Дюна: Дом Харконненов - Брайан Герберт

Втайне от Харконненов, владык Дюны, которые были заинтересованы только в добыче пряности и рассматривали народ только как источник рабочей силы, Пардот Кинес руководил скрытыми от посторонних глаз армиями самоотверженных, преданных людей, которые высаживали траву, чтобы задержать на поверхности влагу; эти фримены сажали кактусы и жесткий кустарник в ущельях и каньонах, где по утрам выпадала скудная роса. В южных полярных регионах устраивались пальмовые сады, которые принялись и теперь начали постепенно разрастаться. В образцовом саду в Гипсовом Бассейне уже росли трава и карликовые фруктовые деревья.

Но хотя планетолог мог разрабатывать грандиозные, меняющие мир планы, Лиет не очень доверял здравому смыслу отца и не хотел надолго оставлять его одного.

Молодой человек шел вдоль гряды до тех пор, пока не увидел едва заметный знак на скале, ориентир, который не заметит ни один чужак. Беспорядочное нагромождение опаленных знойным солнцем камней обещало еду и надежное убежище — таков закон фрименского гостеприимства — аль'амия.

С помощью ловких и сильных фрименов — жителей сиетча — они смогут откопать и извлечь капсулу, спрятать ее в надежное место, сохранить и отремонтировать. Причем сделать все это можно в течение какого-то часа, ликвидировав потом все следы. На месте падения останется обычный, не привлекающий внимания пустынный ландшафт, хранящий вечную тишину.

Оглянувшись назад, Лиет ощутил внезапную тревогу. Искалеченная бурей капсула, дрожа и вибрируя всем корпусом, медленно вылезала из песка. На поверхности была уже одна треть обтекаемого фюзеляжа. Машина дергалась и рвалась, как зверь в трясине болота на планете Бела Тегез. Мощности двигателей хватало лишь на то, чтобы продвигаться с каждым толчком на считанные сантиметры.

Лиет, как парализованный, застыл на месте, когда осознал, что делает его отец. Подвески работают в открытой пустыне!

Спотыкаясь и едва не падая, мальчик бросился назад, вздымая на бегу тучи пыли и песка.

— Отец, остановись! Выключи двигатель!

Он кричал так громко, что в горле появилась сильная боль. Ужас проник в самое существо Лиета. Он вгляделся в расстилавшуюся пустыню, покрытую золотистыми гребнями дюн, присмотрелся, к дьявольской впадине Сьелаго. Не появилась ли там волна, указывающая на движение в глубине…

— Отец, вылезай! — Лиет резко остановился перед открытым люком капсулы, которая, ритмично содрогаясь, продолжала медленно выползать на поверхность. Поля подвески звенели, как туго натянутые струны. Лиет прыгнул внутрь и застыл на месте, ошеломленно глядя на Пардота.

Планетолог победно улыбнулся сыну.

— Здесь, оказывается, есть какая-то автоматическая система, сам не знаю, как я в нее попал, но через час эта посудина сама выберется на поверхность. — Он снова повернулся к панели управления. — Зато у меня было время сбросить все данные в одно хранилище…

Лиет схватил отца за плечо и рывком заставил его встать на ноги. Другой рукой сын ударил по рубильнику и выключил подвески. Возмущенный и растерянный Пардот хотел было протестовать, но сын не дал ему раскрыть рта и потащил к люку.

— Выходим, сейчас же! Беги к скалам что есть духу.

— Но…

Ноздри Лиета раздувались.

— Подвески работают по принципу полей Хольцмана, действуя, как щиты. Ты знаешь, что происходит, когда человек в открытой пустыне активирует свое индивидуальное защитное поле?

— Оно начинает работать как подвеска? — Внезапно глаза Кинеса-старшего осветились запоздалым пониманием. — Ах да, в этом случае является червь.

— Червь является всегда. А теперь беги!

Старший Кинес неуклюже перевалился через борт люка и спрыгнул на песок. Выпрямившись, он осмотрелся и сориентировался в слепящем свете беспощадного солнца. Увидев в километре от капсулы гряду скал, на которую указал ему Лиет, он, загребая ногами песок и исполняя на ходу замысловатый танец, бросился в нужном направлении. Юный фримен тоже выпрыгнул из капсулы и присоединился к отцу. Вместе они устремились к спасительным скалам.

Прошло совсем немного времени, когда они услышали позади рокочуще-шелестящий звук. Оглянувшись через плечо, Лиет увлек отца на гребень дюны.

— Быстрее! Я не знаю, сколько времени осталось в нашем распоряжении, — сказал он.

Они ускорили шаг. Пардот споткнулся, но удержался на ногах.

Рябь на поверхности песка стремительно, принимая форму острия, приближалась к капсуле, приближалась к ним. Дюны вздрагивали, перекатывались и оседали на пути этой зловещей стрелы, появлявшейся над исполинским туннелем, который рыл червь в своем подземном движении.

— Беги быстрее, ради спасения твоей души!

Они рванули к гряде скал что было мочи, пересекли гребень дюны, соскользнули вниз, снова поднялись. Песок мягко осыпался под их ногами. Лиет воспрянул духом, когда увидел, что до спасительной скалы осталось не более ста метров.

Жуткое шипение и скрежет стали громче — песчаный червь набирал скорость. Земля начала содрогаться под ногами беглецов.

Кинес наконец достиг первых камней и, тяжело, со свистом дыша, вцепился в них, словно якорь в морское дно. Лиет увлек его дальше, на склон, где чудовище не смогло бы их атаковать.

Несколько мгновений спустя, сидя на уступе скалы и молча втягивая ноздрями раскаленный воздух, Пардот Кинес и его сын смотрели, как вокруг полупогребенной метеорологической капсулы начинает стремительно образовываться водоворот песка. По мере увеличения скорости вращения песок терял вязкость, всасываясь в исполинскую воронку. Капсула вздрогнула и погрузилась в глубину.

Дно воронки поднялось, оказавшись гигантской пастью. Чудовище проглотило судно и тонны песка, проскользнувшего в глотку червя, просеиваясь сквозь сияющие, как хрусталь, зубы. Червь снова погрузился в горячий песок, и Лиет смотрел, как по поверхности, на этот раз медленнее, снова пошла рябь. Червь уходил в сторону Бассейна…

Наступила звенящая, пульсирующая тишина. Пардот не выглядел обрадованным спасению от так близко прошедшей смерти. Нет, планетолог выглядел подавленным и расстроенным.

— Мы потеряли все данные. — Пардот едва удержал глубокий вздох. — Их можно было использовать для лучшего понимания механизмов возникновения песчаных бурь.

Лиет сунул руку в нагрудный карман защитного костюма и вытащил оттуда старинное хранилище данных, которое он взял с панели управления.

— Даже спасая наши жизни, я помнил о науке. Кинес-старший просиял от гордости за сына. Они встали и, освещаемые лучами знойного солнца, направились по извилистой тропинке к манившему прохладой и надежностью сиетчу.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});