Чёрные колдуны - Роберт Говард

Чундер Шан преклонил колено, но сделал это неловко, пребывая в полном замешательстве. Величественным жестом гостья приказала ему подняться. Беспрерывно кланяясь, он почтительно подвел ее к креслу из слоновой кости. Однако его первыми словами были слова упрека:

— Какое безрассудство, ваше высочество! На границах неспокойно, повсюду шайки разбойников, беспрестанные нападения с гор… Надеюсь, ваша охрана достаточно велика и надежна?

— Свита сопровождала меня до Пешкаури, — отвечала сестра Мехараджуба Вендии. — Там я оставила своих людей и отправилась в твою крепость со своей высокородной прислужницей, хаджибой Джитарой.

— Сумасшествие! — возопил наиб, забыв о всякой почтительности к особе царской крови. — Здесь опасно, о Деви, очень опасно! Всего лишь в часе езды в горах полно варваров, которые грабят, режут мужчин, похищают женщин… Такое не раз случалось и на дороге между городом и крепостью. Нет, это не место для прогулок двух одиноких дам!

— И все же я здесь, цела и невредима, — нетерпеливо прервала Жазмина излияния старого вельможи. — Твоя стража пропустила меня, увидев перстень с печатью короля. Они даже позволили мне войти без доклада, полагая, что я — тайный посланник из Айодхьи. Но не будем терять время. Какие известия от вождя горцев?

— Увы, он шлет лишь угрозы и проклятия. Этот человек осторожен и подозрителен. Видимо, считает, что его хотят заманить в ловушку. Пожалуй, трудно его в том винить: кшатрии не всегда держали слово, данное людям с гор.

— Я хочу немедленно его видеть! — непререкаемым тоном заявила Деви, сжав кулаки так, что побелели пальцы.

— Все это слишком для моего слабого разумения, — горестно покачал головой наиб. — Когда мои люди схватили семерых горцев, я, как положено, отправил донесение вазаму, полагая, что получу приказ повесить пленников. Вместо этого гонец привез ваше распоряжение не торопиться с казнью и вступить в переговоры с их вождем. Так я и поступил, но он, как уже было сказано, вовсе не торопится спуститься со своих скал. Пленники принадлежат к племени афгулов, а вот их вождь, насколько мне известно, явился с Запада. Зовут его Конан. Я передал ему, что завтра на рассвете повешу его людей, если он не придет.

— Хорошо задумано! — воскликнула Деви. — А теперь слушай внимательно и поймешь, почему я отдала такой приказ. Мой брат… — Голос ее прервался сдерживаемыми рыданиями, а наиб скорбно склонил голову, отдавая дань уважения покойному повелителю Вендии. — … Мехараджуб пал жертвой черного колдовства. Я поклялась, что отомщу убийцам, даже если это будет стоить мне жизни. Умирая, брат успел мне кое-что сказать, сейчас я иду по следу, который он указал. Я прочла Книгу и разговаривала с отшельниками из пещеры Йелай, старцами, которые не носят имен. Мне открылось, кто убил брата. Это сделали Черные Колдуны с горы Имш.

— О Ашура! — побледнев, прошептал Чундер Шан.

Сестра Мехараджуба окинула его презрительным взглядом.

— Боишься их?

— Кто же не опасается порождений Тьмы? — прошептал наиб, робко оглядываясь, словно опасаясь увидеть в своей комнате черного колдуна. — Многие слышали об этих демонах, живущих за пределами Забар. Однако предания утверждают, что они редко вмешиваются в дела простых смертных.

— И все же они убили моего брата, — голос Жазмины зазвенел в вечерней тишине. — Я поклялась на алтаре Ашура, что уничтожу их. Сейчас мне нужна помощь горцев. Без них армия кшатриев не пройдет на Имш.

— Истинная правда, — подтвердил Чундер Шан. — Нам пришлось бы сражаться за каждую пядь земли под градом камней, которые дикие горцы так любят швырять со своих скал. И в каждой долине нам рвали бы глотки эти волосатые парни. Когда-то туранцы пробились через Химелии, но много ли их вернулось в Хурусан? Лишь горстка из тех, кто избегнул кшатрийского меча, когда ваш брат разгромил их конницу у реки Юмда, вновь узрели Секундерам.

— Вот я и хочу договориться с приграничными племенами, — сказала Деви. — Их люди знают дорогу на Имш…

— Но они тоже боятся Черных Колдунов и сторонятся той проклятой горы, — поспешно вставил наиб.

— А этот Конан, их вождь, он тоже боится магов? — насмешливо спросила девушка.

— Ходят слухи, — опасливо сказал вельможа, — что это настоящий демон во плоти, который не ведает, что такое страх.

— Я тоже об этом слышала. Значит, он тот, кто мне нужен. Вождь хочет освободить семерых своих людей? Прекрасно, но платой за свободу будут головы Черных Колдунов!

Деви выпрямилась в кресле, глаза ее пылали ненавистью, тонкие пальцы сжимались в кулаки. Наиб почтительно преклонил колено. Его богатый опыт подсказывал, что женщина, которой владеет такая буря чувств, не менее опасна, чем разъяренная кобра.

— Да свершится все так, как пожелает ваше высочество, — смиренно произнес он.

Однако Чундер Шан знал, что Жазмина не только прекрасна, но и умна, и помимо слепой преданности умеет ценить дельный совет. Поэтому, заметив, что Деви несколько остыла, наиб поднялся с колен и попытался предостеречь сестру покойного Мехараджуба.

— Не могу ручаться, как поведет себя этот Конан. Горцы всегда доставляли нам много хлопот, и у меня есть все основания подозревать, что лазутчики туранцев подбивают их нападать на наши земли. Ездигерд издавна жадно поглядывает на юг. Вам известно, что он основал на севере своей страны Секундерам и другие города, хотя и не смог подчинить себе горские племена. Однако он хитер и не всегда действует грубой силой. Мне пришло в голову, что, может быть, Конан — один из его шпионов, призванных склонить горцев на сторону туранцев…

— Кто бы он ни был, — отрезала Деви, — если ему дороги его люди, вождь появится на рассвете у городских ворот, чтобы вести переговоры. Я заночую в твоей крепости. В Пешкаури я прибыла переодетой, своих людей устроила на постоялом дворе, а не во дворце, так что кроме них и тебя никто не знает о моем присутствии.

— Я провожу ваше высочество в покои, — поклонился наиб, поняв, что разговор окончен.

Оказавшись в коридоре, он сделал знак стражнику, который, обнажив меч, двинулся вслед за ними. К ним присоединилась хаджиба, тоже в вуали, как и ее госпожа. Все четверо двинулись по широкому извилистому коридору, освещенному колеблющимся пламенем факелов. Чундер Шан мучился мыслью, что покои, которые он может предложить, не совсем подходят столь высокородной особе. Доселе ему приходилось — принимать в своей резиденции лишь высокопоставленных вельмож и военачальников. И хотя Деви ничем не выказывала свое неудовольствие, наиб почувствовал огромное облегчение, когда, оставшись в роскошной спальне, она его отпустила. Низко кланяясь, Чундер Шан вышел и отправился отдавать распоряжения слугам. Он приказал им позаботиться о гостях, хотя и не сказал, кто те такие, возле дверей опочивальни поставил отряд копьеносцев, среди которых был и воин, ранее охранявший его собственную комнату. Замороченный неожиданными событиями, наиб забыл заменить его другим солдатом.