Математическая рапсодия - Сиратори Каору

даже…

— На метро опоздал? — с сочувствием в голосе поинтересовался страж порядка. И в ответ на согласный кивок предложил: — Пошли к нам, погреешься. У нас пост здесь, в переходе. Студент? Где живёшь-то?

— На Ленгорах…

Он сел за стол в тёплой милицейской комнатушке и мгновенно уронил голову на руки… А через секунду кто-то уже опять тряс его.

— Вставай, вставай, — это был всё тот же милиционер. — Поезда ходят давно. На занятия опоздаешь.

— Что?.. А, утро?.. — сквозь остатки сна пробормотал, протирая глаза, Вадим. — Так я пошёл… Спасибо…

∞

Ну а сейчас обо всём этом надо поскорее забыть. И в гости к Кондрашкиным больше ни ногой, ни под каким видом. Да и с Ленкой общаться поменьше — у неё для того теперь муж есть…

Только после второй пары она сама отловила его на выходе из аудитории.

— Вадим, ты просто не представляешь, что у нас этой ночью произошло!

Глаза её горели: ну как же, Ленка — и вдруг не поделится такой новостью.

— Боюсь даже предположить, — с понимающей ухмылочкой перевёл он взгляд на стоящего рядом Кондрашкина и обратно.

— Ты, Вадька, всегда пошляком был, — снисходительно отозвался тот. — Тошке посерёд ночи кто-то цветы приволок. У неё день варенья сегодня.

— Ну просто жу-утко красивую розу, — с придыханием добавила Ленка. — Я таких в жизни не видела.

Вадим присвистнул: надо же, какие дела. И с заинтригованным видом полюбопытствовал:

— А «кто-то» — это кто?

— Тайна, покрытая мраком, — Ленка демонстративно развела руками. — В прямом и переносном смысле одновременно.

— Ну а сама именинница что говорит?

— Говорит, тоже не знает. Но вообще, довольна, как слон — а кто б на её месте не был? Да, и книжку тебе просила вернуть. Я Андрею отдала — если вдруг тебя не найду.

— Хорошо. А что так быстро? Не понравилась?

— Да нет, весь день вчера листала. Спасибо велела сказать. Но по-настоящему стоящих картинок там ведь правда не так много. А всё остальное для неё пока — филькина грамота.

— Ну, ладно тогда, — Вадим мельком глянул на часы, словно спешил куда-то. — Привет ей передавайте. И поздравления с днём рожденья.

Матожидание чуда

Тошка смотрела на цветок в руках у брата и не могла больше вымолвить ни слова. Боялась верить своим глазам. А ещё через мгновение сорвалась с места, бросилась назад в комнату, к выходящему на сторону подъездов окну. Но освещённая фонарями дорога была, конечно, уже пуста…

— Володя, дай сюда. Найди вазу какую-нибудь. У родителей твоих в комнате, кажется, стоит подходящая… — услышала она, как сквозь сон, голос Лены.

Неужели… Но кому ещё…

— Тоша, где тебе её поставить?

— Здесь, на столе… Спасибо, Лена.

— Какие у тебя, оказывается, поклонники романтичные.

— У меня нет поклонников, — она сказала это тоном скромной приличной девочки — и отвернулась опять к окну, чтобы скрыть счастливую улыбку.

— Ну, значит, тайные поклонники — что ещё романтичнее, — Лена обняла её за плечи. — Кто б мне в восьмом классе цветы подарил…

Они сели у стола, и Тошка вытянула шею понюхать розу.

— Как пахнет… Лена, а вот у тебя в школе поклонники были?

— Настолько тайные, что даже не подозревали об этом, — немного грустно пошутила Лена. — Это которые мне нравились. А кому нравилась я… Были, кажется — или, может, мне так только казалось… В любом случае, пересечения эти множества не имели… Честно, Тошка, не представляю, что б сама на твоём месте чувствовала. Слышала про такую игру, «Петербуржский парадокс»?

— Нет. А почему — парадокс?

— Что такое математическое ожидание, знаешь?

— На факультативе давали.

— Ну вот, бросаешь монетку пока «решка» не выпадет. Два в степени число «орлов» — твой выигрыш. Посчитай.

Тошка задумалась лишь на секунду.

— Бесконечность?

— Правильно. Чисто логически рассуждая, всю свою жизнь можно на кон поставить. И проиграть в тот же миг… Да нет, не слушай, это меня уже в философию заносит…

Обе замолчали, глядя на чернеющий в полумраке комнаты цветок.

— Лена, а можно, чтоб маме с папой не говорить? Пусть будет, как будто это вы с Вовкой мне купили. А то пристанут с вопросами.

— Можно, конечно. Как по мне, родителям вообще лучше знать по минимуму: ни помощи, ни понимания от них не дождёшься… А вот навредить — «из лучших побуждений» — могут выше крыши…

∞

Родители вернулись ранним утром, ещё затемно — и в квартире тотчас начался переполох. У папы не оказалось ни одной глаженой рубашки, мама срочно схватилась за утюг. Потом он убежал на работу, а она осталась готовить всё ко дню рожденья: поставила на плиту овощи для оливье, развела на пирожки тесто… Поахала при виде Тошкиной розы — не забыв похвалить Вовку за то, что он такой заботливый брат…

Сама Тошка сидела в это время над сложенным вдвое тетрадным листом в клеточку. «Милостивый государь…» — это как Настенька в том кино своё письмо начала. Девятнадцатый век, ну и выражались же люди… Она нервно рассмеялась и бросила ручку. Вот уж чему их на уроках литературы не учили… Но надо решиться наконец: Вовка с Леной, наверно, уже кофе допивают. Сейчас или никогда… Наклонившись поднять с ковра укатившуюся на пол ручку, она быстро-быстро — чтоб не передумать — написала:

Нам надо поговорить.

Буду ждать тебя завтра в пять

у метро „Сокольники“.

Т.

Перегнула лист в другую сторону, текстом внутрь, и вложила между страниц. Будет выглядеть как обычная закладка. Но не заметить её просто невозможно…

В прихожей хлопнула дверь — и Тошка понеслась вдогонку, выбежала прямо босиком на лестничную клетку.

— Лена, Лена, стой! Вадиму отдай, пожалуйста — ему для диплома нужна, наверное. Скажи, большое спасибо.

∞

На улице мела пурга, прохожие кутались в поднятые воротники, прятали руки в карманах. И Тошка тоже замотала поплотнее нос шарфом, натянула потуже шапочку. Она страшно боялась опоздать и приехала чуть не на четверть часа раньше. Но это даже и хорошо: будет время подумать, что и как скажет ему… Или нет, лучше совсем ни о чём не думать, прогнать все мысли и просто ждать этого момента. Пусть все слова сами придут… Повернувшись спиной к ветру, она взглянула на подаренные вчера родителями крохотные часики. Одна минута шестого. Вот сейчас он выйдет из метро, в своей потешной шапке-пирожке, «брежневке», как он её называет. Дурацкая, но ему идёт…

Десять минут… Может, у неё спешат часы? Или у него отстают?.. Нет, его, наверное, задержал на кафедре