Смерть выходит на подмостки - Лоретта Аоки

коробкой в руках.

– Мистер Редвинг, я вас обыскался. Мне показалось, что моя дочь вела себя чересчур некорректно. В качестве моих извинений, примите от меня холсты и краски. Нынче эти вещи имеют приличную цену.

Вильям был удивлён. От кого-кого, а от господина Руссо он такого никак не ожидал. Выдавив из себя дежурную улыбку, он с благодарностью принял коробку из чужих рук.

– Благодарю. С вашей стороны очень мило уделять внимание таким мелочам.

Руссо только улыбнулся и постарался как можно быстрее покинуть помещение. Вильям тут же вскрыл коробку.

…Такой жест со стороны Натаниэля оказался очень даже неожиданным. Я был удивлён. Любопытство распирало меня изнутри, так что коробку я вскрыл там же. Содержимое меня порадовало. И холсты, и краски, и даже кисти были выполнены качественно и… Я почти уверен, что обошлось всё это в совсем немалые деньги…

Прошло с полчаса, прежде чем Аманда соизволила объявиться. За это время Вильям успел уже несколько раз перепроверить краски, поставить по-другому холст, передвинуть мольберт, рассмотреть подаренные кисти и даже начать считать их волоски.

Аманда молча села на кровать.

– Мисс Руссо, вы уже определились с позой?

– Да.

Девушка выпрямила спину, слегка наклонила голову и положила руки на колени.

Сегодня она выглядела совершенно иначе.

…На ней была белая хлопковая рубашка, с короткими воздушными рукавами, на концах перевязанными ленточкой, чтобы они хоть как-то держались на ее худющих руках, а не безжизненно свисали вниз. Верхняя пуговица на рубашке отсутствовала, вместо нее, чуть ниже ключиц, был завязан маленький чёрный бантик. Поверх рубашки было надето самое обычное черное платье без рукавов, с тонкими шлейками. Сверху оно было обтягивающим, а к ближе низу, начиная с талии, юбка постепенно расширялась. На груди с платья свисали две золотые цепочки. Уши были пустыми, с зияющими в мочках проколами, хотя вчера девушка перемеряла все возможные серьги. Волосы были собраны в небрежный пучок, расположенный чуть выше затылка.

Почему-то сегодня ее глаза казались мне особенно тусклыми и даже пустыми…

Смерив девушку долгим, изучающим взглядом, Вильям приступил к работе. На удивление художника, сегодня Аманда была спокойной. Она ни разу не пожаловалась на затекшие мышцы, хотя даже сам Вильям чувствовал дискомфорт, лишь иногда разминая спину. Случаи, когда девушка вынуждала его остановиться, были единичны. Происходили они только тогда, когда Аманда просила воды. И один раз они отошли пообедать.

Начало было положено.

К ужину была выполнена одна треть работы, что безоговорочно порадовало не только Вильяма, но и Натаниэля. В честь этого мистер Руссо приказал открыть еще одну бутылку вина. Оно было гораздо лучше того, что господин предоставил утром.

– Полагаю, что через два-три дня портрет будет завершен? – За ужином поинтересовался Натаниэль, отставляя в сторону бокал с вином.

– Да. Если мисс Руссо не передумает, конечно.

В глазах Натаниэля промелькнуло еле заметное раздражение.

– Вам не стоит беспокоиться об этом. Я уже обсудил с ней все. Она сказала, что это ее окончательное решение.

– Чудесно. Не хотелось бы снова начинать все заново.

5

…Это утро оказалось совсем не лучше предыдущего. Боб вновь нашел тело одного из слуг. Это было бы не столь странно, если бы не в том же самом месте. В пруду…

Примерно в девять утра, во время завтрака, Боб ворвался в столовую. Мужчина выглядел напуганным, он тяжело дышал и сильно дрожал. Его глаза нервно бегали по комнате, пока наконец не остановились на Натаниэле.

– Господин, боюсь сообщить…

– Что такое, Боб? – Руссо явно был не в самом хорошем расположении духа. В его действиях и голосе ясно читались ленивость и безразличие.

– Еще один труп, господин. На этот раз садовника Чедда.

Недовольный вид Натаниэля сделался ещё более мрачным, чем был изначально. Он отложил в сторону вилку и направил свой взгляд на перепуганного охранника.

– Где?

– В пруду.

Натаниэль мгновенно напрягся.

– Где тело сейчас?

– На подмостках. Я вытащил его из воды и сразу к вам.

Мистер Руссо поднялся из-за стола. Перед тем, как выйти из помещения, он обернулся к Вильяму.

– Мистер Редвинг, продолжайте работать, пожалуйста. Не берите в голову всё, что сейчас происходит в поместье. Уверен, это обычное недоразумение.

Художник рассеянно кивнул.

– Как скажете.

Натаниэль поспешил удалиться, оставляя Вильяма за едой в полнейшем одиночестве.

…Аппетит пропал. Мне в горло не лез ни один кусочек, хотя еда была просто великолепной. Изысканной, я бы даже сказал. Всё происходящее казалось мне дурным сном. Я уверен в том, что эти смерти были неслучайны…

Вильям отодвинул от себя тарелку и повернулся к окну, не спеша отхлебывая чай. Времени до начала сеанса у него было еще полно. А еще он не был настроен продолжать работу. Вся эта ситуация с телами не на шутку пугала его. Вильям склонялся к тому, что это были намеренные убийства, поэтому всё никак не мог успокоиться.

…Кто же это делает? Человек снаружи, или все-таки человек, находящийся внутри дома, который прекрасно знаком с дворцом и прилегающей к нему территорией? Я задавался этими вопросами весь день, но точно знал одно: искать убийцу бесполезно…

Никаких следов борьбы, намёков, нет улик. Только общее действие. И Джон, и Чедд, они оба были утоплены в пруду ночью, когда все остальные уже спали. Навряд ли это совпадение. Таких совпадений не бывает. Совсем. Не могли два человека утонуть в одном и том же пруду, в одно и то же время.

Если говорить о подозреваемых, то на первый план сразу же бросался Боб. Именно он нашел тела обоих жертв и сообщил о них. С одной стороны, это глупо. У него нет мотива, причин. А если смотреть с другой стороны, то вполне причины могли быть. И вовсе не обязательно, чтобы о них кто-то знал.

О ситуации можно рассуждать по-разному. Смотря как мыслить и с какого бока смотреть.

6

Вильям постепенно рисовал портрет, пока убийства продолжались. Каждое утро Боб находил в пруду утопленных людей. Вильям, как никто другой, знал, что в один момент подозрения падут на него. И оказался прав.

В одно такое утро, Натаниэль смерил Вильяма холодным, хмурым взглядом. Так и не притронувшись к еде, он завел разговор, о котором художник думал днями напролет.

…Натаниэль был излишне прямолинеен, но я был благодарен ему за это. Лучше так, чем каждый день и каждую ночь изнывать от ожидания этого разговора…

– Еще никогда в моем доме не происходило подобного рода вещей. Не значит ли это, что Вы имеете к тому прямое отношение?

Вильям отложил столовые приборы, отодвинул чашку с чаем в сторону. Есть расхотелось.

– Я все понимаю. До моего появления ничего такого не случалось, но, как бы трудно не было в это поверить, я не виноват в происходящем. В моей голове и мысли не возникает о том, что я могу отнять у кого-то жизнь.

– Но тем не менее, это происходит. После