Загадка древнего завета. Исторический детектив - Александр Дичиков

Напряжённая ситуация в городе Коринфе требовала немедленного реагирования. И апостол Павел, верно и мудро сообразуясь с обстановкой, принимает трудное решение, как и впоследствии Владимир Ильич в России, написать кардинальный письменный труд о «детской болезни левизны в христианстве». Если не понимают устного разговора, надо садиться за письменные указания.

Этот его труд станет потом известным, как – Первое Послание к Коринфянам. Его можно легко найти в Новом Завете. Обращаясь к Коринфянам, апостолу приходится иметь дело не с какими-то пустыми заблуждениями, а с довольно высокой греческой культурой, твёрдо опиравшейся на сильно развитую философию, которая глубоко проникла в нравственную область жизни.

Этой развитой умной философии следовало прямо противопоставить новую философию с тем, чтобы эта вторая полностью заменила собой первую, становящуюся уже как бы дряхлой, ветхой.

10.

Так как у многих коринфян стали вовсю проявляться партийные распри и очевидные блужения, то лидеры этих отдельных партий, влияя на толпу, использовали философские рассуждения.

Апостол должен был указать, что эта мирская философия сама по себе является бессильной в надлежащем устроении человеческой жизни, и прямым противопоставлением ей является только проповедь Павла и его друзей. А эта «содержательная» проповедь совершенно не стремится к обольщению красотой внешнего построения речи, так как в ней уже содержится сама госпожа Истина, не нуждающаяся во внешних эффектах. Это было сильно ново и сильно интересно.

«Чтобы вера ваша утверждалась не

на мудрости человеческой»

(1-е КОРИНФЯНАМ 2—5)

В Послании прямо призывается решительно отвергнуть всю человеческую мудрость, и одновременно говорится, что истинная премудрость всё же существует, и что она явно превосходит всякое человеческое разумение. Конечно же, эта заветная премудрость является тайной и сокровенной.

Чтобы специально принизить «гениальное» учение Павла, некоторые его противники во время его пребывания в городе Ефесе стали вдруг утверждать, что, например, апостол Пётр более глубоко и красноречиво раскрывает истины евангельского учения. В ответ на это Павел пишет в Послании, что сравнивать личные качества разных апостолов есть уже очевидный недостаток смирения. Никому же не приходит в голову сравнивать личные качества Ленина и Хрущёва. Коринфяне просто себе забыли, что нельзя судить о видных деятелях только по внешним качествам, которые сами по себе зависят лишь от природных дарований человека, а не от личных усилий самого человека. А ведь вполне возможно, что на самом деле Павел ни в чём Петру и не уступает, и только просто не умеет внешне показать себя и свои достоинства.

«Для меня очень мало значит,

как судите обо мне вы»

(1-е КОРИНФЯНАМ 4—3)

Затем апостол делает указание о том, что любые внешние житейские дела верующие должны разбирать сами между собой, и не обращаться при этом за этим к откровенному ничтожеству-гражданским судьям. Недостойно духовного человека обращаться в гражданские судилища. Сами по себе судебные тяжбы неприличны для порядочного человека.. Особенно же предосудительны эти тяжбы, если они ведутся по греховным поводам с целью обидеть кого-нибудь.

«А вы, когда имеете житейские тяжбы,

поставляете своими судьями

ничего не значащих»

(1-е КОРИНФЯНАМ 6—4)

Павел очень ревниво относится к подлым слухам, распускавшимся его противниками, о том, что он уехал из Коринфа и боится вновь его посещать, чтобы открыто не встретиться со своими более сильными соперниками. Для надлежащего вразумления Коринфян Павел направляет к ним своего полномочного посла Тимофея..

Но ещё одна проблема состояла в том, что физически просто невозможно одновременно находиться во многих городах, а к каждому столбу апостола не приставишь.

Один из главных выводов апостольского послания сводился к тому, что для того, чтобы быть мудрым на этой всегда грешной земле, надо быть безумным. И сама мудрость мира есть безумие перед другой мудростью. Павел ссылается на Книгу Иова:

«Он уловляет мудрецов их же лукавством,

и совет хитрых становится тщетным»

(ИОВ 5—13)

Совсем не случайно такой видный апостол обращается к этой загадочной Книге Ветхого Завета. В Книге имеет место большая жизненная драма. Сначала в ней идёт довольно мирная спокойная беседа между Господом и сатаной. Они калякают между собой о своих скорбных делах и делишках. Между прочим Господь вспоминает своего верного раба Иова, который всегда удаляется от всякого плохого зла и воистину непорочен. В ответ на эти слова своего собеседника и друга сатана мирно замечает, что, мол, даром ли богобоязнен этот мужик Иов. Ещё Лермонтов как-то писал, что, мол, скажи-ка, дядя, ведь не даром… А дяди бы тогда ответили большой толпой. Ведь Иов практически купается в роскоши, и его стада распространились по всей местной земле. Для счастливого и богатого человека можно быть и благодарным за эту участь.

