Происхождение и юные годы Адольфа Гитлера - Владимир Брюханов

Но ведь это от нас с вами, уважаемые читатели, зависит то, чтобы не реализовалась мрачная альтернатива такой надежде!..

Успехи Гитлера тем более поразительны потому, что как будто совершенно не соответствуют начальным обстоятельствам его жизни, не способствовавшим, казалось бы, появлению чего-либо выдающегося, особенно — величайшей политической карьеры. Заурядный деревенский школьник, совершенно не преуспевший в городе, художник-неудачник вполне провинциального стиля, почти рядовой солдат-окопник, словом — типичный середняк или даже аутсайдер по стандартным параметрам, и вдруг затем за десяток лет с небольшим именно он оказался политическим деятелем мирового масштаба и оставался в таковой роли еще более десятка лет!..

Из грязи в князи — таким был путь и Сталина, и Мао Дзедуна, но свои первые политические шаги они совершали в уже организованной предшественниками питательной среде единомышленников, да и дальнейшее возвышение заняло у них долгие десятилетия и потребовало упорного целенаправленного труда, а затем, когда они достигли вершины, им постоянно приходилось бороться со своими же соратниками за сохранение личной власти — и не было конца их вечным тревогам и предела их чудовищным расправам!

У Гитлера же все выглядело, на первый взгляд, совсем не так, а прямо почти как у героя древней истории: пришел, увидел, победил, а потом с величайшей ловкостью жонглировал покорными министрами, генералами и капиталистами, не говоря уже о миллионах верноподданных, не изменивших ему даже перед лицом тягчайших поражений и массовой гибели.

Но Золушки, обретшие своих Принцев, и Иванушки-дурачки, поймавшие Жар-птицу, характерны лишь для сказок (пусть и вдохновляющих детей на возможные грядущие подвиги!), но вовсе не для реальной жизни. К тому же и в сказках все эти волшебные подвиги и чудеса — явления единичного и недолговременного порядка: пусть даже выигравший и становится царем, а выигравшая — совладетельницей королевства, но дальше-то что? Авторы сказок об этом обычно умалчивают.

Иванушка, убивший Кощея Бессмертного, завладевший его царством и принявшийся затем управлять со змеиной злобностью и мудростью, превосходящими все, на что был способен прежний Кощей, — подобные персонажи не вмещаются в народные мечты и фантазии. Между тем Гитлер был практически таковым.

«Гитлер был диктатором почти с неограниченной властью. Он был диктатором, который очень искусно умел поддерживать свое господство. В случае необходимости он был готов применить жестокость и грубую силу. Он был невероятно упорным и радикальным. Судя по всему, он был, конечно же, чрезвычайно успешным диктатором»,[14] — так писал о нем Эвальд фон Клейст — один из самых выдающихся соратников и противников фюрера, генерал-фельдмаршал и участник заговора 20 июля 1944 года, посаженный Гитлером в концлагерь и погибший затем в советских лагерях.

Но даже на первых порах своей известности Гитлер совершенно не выглядел солидной фигурой. Левый политик и писатель Эрнст Толлер так расценивал в 1922 году самого Гитлера и его заурядное окружение: «Вокруг Адольфа Гитлера собрались недовольные мелкие собственники, бывшие офицеры, антисемитствующие студенты и уволенные со службы чиновники. Его программа примитивна и глуповата. Наши внутренние враги — марксисты и евреи, они виновны во всех несчастьях, они убивают из-за угла непобедимую Германию, а затем внушают народу, что Германия проиграла войну. Внешние враги — это французы, выродившаяся изнеженная раса, война с которой неизбежна, а потому необходима. Нордическая немецкая раса победит все другие расы. Для искоренения марксистов и евреев Бог призвал его, Адольфа Гитлера».[15]

Гитлер и сам понимал, как выглядел со стороны: «Буквально все, отмечал он потом, считали его просто фантазером. «Они все время говорили, что я безумен». Но спустя всего несколько лет все, к чему он стремился, стало явью или же поддающимися реализации проектами, и уже рушились те ценности, что претендовали на долговечность и нерушимость: демократия и многопартийное государство, профсоюзы, международная пролетарская солидарность, система европейских союзов и Лига Наций[16]. «Так кто же был прав, — торжествовал Гитлер, — фантазер или другие? — Прав был я».[17]»[18]

Со временем выяснилось, что Гитлер был и трезвомыслящим, и вовсе не бесталанным человеком.

Прежде всего, он умел говорить и убеждать людей: «Всего, чего я добился, я добился умением убеждать»[19] — говорил он сам о себе. Его соперники из числа его соратников с самого начала совместной деятельности, с 1919–1920 годов, вынуждены были считаться с ним, как с единственным оратором в НСДАП,[20] способным привлекать на митинги постороннюю публику и завоевывать ее симпатии.[21] Он, однако, провозглашал при этом действительно заурядные вещи.

Генерал Отто Герман фон Лоссов, во многом покровительствовавший Гитлеру в 1919–1923 годах, а потом ставший его противником во время Мюнхенского путча, отмечал чуть позднее, в 1924 году: «Необыкновенно захватывающее красноречие Гитлера и на меня вначале произвело большое впечатление. Было, без сомнения, ясно, что Гитлер во многом прав. Но чем чаще я слушал его, тем сильнее меркло мое первое впечатление. Я заметил, что длинные его речи почти всегда содержали одно и то же, что многое в его рассуждениях и так было очевидным для каждого патриотически настроенного немца, а многое другое свидетельствовало о том, что Гитлер теряет чувство реальности и масштаб того, что возможно и достижимо»[22] — это типично для многих из тех, кто считал Гитлера в те годы фантазером.

Постепенно, однако, противостоять влиянию Гитлера становилось все труднее: «Магнитофонные записи того времени ясно передают своеобразную атмосферу непристойного массового совокупления, царившую на тех мероприятиях — затаенное дыхание в начале речи, резкие короткие вскрики, нарастающее напряжение и первые освобождающие вздохи удовлетворения, наконец, опьянение, новый подъем, а затем экстатический восторг как следствие наконец-то наступившего речевого оргазма, не сдерживаемого уже ничем. Поэт Рене Шиккеле как-то сравнил речи Гитлера с «сексуальным убийством».»[23]

Один из слушателей Гитлера на предвыборном митинге в Лейпциге в 1932 году, тогда молодой юрист, вспоминал позднее: «Гитлер произнес пламенную речь. Зал был наполнен до отказа, и все пребывали в полном восторге. Я тоже был покорен. На следующий день я еще раз прочитал его речь в газете и не нашел в ней ничего, что могло бы произвести на меня хоть какое-то впечатление».[24]

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});