Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Поле для кемпинга было на ровной земле, но сразу за душевым блоком бетонка довольно круто забирала вверх. На каком-то отрезке по бокам она была обсажена редким терновником, а затем выходила на двор с утоптанным гравием. Поднимаясь по склону, я сознавал, что надо мной высится дом, нависая и над двором, и над дорогой, и над полями ниже. Я обогнул нижний угол здания и загреб ботинками гравий.
— Быстро вы — должно быть, вам не терпится, — сказал мистер Паркер.
Я поднял голову и увидел, что он стоит на террасе сбоку дома, на вершине бетонной лестницы.
— А чего тянуть? — ответил я.
— Вот это нам по нраву.
Войдя во двор, я сразу увидел: то, что раньше я принимал за амбар, на самом деле лучше всего описать как сарай из гофрированного железа. Он располагался напротив дома на громадной бетонной платформе, уходящей в склон. Спереди у него были большие складные двери, а на платформу вел бетонный погрузочный пандус. Из бетона также был отлит фундамент древней зеленой бензоколонки, размещенной рядом с платформой.
Я огляделся, и мне стало интересно, сколько бетона вообще залили в этот склон. Казалось, он выходит на поверхность повсюду, словно скальная порода.
Рядом с железным сараем стоял фургон «моррис», который, судя по виду, уже много лет никуда не ездил. Дальше располагались несколько каменных надворных построек, среди них — сеновал, равно как и небольшой флигель для работников, очевидно, никем не занятый. Верхняя часть двора была обнесена стеной из сухой каменной кладки, в ней — калитка на еще один бетонированный участок, через которую я разглядел несколько старых нефтебочек. Это, надо думать, и был, как его раньше назвал мистер Паркер, «верхний двор».
Не то чтоб у меня было много времени подробно все осматривать. Не прошло и нескольких мгновений после моего прихода, как он спустился ко мне по ступеням.
— Так, — сказал он. — Пойдемте поглядим в сарае с краской.
Он подвел меня к одному флигелю и толкнул дверь. Внутри на нескольких полках стояли десятки банок краски, некоторые девственно непочатые, другие не слишком новые. Он выбрал одну, вручил ее мне, а затем извлек с другой полки дюймовую кисть. При этом дверь он распахнул чуть пошире, и дневной свет обнаружил, что в глубине сарая сложены еще банки краски.
— Ну, стало быть, — сказал он, поворачиваясь ко мне. — Умеете банку с краской снова запечатывать?
— Нет, — сказал я. — Извините, не умею.
— Странно это слышать. Мне показалось, вы говорили, что работали в покрасочном цеху.
— Да, но там у нас были пульверизаторы. Вся краска подавалась по трубкам под давлением.
— А, ладно, — сказал он. — Это несложно. Как закончите красить, просто крышку потуже прижмите, а потом переверните банку на полминуты.
— А, — сказал я. — Ладно.
— И когда ее опять крышкой вверх перевернете, она будет запечатана. Ясно?
— Ну.
Банку, которую я держал в руках, еще никогда не открывали. К тому же я заметил, что этикетки на ней нет.
— Откуда вы знаете, что тут за краска? спросил я.
— Зеленая, — ответил он.
— Да, но откуда вы знаете?.
— Я ее гуртом купил, — сказал он. — Все банки без этикеток — зеленые.
Я обвел взглядом двор: зеленая бензоколонка, зеленые двери большого сарая.
— Приятный цвет, — заметил я.
— Сам я терпеть его не могу, — сказал мистер Паркер. — Но выбора у меня нет.
* * *Через четверть часа, спустившись к воротам, сковырнув с банки крышку и размешав содержимое, я приступил к работе. Ворота были довольно широки — футов шестнадцать, предположительно, — чтобы приезжие отдыхающие могли вписаться в поворот. В результате красить было много чего. Я решил, что лучше всего подойти к делу методично, поэтому начну с петель, затем покрашу наружную раму, а потом стану продвигаться вглубь.
Вскоре после того как я начал, на грузовичке подъехал мистер Паркер, снова с грузовым прицепом. Проезжая, он притормозил и осмотрел текущую работу, но ничего не сказал.
