Бизнес - класс - Семен Данилюк

- Да брось переживать, Серега, прорвемся! - Ознобихин с размаху шлепнул его по плечу, и Коломнин, встряхнувшись, обнаружил себя застывшим у воды. Причину остолбенелости его Николай понял по-своему, решив, что тот продолжает переживать последнюю стычку. - Я тебе мудрое слово скажу, а ты послушай. То, что ты за банк болеешь, про то все знают. Но при этом нужно сохранять как бы чуть-чуть люфт. Понимаешь?

- Нет.

- Вот в этом твоя проблема. Потому что банк и бизнес вообще - это все-таки не совсем жизнь. Это чуть-чуть игра. Вроде как в футбол гоняем: пыхтим, толкаемся, чтоб победить. Ноги друг другу в азарте отрываем. А потом дзинь матч закончился. Обнялись и пошли вместе пивка попить. Без обид. А ты сам сердце рвешь и других мордуешь. Можно ведь нормалек существовать: поляны для всех хватит. А можно и - лоб в лоб, - Ознобихин жестом приказал одному из тайцев подогнать к нему мотоцикл. - Ну, что, сгоняем на пари?

- Запросто, - Коломнин в свою очередь привычно оседлал соседний транспорт.

- И я! И я! - послышалось сзади.

Прыгая меж шезлонгов, к ним поспешала Катенька Целик.

- Возьмите меня! - закричала она в нетерпении.

- Катюш, так мы вроде в мяч собирались! - оттопыренная нижняя губа Маковея привычно задрожала от очередной обиды.

- Отстань с глупостями! - отреагировала Катенька, подбегая к мотоциклам.

- Ладно, запрыгивай, коза, - Ознобихин предвкушающе подвинулся.

- Нет! Я с Сергей Викторовичем, - не дожидаясь согласия, впрыгнула на заднее сидение и, решительно обхватив за талию, прижалась, - что там тайка?

- Тогда держись, - Коломнин первым крутнул ручку, так что мотоцикл едва не встал на дыбы и - рванул с места на глубину. Паралельным курсом разгонялся Ознобихин.

Оторвавшись от берега, Коломнин резким движением на полной скорости рванул руль влево. Взвизгнула изготовившаяся свалиться в воду Катенька. Но мотоцикл вместо того, чтоб перевернуться, развернулся на девяносто градусов и послушно застыл на месте.

- Пошли! - закричал Коломнин и с новой силой крутнул ручку, разгоняя мотоцикл вдоль побережья.

- Боюсь! Сереженька, боюсь! - как бы в упоении вырвалось у Катеньки.

В упоение это он не поверил. Стремясь вырваться из опостылевшего филиала, Целик уже дважды просила Коломнина взять ее к себе. Но дважды получила отказ. Похоже, бойкая Катенька решилась заслужить перевод иным способом. Во всяком случае включения в тургруппу она добилась, узнав, что едет начальник УЭБ.

Облепленный брызгами, Коломнин несся по водной глади, зажмурившись от нарастающего наслаждения. Упоение скоростью выметало из него колющие воспоминания о московских неурядицах.

Вскрик сзади, на этот раз неподдельный, заставил открыть глаза. Из-за его спины рука Кати показывала вперед. Метрах в двухстах, лоб в лоб, несся Ознобихин. Поначалу Коломнин собрался, как и положено, отвернуть. Но в улыбочке Ознобихина почудилось ему нечто особое, как бы продолжающее последнюю фразу. Был в ней вызов - "лоб в лоб". И не принять его Коломнин не мог. А потому, крепче вцепившись в руль, он выравнял курс и еще прибавил газу. В свою очередь и Ознобихин, дотоле игравшийся, сузил глаза и поерзал на сидении, устраиваясь понадежней.

Машины понеслись друг на друга с удвоенной скоростью.

Сто. Пятьдесят! Сорок метров!! Напряженные, устремленные друг на друга фигуры.

- Пора! - Катенька неуверенно потрепала Коломнина по спине. - Пора же! Это вы что, так шутите?!

И, что-то окончательно определив, безнадежно пробормотала:

- Господи! Да вы же психи... Не-ет!

Привстав, Катенька дотянулась до руля и с силой дернула его влево, так что мотоцикл развернуло боком. Налетевший в следующую секунду Ознобихин опрокинул его носом, а сам, хоть и с трудом, выровнял собственную машину. Победно вскинув кулак, сделал круг почета вблизи поверженных, барахтающихся противников и, полный торжества, устремился к берегу.

Коломнин вскарабкался вновь на мотоцикл, неохотно втянул барахтающуюся Катеньку.

- Ну, вы оба... - сквозь зубы приготовилась она высказать наболевшее. Но что-то остановило ее. И после паузы совсем другим, обволакивающим голосом закончила. - Мальчишки! Какие же вы еще мальчишки.

Желание кататься разом пропало, и, раздосадованный поражением, Коломнин направился к берегу. Там, вокруг машины Ознобихина, столпилось с десяток набежавших откуда-то тайцев.

