Удар, ещё удар! - Александр Юрьевич Моралевич

сказал инженер Евлампиев, — занят аварийным делопроизводством и осмотрами по мелочам: на крышу машины из неустановленного окна упал горшок с фуксиями, разбитие камешками дуплексов, триплексов автомобильного остекления… Ну, и все в этом роде. А что покрупнее — это уже консотдел. Такой заведен порядок. В плане борьбы со злоупотреблениями.

* * *

Если в Москве провести конкурс на самую ненавидимую населением организацию, то, конечно, с громадным отрывом победит консотдел автоцентра под водительством Антона Щелканова.

Задолго до открытия у желтых стен одноэтажного здания уже мыкалась толпа. Активисты формировали толпу в живую очередь. Поздневесенние мухи на желтой стене лениво вступали в связь и лениво распаривались.

Но близился заветный час открытия консотдела и вскоре начали проходить в его недра полубоги, работающие тут. Прошествовал чело-век-гора Антон Щелканов, сопровождаемый разъяснительными шепотами многомесячных при консотделе страдальцев: «Это САМ! САМ!!!» Прошли регистраторши документов, машинистки, представитель Госстраха, инженеры-осмотрщики. И вскоре очередь истерически, но в гробовой тишине, чтобы не раздражать полубогов, ворвалась-вкралась в консотдел. Здесь бывалые вторичники и болееразовики бросились к своим инженерам, тогда как первичники, потыкавшись, бросились на регистрацию. Но сразу заколодил регистрацию пожилой человек с четырьмя рядами орденских планок, нога — одна.

— Требую разъяснения, — голосом вьюги сказал ветеран, — чего мне тут накалькулировали. У меня была всего-то смена двух автомобильных крыльев, а мне насчитали выплат как за постанов самолетных крыльев, с выплатой по двадцати семи пунктам. Я грабить себя не дам. Я, гражданочка, не миллионер, не Пирпонт Морган-старший. Я — Струмскис-старший, электрик по троллейбусной части.

Но не получил ответа ветеран. Скажем честно — и не мог получить. Испытанным консотдельским приемом регистраторша мигом натравила на него всю остальную очередь, закричав патетически: «Граждане, я вхожу в ваше положение, вы многие со службы отпросились, чтобы прибыть сюда, у многих отпуск кончается, а этому дядьке подавай объяснения! Он, он вас задерживает! Пусть к руководству идет, руководство ему все объяснит!»

— Да! — щетинясь и обрастая резкими голосами, задвигалась очередь. — Вы, товарищ, не раздражайте эту симпатичную, эту обходительную, эту предупредительную гражданку! Недовольны — так идите к руководству, вон его кабинет.

Гадко, признаем, расчищая себе дорогу, поступила очередь с инвалидом. Ибо пуст был уже кабинет сиятельного Антона Щелканова. Чтобы укрыться от надоед в лабиринтах автоцентра, человек-гора привычно пересекал площадь. За ним, как чайки в кильватере лайнера, тонко и безнадежно крича о чем-то, клубились просители. Шансов догнать небожителя у инвалида не было.

А затем на задворки консотдела почему-то привезли битых кур и табаково-цыплячьи квисо. Ясно же, это кто-то из московских командиров пищи обеспечивал ускоренный ремонт своего автомобиля. И обходительная, предупредительная и прочее регистраторша, даже не извинившись перед очередью, просто ушла на куроцапанье, а появилась, опять же не извинившись, через четверть часа.

Но как бы то ни было, к концу дня я сдал документы. И узнал, что осмотр будет произведен недели через две, а калькуляция изготовится через месяц.

— Почему же такие сроки? — запротестовал владелец «Нивы». — Я бы начал уже теперь хлопотать о постанове машины на ремонт, НО БЕЗ ВАШЕЙ КАЛЬКУЛЯЦИИ НИ ОДНА ГОСУДАРСТВЕННАЯ СТАНЦИЯ АВТОСЕРВИСА НЕ ПРИМЕТ МАШИНУ НА РЕМОНТ! Я настаиваю…

— Товарищи! — страдальчески сказала очереди регистраторша. — Я бы быстро приняла у вас документы, вам детишек забирать из детского сада, многие на похороны родных и близких не пошли, чтобы успеть оформиться тут, а он!!!

И. чтобы понравиться регистраторше и сыскать в дальнейшем ее милость. меня выкинули на улицу такие же бедолаги, как я. После этого пришлось стать шелковым, согласным на все, И ЗАПОЛНИТЬ ОТКРЫТКУ С ВЫЗОВОМ В КОНСОТДЕЛ ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ ГАРАЖА, ГДЕ РАБОТАЕТ ВОДИТЕЛЬ АВДОТЬИН.