Тогда Господь разрешает товарищу Сатане посетить этого мужика Иова с каким-либо бедствием. Вскоре приходит вестник к Иову домой, и горестно сообщает ему, что огонь Божий упал с неба и уничтожил всех почти овец и пастухов.

Поражённый многочисленными бедствиями, праведник Иов начинает понемногу проклинать свой светлый день и свою участь. Он сетует о том, зачем вообще появился на свет

11

Его близкий друг Елифаз говорит Иову, что ты сам в своё время умело наставлял очень многих людей, и падающих вовремя поддерживал. А вот теперь, когда настоящее бедствие дошло до самого тебя, и прямо коснулось тебя своим горьким пламенем, ты, дорогой, сразу упал духом. Елифаз говорит известному праведнику, что всякому несчастному есть ещё какая-то где-то надежда.

Библейский праведник пытается в силу возможного объяснить, что для разумной надежды должны быть более менее веские основания.

«Что за сила у меня,

чтобы надеяться мне?»

(ИОВ 6—11)

В интересный разговор вступает ещё один хороший друг Иова- Вилдад. Он находит быстрый ответ на вопрос о причинах многочисленных бедствий Иова. Этот ответ был не только быстрый, но и очень простой. Вилдад уверенно заявляет, что если сыновья Иова явно согрешили, то и получили за это своё наказание.

Однако Иов не принимает таких лёгких ответов. Он заявляет, что хотя бы и прав был он тысячу раз, говорить об этом откровенно бесполезно. Иов очень хорошо знает, что где действует сила, там не может быть настоящего суда. И если Иов будет резонно оправдываться, то это же самое его оправдание и станет ему главным обвинением. Иов уверенно говорит, что если он действительно невинен душой, то это есть уже первое против него большое обвинение.. Главное при этом условие- опровергать человеческие представления о добре и зле, и именно через искажённую человеческую логику представлять всё это как логику высшую, особую, доступную только для отдельных «избранников духа».

Во второй раз берёт себе слово Елифаз, и категорически утверждает, что любой человек как личность сам по себе настолько нечист и безобразен, что не имеет никакого права на что-либо претендовать и отстаивать какие-то права. Даже небесные силы и те нечисты, не говоря о простом человеке. А всё, что окружает человека в жизни- это дешёвая суета.

«Пусть не доверяет

суете заблудший»

(ИОВ 15—31)

Псевдонаучная философия всех этих друзей не может смутить самого Иова, поскольку он был не только Иовом, но и известным праведником. В паутину внешне простой и доступной демагогии, которая призвана уловлять тысячи «трезво рассуждающих», не может угодить сам Иов, так как это был муж действительно разумный и самостоятельно думающий. Библейский праведник прекрасно знает, что логика всегда одна, и что человек всегда один. Иов также знает, что отказываться от земных реалий и красиво плавать в небесных облаках – это главное извращение в жизни.

Жалкими утешителями называет Иов своих этих данных собеседников. Он как бы заранее имеет при этом в виду, что любые утешители- всегда жалки, потому что только утешают. Он желает, чтобы был всё же конец этим ветреным словам. Это пожелание раздаётся со страниц Книги Писания. Он опасается, чтобы ветреные слова не стали разлетаться по сторонам..

Он горько заявляет, что даже среди этих споров сохранял бы своё спокойствие, если бы не эти постоянные язвительные насмешки и упрёки. Иов изрекает замечательное пророчество:

«Они ночь хотят превратить в день,

свет приблизить к лицу тьмы»

(ИОВ 17—12)

Иов сожалеет, что явные беззаконники проводят всю свою жизнь в роскоши, а другой умирает с душою огорчённою, совсем не вкусив добра. И затем они вместе будут лежать во прахе. Конечно, даже этому можно найти при желании «разумное» объяснение.. И у таких людей, как Иов, тогда появляется последний вопрос – а на какую несуразность нельзя найти псевдоразумного ответа?