То же самое происходило и всякий раз, когда по общей дороге проезжала машина. Движение там было слабое, но время от времени кто-нибудь все-таки ехал — и все неизменно притормаживали посмотреть, кто это красит главные ворота мистера Паркера. Интересно, подумал я, похож ли я на профессионального маляра? Вероятно, нет. У подлинного ремесленника рядом наверняка бы удобно стоял фургон с открытой задней дверцей, и в нем бы орало радио. Также он был бы в настоящей робе, на мне же — обычные джинсы и футболка. Из инструментов у меня только кисть да банка краски. Явно любитель. Такого просто загнали на работу, потому что ему больше нечего делать. Тем не менее удивительно, сколько интереса, похоже, мое присутствие возбуждало у проезжих. Все лето сюда, наверное, заруливали тысячи гостей, и здешние жители уж точно привыкли к посторонним. Однако из-за того, что чужак красил чьи-то ворота, он тут же привлекал местные взгляды.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})Не то чтоб меня все это волновало. Проезжавших машин было наперечет, а их появления разбавляли однообразную работу. Дело занимало вообще-то гораздо больше времени, чем я рассчитывал, и, хотя на свежем воздухе и на солнышке было вполне приятно, я начал понимать, что красить всякие хитрые уголки и испод трубок довольно скучно. Я как раз занимался одной диагональной укосиной, когда услышал вдоль живой изгороди какой-то дребезг. Оглядевшись, я увидел, что мимо катит пикап, груженный ящиками пустых молочных бутылок. Проезжая, он притормозил, а еще миг спустя лязг стих. Клацнула коробка передач, и грузовичок задним ходом сдал к воротам.
Вышел человек в буром холщовом халате.
— О, — сказал он, глядя на ворота. — Томми вас приставил к этому делу, да?
— Ага, — ответил я, не прерываясь.
— Ну, значит, наверно, надо было.
— Да.
— Вам бы лучше сперва снаружи красить, а середина сама покрасится.
— Я так и делаю, — сказал я.
Он склонил голову набок и пригляделся вдоль ворот.
— Да, вы правы, — сказал он. — Так и есть.
Я в то время работал как раз с одной полуоткрытой створкой, чтобы к ней легче было подходить с обеих сторон. Мужчина теперь обогнул эту створку и встал со мною рядом, наблюдая.
— Ну, — сказал он наконец. — С кисточкой вы, похоже, умело обращаетесь.
— Спасибо, — ответил я.
— Я просто чуть поближе придвину. Кстати, Томми дома?
— Нет, — сказал я. — Какое-то время назад уехал.
— А не говорил, когда вернется?
— Нет.
— Мне его просто по одному дельцу очень нужно повидать.
— Вот как?
— Ничего важного, но как-нибудь нам с ним нужно увидеться.
— Ладно, — сказал я. — Передать ему, что вы заезжали?
— Не, не стоит беспокойства, — ответил он. — Подождет.
— Ага.
На миг он умолк, а когда я поднял голову — увидел, что он глазеет на мою палатку в поле. Я уже какое-то время красил скрючившись, поэтому теперь выпрямился — колени размять.
— Лагерь тут разбили, да? — спросил он.
— Да, на несколько дней.
— Значит, хотите, чтоб я вам молоко возил?
— Да оно же того не стоит, а?
— Я не против в палатки возить.
— Ну, я вообще-то в лавке молоко беру.
— Что, у Ходжа?
— Да, — сказал я. — У него самого.
— Так он же только пакетами торгует. А мое в бутылках, прямо с фермы.
— А, ну да. Э… штука в том, что я тут недолго еще пробуду.
— О, — сказал он. — Ясно.
— Все равно спасибо.
— Да ничего. Если передумаете — дайте мне знать.
— Ну.
— А я теперь, наверно, поеду.
Тогда ладно. Пока.
— Пока.
Он вернулся к своему грузовичку, после чего уехал, помахав мне на прощанье, а я возобновил покраску. Теперь мне оставался всего один небольшой участок, поэтому я развернул ворота так, чтоб они зацепились в «открытом» положении. И при этом задел банку и начисто сшиб ее, зеленая краска разлилась по бетону. Я выругался и схватил банку, чтобы поставить ее ровно, а затем как мог быстро постарался перенести пролитое на ворота. В то же время я недоумевал, как такое могло произойти. Весь день я был очень аккуратен и тщательно ставил банку как раз так, чтобы именно этого избежать. Теперь же, несмотря на все мои старания, везде разлилась краска. И тут я вспомнил слова молочника — тот сказал: «Я просто чуть поближе придвину». Вообще-то я не обратил внимания на то, что он там делает, а он, должно быть, передвинул банку. Я был уверен, что он не специально поставил туда, где ее можно опрокинуть, но тем не менее вмешиваться ему не стоило. Ворота я докрасил как можно быстрее, а затем обратил все внимание на кляксу на земле. По бетону зеленая плюха растеклась больше чем на ярд, и выглядела она ужасно.
- Оливер. Кот, который спас праздник - Шейла Нортон - Современная проза
- Вывеска - Дина Рубина - Современная проза
- Братцы-сестрицы - Магнус Флорин - Современная проза
- Кипарисы в сезон листопада - Шмуэль-Йосеф Агнон - Современная проза
- Прибой и берега - Эйвинд Юнсон - Современная проза
- Дорога перемен - Ричард Йейтс - Современная проза
- Жаркий сезон - Пенелопа Лайвли - Современная проза
- Костер на горе - Эдвард Эбби - Современная проза
- Флейтистка на часовом холме - Фаина Гримберг - Современная проза
- Искусство жить. Реальные истории расставания с прошлым и счастливых перемен - Стивен Гросс - Современная проза