— ЭТУ ОТКРЫТКУ ВЫ ЛИЧНО ОТВЕЗЕТЕ В ТОТ ГАРАЖ И ПОТРЕБУЕТЕ РАСПИСКУ, ЧТО ВРУЧЕНА, ЧТОБЫ ГАРАЖ ПОТОМ НЕ ОТВЕРТЕЛСЯ: МЫ, МОЛ, НЕ ЗНАЛИ, НА КАКОЙ ДЕНЬ НАЗНАЧЕН ОСМОТР.

— Но почему я, потерпевший, должен с высунутым языком гонять по городу?

— А потому, что вы потерпевший.

И я снова оказался на улице, а здесь, потолкавшись в толпе бывалых, не без пользы для себя установил, что: ВСЕ КВИТАНЦИИ ПО ОПЛАТЕ БУКСИРОВ, РАВНО КАК ВСЕ ПРОЧИЕ КВИТАНЦИИ ПО ВСЕМ ПРЕДРЕМОНТНЫМ ПЛАТЕЖАМ. НАДЛЕЖИТ СОБИРАТЬ, ЧТОБЫ ЗАТЕМ ПРЕДЪЯВИТЬ НАРОДНОМУ СУДУ ДЛЯ ВОЗМЕЩЕНИЯ ОТВЕТЧИКОМ УБЫТКОВ. А СУД ДОЛЖЕН ПРОИСХОДИТЬ В РАЙОНЕ, ГДЕ ЖИТЕЛЬСТВУЕТ ОТВЕТЧИК. ТУДА И СЛЕДУЕТ ОТНОСИТЬ ЗАЯВЛЕНИЕ, ДА НЕ ЛИЧНОЕ, ПОСКОЛЬКУ СУЩЕСТВУЮТ СТРОГИЕ ФОРМЫ ЗАЯВЛЕНИЙ, КОТОРЫЕ ВАМ НЕВЕДОМЫ, А СОСТАВЛЕННОЕ ЮРИСТОМ В ЮРКОНСУЛЬТАЦИИ.

СТАЛО БЫТЬ, КОГДА НАКОПЯТСЯ ВСЕ ДОКУМЕНТЫ, НАДО ГНАТЬ В ЮРКОНСУЛЬТАЦИЮ, ПРОИЗВЕСТИ ОПЛАТУ ИХ УСЛУГ И УНЕСТИ ЗАЯВЛЕНИЕ В СУД.

* * *

Да, в разгар лета настал радостный день, когда буксировщик снова вздернул «Ниву» на цепи и повлек в консотдел.

— До скорой встречи, друг! — сказал я буксировщику, и он уехал. После чего во двор консотдела для осмотра «Нивы» вышли здешний представитель Госстраха и инженер Вонзаков.

— Где представители ответчика? — поискал глазами Вонзаков.

— Здесь мы! — сказали водитель Авдотьин, а с ним еще кто-то. — Здесь мы, и пошли вы все… — и определил очень точно, куда нам всем надлежит пойти. И с отвращением уехал, а с ним еще кто-то.

— Он что, — спросил меня инженер Вонзаков, — ехал через всю Москву, чтобы сказать нам это? Можно было по телефону. Он что, из автобазы сумасшедшего дома?

— Нет, — ответил я. — Он из очень солидной автобазы. Значит, теперь осмотр сорвался?

Оказывается, не сорвался. Инженер Вонзаков одарил меня еще одной истиной: В СЛУЧАЕ ОТСУТСТВИЯ ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ ОТВЕТЧИКА ОСМОТР МОЖЕТ БЫТЬ ПРОИЗВЕДЕН БЕЗ НИХ И СЧИТАЕТСЯ ЗАКОННЫМ.

— Тут заминки не будет, — сказал Вонзаков. — Заминка в другом: на каком основании вы отпустили буксир? Кто затащит ваш автомобиль на подъемник осмотра?

— Вонзаков, — со всем оставшимся в организме спокойствием сказал я ему, — вы опоздали со своим тронным выходом во двор на пятнадцать минут против назначенного. Буксиры же ждать не могут. Их график расписан поминутно. К тому же, как инженер, вы должны понимать: буксир был бы совершенно бесполезен при постанове «Нивы» на подъемник в осмотровом ангаре. Я полагаю, это, хотя бы уж это, дело самого оснащенного в стране автоцентра. А если вы скажете, что это не дело автоцентра, то одно из двух: либо вы вымогаете взятку с меня, либо издеваетесь.

Тут, нисколько не раскипятившись, инженер Вонзаков поступил как все консотдельцы.

— Вот, граждане, ждущие очереди ко мне, — сказал он, — я многих успел бы сегодня принять, но эта «Нива»…

И ко мне подошли пятеро.

— Друг, — сказали они, являя пример того, что во дворе консотдела, рядом со своими битыми машинами, мы совсем другие, нежели в канце-лярии консотдела, — друг, —