- Ты представляешь, какие гниды, - обрадовался его появлению Ознобихин. Требуют с меня пятьсот долларов. Поломку, видишь ли, обнаружили. Так для того и техника, чтоб ломаться.

В самом деле на носу его мотоцикла была заметна небольшая вмятина, в которую и тыкали энергично пальцами возбужденные тайцы. Они подбежали и к мотоциклу Коломнина, но, как ни странно, на нем ничего не обнаружили.

- Чего делать-то будем? Может, пополам заплатим? Все-таки оба начудили.

- Как только, так сразу, - Коломнин присел подле вмятины, провел по ней пальцем. - Всем крохоборам полной мерой заплатим. Ты как будто английским свободно владеешь. Так вот переведи этим аборигенам, что из уважения к их стране мы готовы заплатить огромадные деньжищи - один доллар. Даже два. В фонд развития Тайланда. Пусть на них флот построят... Чего смотришь? Переводи.

Едва обалдевший Ознобихин закончил английскую фразу, над пляжем взметнулся вопль негодования и даже - невиданное дело - тайцы принялись хватать Коломнина за руки.

- А ну брысь! - потребовал тот. - А то вообще не получите. Ишь шкуродеры! Вмятине этой две недели. Переведи!

По вскинутым чрезмерно интенсивно рукам, по несколько искусственной экспрессии Коломнин окончательно определил, что с диагнозом не ошибся, а потому раздвинул два пальца, дважды тряхнул и веско произнес:

- Короче, базар заканчиваю. Либо "ту", либо - аут и к... - скосился на внимающую Катеньку. - Этого можешь не переводить.

И, не теряя слов попусту, сделал шаг в сторону шезлонга. Но тут же был окружен заново. Среди непонятных фраз, что выкрикивали тайцы, он разобрал на этот раз словечко "полиц".

- Грозят полицию вызвать, - пролепетал подбежавший Маковей, обескураженно поглядев на утирающего пот Ознобихина.

- А давай! - внезапно обрадовался Коломнин. - Чего в самом деле воду толочь. Вызывай! Я сам ай эм рашен полисмен! Давай вызывай! Вон туда, к моему шезлонгу. А вас всех, гадов, в камеру за мошенничество пересажаем. Хочу полицию!

И, решительно освободив себе дорогу, отправился прочь.

Перехватил его метров через пять Ознобихин.

- Ты чего, опешил? Нам еще только в полицию залететь не хватало. Лучше отдать деньги.

- Так я всегда. По доллару с брата. Да не журись, Коля! Ты думаешь, им нужен скандал? Это они так бизнес делают. Дай десять минут, сами утихнут.

В самом деле толпа вокруг задержавшегося Маковея заметно поредела. А оставшиеся хоть и жестикулировали энергично, но без прежней уверенности, то и дело оглядываясь на странного русского.

Через короткое время вернувшийся Пашенька с торжеством сообщил, что "уронил" тайцев до пятидесяти долларов, так что инцидент можно считать исчерпанным.

- Молодец! Смышленый мальчик, - облегченно одобрил Ознобихин, залезая в карман шорт.

- Сэр! С вас двадцать пять, - ткнул он в дремлющего Коломнина.

- Я же сказал: два за все. А то и этого не дам, - не раскрывая глаз, отчеканил тот.

- Теперь я за банковскую безопасность окончательно спокоен, - Ознобихин передал Маковею собственный полтинник. - Вот так и на кредитном комитете с тобой спорить - себе дороже.

Тем же вечером, шуганув Маковея и "сбросив с хвоста" заново прилипшую к Коломнину Катеньку, Ознобихин повез товарища на сеанс, о котором еще в самолете вспоминал с придыханием, - тайского эротического массажа.

В жужжащем бесчисленными вентиляторами вестибюльчике навстречу вошедшим поспешил одетый в белую рубаху таец. Лицо его при виде гостей наполнилось таким благоговением, что Коломнин на всякий случай оглянулся, не спутал ли. Но нет! С бесконечными поклонами и ужимками посетители были препровождены в плетеные кресла, расположенные почему-то перед плотным занавесом. На столике, на расстоянии протянутой руки, стояли приготовленные напитки в причудливых, в форме змеи кувшинах. Убедившись, что гостям удобно, менеджер сально заулыбался и нажал на пульт - занавес двинулся в сторону, открыв звуконепроницаемое стекло, за которым внезапно обнаружились рассевшиеся по скамеечкам полуобнаженные "массажистки" - человек двадцать. Движение занавеса поймало их в минуту расслабленности: группка в углу лениво переругивалась; одна из сидящих, откровенно позевывая, чесала себе ступни. Но уже в следующую секунду, прежде чем стекло полностью открылось, все они приняли соблазнительные позы и зазывно замахали ручками.

- Как тебе это пиршество? - впившийся в экран Ознобихин подтолкнул локтем несколько опешившего приятеля. - Так бы всех сразу...Эй, абориген! Мне во-он ту бойкую канареечку!