Капитан - Антон Перунов

перед своими и тем самым привлечь к сотрудничеству. Ты — хороший пилот, а такие везде нужны! Ни о каком убийстве не шло и речи. По крайней мере, с моей стороны. За Оссолинского не поручусь. Глядя на него, можно подумать, что у него какие-то личные счеты с тобой, но я тут ни при чем!

— Я о самом первом покушении, Белла! Ты ведь как-то была связана с этими двумя громилами, верно? Не отпирайся, я все вижу.

— Черт с тобой, — устало вздохнула девушка. — Хотя ты и ошибаешься. Мне нужна была не твоя смерть, а…

— Что?

— Энколпион. Боже, какое варварское слово. Язык сломаешь…

— Но зачем?

— Ах, Марти-Марти. Боюсь, тебе этого не понять. Нет-нет, дело не в его стоимости, хотя это целое состояние! Видишь ли, заключенные в нем «стеллары» или, как вы их называете, «звездные адаманты», дают больше, чем богатство или власть. Через них можно стать частью высшей расы — стать таким, как ты. И тогда передо мной открылись бы все двери…

— Ты хочешь обрести дар?

— А чем я хуже тебя? — вскочила девушка.

Глаза ее блестели не хуже звезд в ночном небе, ноздри бешено раздувались, а роскошная копна рыжих волос напоминала пламя.

— Далеко не все могут овладеть силой, даже имея адамант, — покачал головой Март.

— Пока не попробуешь, не узнаешь! — парировала она.

— И ради этой призрачной надежды ты хотела убить меня?

— Я тогда тебя совсем не знала.

— Но киллеров наняла и отправила выполнять задание?

— Господи, да ради этого я бы весь ваш проклятый приют лично передушила! — зло ощерилась окончательно сбросившая маску Аннабель.

— А ведь ты мне по-настоящему нравилась, Белла, — почти с отвращением посмотрел на нее Колычев.

— А теперь? — с вызовом посмотрела она на него.

— Теперь мне тебя жаль.

— С такой высоты, как у тебя, легко жалеть других!

— Знаешь что, — вдруг решился Март, — а давай попробуем?

— О чем ты? — отшатнулась девушка, увидев леденящее сияние его ярко-синих глаз.

— Инициировать тебя, — криво усмехнулся пилот и послал ментальный приказ — «застыть».

Никак не ожидавшая подобного подвоха журналистка превратилась в соляной столб, а Март тем временем снял с шеи свой крест и поднес его ко лбу пленницы. Надавив через «сферу», он послал в Аннабель мощный импульс, от которого ее тело выгнулось, будто от многовольтного разряда электрического тока. Потом еще раз, и лишь после третьего удара разрешил ей ослабить мышцы, после чего та кулем осела к его ногам.

— Боже, что это было, — еле шевеля губами, прошептала она.

— Ничего, Белла, — холодно ответил Колычев. — Тебе никогда не стать одаренной.

— Не может быть!

— Все было зря, — развел он руками. — Все убийства, подлости, вранье — все зря!

— Нет! — разрыдалась девушка. — Это не может быть правдой!

— А теперь убирайся с моего корабля. Там у ворот стоит машина, на которой мы приехали, можешь ее взять.

— Будь ты проклят! — размазывая слезы по щекам, простонала она.

— Ты сама себя прокляла, Белла. Я тут ни при чем. Но на будущее запомни: все, что ты мне говорила, записано, и, если я тебя еще раз увижу, копии этой записи попадут к твоим боссам. Это понятно?

Ответом ему был почти звериный рык.

Примерно через полчаса мисс Ли все же сумела выбраться наружу и после нескольких неудачных попыток все-таки смогла обуться в свои туфли. Кое-как ей удалось добраться до пикапа и завести мотор. Сил плакать и жалеть себя больше не было. Включив передачу, она тихонько тронулась и покатила по дороге к Итевону. На самой границе района ей преградил путь шлагбаум.

— Предъявите документы на машину, мисс! — сказал чосонский патрульный.

Аннабель не знала корейского языка, однако догадаться о смысле вопроса было нетрудно. Но в этот момент она поняла, что у нее нет документов, она сидит в чужой машине, да к тому же от нее изрядно несет спиртным…

— Damn you, Kolychev[1], — повторила она еле слышно.

В штабе Сеульской эскадры всегда многолюдно. В бесчисленных кабинетах кипит невидимая постороннему глазу работа, по коридорам туда-сюда снуют курьеры и писари в матросской форме. Машинисты стучат по клавишам штатных «ундервудов»[2], а телефонисты что-то кричат в трубки, стараясь переорать окружающих и друг друга. Время от времени операторы получают вызов, после чего втыкают штекер в гнездо и некоторое время прислушиваются к разговору, чтобы убедиться в качестве соединения. Поэтому совершить приватный разговор, даже если аппарат установлен у тебя в кабинете, не так просто.

Но сегодня капитану второго ранга Оссолинскому пришлось рискнуть. Приказав соединить себя с городом, он набрал номер «Империала», потом добавочный и, услышав в динамике знакомый голос мисс Ли, сообщил ей о провале. Внезапно прервавшаяся связь насторожила опытного агента, особенно когда на повторный звонок, сделанный через несколько минут, никто не ответил. Если до Аннабель добрались жандармы, значит, дело плохо. Им не составит труда выяснить, откуда шел последний вызов в ее номер, а там — дело техники. Однако это потребует времени и, пожалуй, полчаса, а то и больше, у него есть.

«А может, я зря паникую?» — мелькнуло в голове шпиона и тут же исчезло. Своей интуиции он привык доверять, а сейчас она просто кричала об опасности. Быстро собравшись, он на секунду застыл, раздумывая, не взять ли с собой портфель, но потом решил, что не стоит. Это привлечет излишнее внимание.

— Вы куда-то уходите, Андрей Вацлавович? — осведомился один из его столоначальников, лейтенант Лапин.

Говоря по совести, Оссолинский не любил, когда его так называли. Он предпочел бы услышать: «пан Анджей», а еще лучше «сэр Эндрю», но…

— Проголодался я что-то, Миша, — благожелательно улыбаясь, сообщил он подчиненному. — Пойду, перекушу.

— Приятного аппетита, ваше сиятельство, — отозвался Лапин, после чего добавил с мечтательной улыбкой на лице: — Если не возражаете, я немного позже тоже схожу. Говорят, в офицерском буфете появилась недурная осетрина…

— Если хочешь погубить свой желудок, возражать не стану, но я в это заведение ни ногой.

Несмотря на то, что пищеварительная система графа могла запросто переварить целлюлозу с ржавыми гвоздями, он тщательно придерживался легенды о застарелом гастрите, что оправдывало его отсутствие на офицерских пирушках и отлучки со службы.

Покинув штаб, он добрался на своем авто до «Империала», но входить не стал, а позвонил в номер одного из подручных красавицы-репортерши — Стивену Макги, или, как она его насмешливо и несколько уничижительно называла, Стиви-бой.

Его комната находилась в этом же отеле, но несколькими этажами ниже и была куда более скромной, особенно в сравнении с роскошью люксовых апартаментов Аннабель. На звонок