Бессмертное сердце - Эльбрус Мяус

Палатка кремового оттенка, где и продавался мед, оказалась в конце площади около выхода в улицу. Раз в месяц палатки меняли свое расположение. Для чего это делалось, Медея не знала.

— О, госпожа, доброго утра вам, — радостно проговорил Салим, у которого девушка стала постоянной покупательницей. — Какой мед сегодня?

— Апельсиновый, — ответила та, рассматривая цветные баночки.

— Похоже, вы любите цитрусы, — с интересом заметил торговец.

— Только апельсины, — Медея осторожно отмахнулась от пчелы. Салим протянул ей банку, и, рассчитавшись, девушка отправилась назад.

Когда показался знакомый дом, издалека Медея заметила склоненную фигуру Лифарии — она увлеченно копалась в земле, перекапывая какой-то цветок. Девушка невольно улыбнулась. Садик хозяйки дома за год разросся, цветов прибавилось, а позади дома появился и маленький огородик. Кирр — муж Лифарии — занимался торговлей рыбных продуктов, имел смекалку и добродушный нрав, позволяющий ему легко сходиться с людьми, чем и заинтересовал лорда Крилли. Этого тучного мужчину редко видели, он появлялся на площади только во время суда и на празднике-ярмарке по случаю основания города. Он слыл хитрым и глупым, но сменить его мог только король, а свои прегрешения лорд тщательно скрывал.

— Ааа, моя милая барышня пришла! — воскликнула Лифария, когда Медея появилась во дворе. На смуглом лице вспыхнула улыбка, а янтарные глаза засветились. На ней было просторное платье из плотной ткани приятных оранжево-коричневых тонов, подвязанное чуть выше колен, из-за чего были видны высокие сапоги из резины. Длинные рукава платья Лифария закатала почти по самые плечи, а ладони перепачкала в рыхлой и подмоченной земле, и, несмотря на начало сентября, ее наряд не казался чем-то странным, так как погода стояла отличная. — Похоже, ты принесла мед, но я не уверена, что мы успеем приготовить лепешки к обеду.

— Отчего же? — лекарка недоуменно оглянулась, будто рядом могла оказаться причина.

— Там тебя пациент ждет, — Лифария пожала плечами. — Сказал, не уйдет.

В доме ее ждал высокий, хорошо сложенный мужчина, длинные седые волосы которого сзади скрепляла темная лента. Местный звездочет, считался ученым и жил на окраине города в высокой башне. Постоянные ночные работы над какими-то теоремами, давно выбили из колеи биологические часы старика, который страдал от бессонницы. Известие о том, что в городе появился лекарь, крайне обрадовала старого ученого, так как только лекарь мог прописать ночной порошок. Заметив старика, Медея обреченно вздохнула. Он приходил уже в третий раз за два дня, пытаясь уговорить девушку увеличить дозу, но она упорно не соглашалась и прогоняла его прочь.

Звездочет снова принялся канючить, юлить, и вести себя, как пятилетний ребенок, не желая слушать о своей прочной зависимости.

Где-то слева послышался тихое посмеивание голосов. Стоило один раз вспомнить о своей сущности, как Сила перестала отпускать ее. Дом шептал, говорил, рыдал, жил, он радовался, что рядом есть армеди, которые, в отличие от людей, знали о нем. И сейчас он предлагал ей воспользоваться его силой и выгнать старика. Медея дернула рукой, и он отступил. Она прекрасно справится сама. Внезапно старик сдался, его голова разочарованно поникла, и что-то пробормотав себе под нос, удалился.

Все еще не веря своим глазам, девушка поднялась на чердак.

— Наконец-то ты вернулась, — послышался мягкий голос, стоило ей войти. На кровати вальяжно развалился белый пушистый кот. Его хвост медленно поднимался и медленно опускался. — Нам пора поговорить.

— О чем? — спросила Медея, делая вид, что не понимает.

— Ты же знаешь, — он сощурил глаза. — Мы должны уехать. Здесь больше нельзя оставаться, все слишком затянулось.

— Ты прав, Звончик, но…

— Никаких «но», — кот перебил ее. — Мы собирались остаться на четыре месяца. Если ничего не сделать, нас найдут.

— Я устала все время переезжать, — она пожала плечами. Отвернувшись, чтобы не смотреть другу в глаза, девушка с нарочитым интересом принялась толочь травы, из которых вечером собиралась сделать мазь. Прекрасно понимая, что Звончик прав, она пыталась придумать подходящий аргумент в свою пользу. Но выходило плохо: мысли путались, лишь руки продолжали делать механическую работу.

— Амулет больше не работает, — равнодушно бросил Звончик, отчего у нее по спине пробежал холодок. Все становилось еще хуже, и даже переезд мог не спасти их. — Скоро остальные армеди найдут нас.

— Неужели ничего нельзя сделать? — в ее голосе слышалась надежда.

— Нет, — категорично ответил кот. — Он и так продержался пятьсот лет, что немало удивляет.

Снизу послышался какой-то шум, и Медея не сразу поняла — ее зовет Лифария. Голос хозяйки показался девушке встревоженным, будто произошло что-то важное. А спустившись, увидела, что не ошиблась. Лицо Лифарии было серьезным, брови нахмуренными, и во всем виде чувствовалась какая-то напряженность. Сказав, что к ней пришел пациент, женщина торопливо ушла, пряча глаза.

Человек, который ее ждал, сидел в кухне спиной ко входу. Медея увидела его яркие, рыжие волосы, торчащие в разные стороны, оттопыренные уши, чуть сгорбленную фигуру и помятую одежду. На спине его темно-коричневой кожаной куртки изумрудной вязью горел знак в виде солнца сплетенного с молодым месяцем. У ног юноши лежал походный мешок. Все еще не замечая ее присутствия, посланец осторожно тянул руку к столу, на котором, издавая дивный аромат, стоял недавно приготовленный рыбный суп — любимое блюдо детей Лифарии.

Медея от неожиданности схватилась рукой за стену, послышался шорох, и юноша повернулся. Армеди! Лекарка почувствовала, как холод костлявой лапой стискивает колотящееся сердце, в ногах ощущалась предательская дрожь, а голова опустела. Она увязала в страхе, будто бабочка в паутине.

Между тем юноша подскочил. На его лице отразилась гамма чувств: смущение, растерянность, легких страх, почтение. Он что-то лепетал, стараясь не смотреть девушке в глаза, будто скрывалась не она, а он. Его большие глаза голубо-серого оттенка ширились все сильнее.

— Вот, — наконец, совладав с собой, юноша порылся в сумке и достал свиток, перевязанный бордовой лентой. — Это вам.

Медея осторожно взяла документ, боясь представить, что же там, но стоило пробежать по строчкам, ее страх улетучился, переродившись в раздражение:

Медея Лунный Веер!

Смею сообщить Вам, что Круг Светлейших рассмотрел все обстоятельства Вашего проступка. В силу новых обстоятельств все обвинения снимаются, поэтому Вам разрешено вернуться домой.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});