Чревовещатель - Демид Александрович Годлевский

это,

Он точно воткнется куда-то,

Твои не увижу рассветы,

Мои не увидишь закаты.

«Этюд 3»

Как бархатный клевер,

Как зевсова дочь,

Прекрасна как север,

Прекрасна как ночь.

«Нота»

Ты — безумная нота

В шикарнейшем соло

Наивных

Признаний

В любви.

Позвони мне с утра на мобильный

Или

Ночью

Куда

Позови,

Я приду как бы путь не был долог.

Я пройду километры,

Года

И перрон,

Но приду к тебе, чувствами полон.

Обними меня крепко, чтоб смялись кручины,

В шершавый

Обойный

Рулон.

«Ф-2»

Февраль закончился внезапно,

По вечерам уже светло.

Весна придёт, быть может, завтра.

Придёт ветрам с зимой назло.

Чем мне запомнился февраль

(Те дни, что были мной прожиты):

Виктории родной ланиты да

Снега серебро и льдинок сталь.

Простуженное горло, насморк

И змейкой заплутавший шарф,

Из реагентов с грязью масса -

И в этом есть какой-то шарм.

«Признался»

Смеркалось, и в в кафе, смущаясь,

В моих объятиях ты сидела.

И мысль в голове настойчиво вращаясь,

Мне о любви к тебе прекрасной пела.

И пьяный иноземной красотою,

Вспотевшею в волнении рукою,

Тебя я крепче обнимал,

Бариста кофе наливал.

Виктория блины кусала,

Сбивая жар, на них дыша,

Прелестным ликом разжигала,

Пожар всех чувств, что был во мне,

В тот день, когда сказал тебе…

«Антиутопия»

Мне не нужно ни пиршеств богатых,

Ни красивых машин бизнес-класса,

Я хочу не подохнуть в двадцатых,

Не лежать на просторах "…".

В новостях нагоняют тревогу,

Мне так страшно всё это читать.

Объявили войну даже богу,

Даже богу на нас наплевать.

Мы как старая серость панелек,

Умираем под плесенью лжи.

Посмотри в телефон или телек,

И как жить нам теперь, мне скажи.

Молодые стареют мгновенно,

Пожилых приглашает погост.

И лишь только лицо неизменно,

Что бессменно позорит свой пост.

Мне так хочется выйти отсюда,

Всем страшнее здесь смерть, а не жизнь,

Но кончается скорбь как и чудо,

Будь сильнее, бухай, но держись.

Затумань чем-то разум, расслабься,

Ты бессилен, увы, как и я.

Балагурь, веселись, улыбайся,

В скорбной радости ярче сияй.

Всё закончится, беды и радость.

Всё закончится, верь и живи,

Приближай свою слабую старость,

И под новою властью умри.

Мне не нужно ни пиршеств богатых,

Ни красивых машин бизнес-класса,

Я хочу не подохнуть в двадцатых,

Не лежать на просторах "…".

«Брежу»

Есть радости жизни,

Есть жизни уроки,

Любовь есть и злая и нет.

Есть дни словно слизни,

Есть дни-осьминоги

Вопросы есть, есть и ответ.

Нет только чудесней души, чем твоя

Нет ярче любимой улыбки,

Мы так неразлучны как с морем маяк,

Как кошки с дешёвой открытки.

Я песни тебе посвящу навсегда,

Стихи мои хочешь — бери.

В обнимку пройдём мы лихие года,

Ты только себя береги.

А я, пока рядом, тебя сберегу,

Я буду ответственным стражем.

А, кто тебя тронет — я мигом сожгу,

Ударю, сломаю, размажу.

Есть тёплые дни,

Есть дни холодней,

Бывают и в мае гвоздики.

Но нет красоты, что сильнее твоей,

Нет дамы прекраснее Вики.

«Лес»

Дружба, любовь и семья,

Всё — прогулка сквозь брошенный лес -

Размышлял я, записывал я,

Что нашёл, когда в мысли залез.

И когда, оступившись, в дороге,

Не сломает ничто — повезёт,

Упадёт один в сильной тревоге,

А поднимет второй, понесёт.

Вот когда на готовую спину,

Упадёт эта верность как крест,

Ты поймёшь эту связь-паутину,

Что сильнее живущих существ.

«W»

На радость одну приходит семь бед,

Трезубец — и камерой скован.

И будь ты художник, да будь хоть поэт,

Получишь два срока за слово.

Нам ждать лишь погоды, ждать жизни в займы,

О большем мечтать год от года.

Лишь небо всё видит, как молимся мы,

Чтоб выйти из плена болота.

Нам так проживать, нам так прожигать,

Нам с совестью как-то считаться,

В болоте по горло друг друга толкать,

Стараясь к коряге пробраться.

Да будь ты хоть ангел с подбитым крылом,

Да будь хоть ты огненный демон,

Ты будешь тонуть, мечтая о том,

Чтоб не утонуть самым первым.

«*****»

Завтрак в осенней темноте кромешной,

Опять недопивши, да недоевши,

Прячусь в метро, словно в лесу леший,

Туда, где колёсный стук, в проводах ток,

Где вечен людской обнаглевший поток,

Там, где как рука в руке, так и лицо в лицах,

Растворяясь и плавясь, подобно сыру в пицце,

Еду доделать, доехать, устать и опять,

В сиденье вжаться, как в младенца родная мать.

«Колыбельная»

Колыбельная для тех, кто десять дней не спал,

Сутками выковывал в своей душе металл.

На помятой простыни раздавленный комар,

Он как эти мысли лишь ночи кромешной дар.

Нацарапал строки на линованом листе,

Посвящал их только лишь одной моей тебе.

На далеком фонаре мерещится петля,

В ней какой-то парень, что такой же как и я.

Мне не важно всё, и жизнь не стоит и рубля,

На соседнем столбике повисну с парнем я.

Мухи с птицами сожрут, что я в себе таскал,

Колыбельную споют, чтоб я чуть-чуть поспал.

«Шапочка»

Небо снегом мучило

Немощный асфальт,

Вьюгами канючило,

Словно грустный скальд.

Гололёд ужасный

Ноги мне крутил,

А апрель так властно

Зиму поглотил.

Небо снегом мучило,

Солнце — гололедом.

Всё было закручено

Липой с горьким мёдом.

Мусор, льдины серые,

Ранняя весна,

Ветра кони белые

Отвлекут от сна.

Небо снегом мучило,

Камня образину,

А весна могучая

Победила зиму.

Победила зиму

Вот, пошла Нева.

Шапки всюду снимут —

Подожди сперва.