.

Едва хватило сил добрести до кровати, и Лена провалилась в тяжелый вязкий сон.

Поздно ночью, скорее, даже под утро возле двухэтажного кирпичного дома недалеко от Черной Речки остановился видавший виды темно-серый внедорожник.

В Петербурге есть несколько районов, застроенных такими однотипными домиками – на Черной Речке, около Удельной, возле Светлановской площади. Домики эти строили вскоре после войны пленные немцы, и долгое время они считались весьма престижными. По понятной причине эти дома называли «репарационными» или «немецкими». За прошедшие годы многие из этих домиков обветшали, некоторые были снесены, а на их месте выстроили новые многоэтажные корпуса. Однако некоторые из этих «немецких» домов были в свое время приватизированы толковыми хозяевами, качественно отремонтированы и превращены в комфортабельные современные коттеджи.