Несколько пальмовых листьев в весенних простуженных лужах - Виталий Пажитнов

Он просидел так ещё минут десять, потом поднялся, налил ещё кофе и через пятнадцать минут, покончив с кофе и затушив в пепельнице ещё одну сигарету он поднялся, прошёл в свою комнату, накинул на постель покрывало, так-же открыл окно, и только он уселся на большой и широкий кожаный диван как услышал лёгкий, но вполне слышный условный стук в дверь, которым предупреждали о своём приходе все обитатели этой колонии, и сказав что дверь открыта Алексей уселся поудобнее, а в открывшуюся дверь вошёл высокий человек лет 30—35, ответственный по сворачиванию экспедиции, и легко поклонившись подошёл к креслу напротив и совершенно безмятежно уселся, положив ногу на ногу, с минуту помолчал и начал: – Ну что-же, доброе утро. Я так и знал, что ты раньше не проснёшься, но сейчас я вроде-бы вовремя. Ну что-же, с приездом! Да, ну лёгок-же ты на помине оказался, да ведь мы как раз недели полторы назад о тебе вспоминали, хотели даже позвонить, но тут – на те, здрасте, и вот ты уже и снова здесь. Ну что-же, с приездом.

Как там Москва, как там Питер? Да, у вас февраль, а здесь самое начало августа. Да? Нет, здесь всё нормально. Ну, что-же, в нескольких словах… На самом деле всё очень просто, если даже не банально. Представь себе, один из местных смотрителей, который в тот день дежурил у четвёртого реактора когда подошло время смены режимов подошёл к щитку, нажал на ту кнопку, но по глупости передержал её настолько, что шкала уползла далеко за аварийный уровень, а на место её поставить никто не мог. Да, Пакистан, здесь больше привыкли охотиться на слонов и тигров, а не наблюдать за счётчиками приборов на Атомных станциях.

Да, конечно, все четыре реактора пришлось полностью заморозить, после этого на том аварийном реакторе, где произошла утечка мы поставили на защитный конус большой и широкий пластырь, нанесли защитный слой, и два месяца назад запустили его снова, конечно, на малой мощности, но теперь уже проверены и все другие режимы, так что всё в самом полном порядке, работает всё распрекрасно, как часы, на каждый из уровней поставлены дополнительные предохранители, так что если кто-нибудь попробует ещё раз сделать какой-нибудь подобный фокус, то он просто не пройдёт, будет подан сигнал осечки, передан на информационный центр, и дальше ближайшего предохранителя ничего не случиться, нажимай кто-нибудь хоть на все кнопки сразу, просто компьютерная система отрегулирована нами теперь в совершенстве, включая все неожиданные попытки включения разных режимов и попыток нажатия на все возможные кнопки и рычаги.

Да уж, Пакистан, страна слонов и тигров. Ну – ничего, мы постарались, и теперь уже всё, через две недели мы возвращаемся в наши родные морозы и февраль. Да, осталось только последняя, официальная часть, обмен дипломами, проставление нескольких печатей под официальными бумагами, и в конце – твоя подпись, и всё, мы свободны. Когда? В следующую пятницу, потом консульство, и через четыре дня – аэропорт, вот и всё. Так что можешь спокойно всё это время гулять, смотреть на крокодилов в этой речушке, и совершенно вдоволь ползать по этим плоскогорьям. Да, да, мы уже знаем, и то небольшое озеро в 20 километрах к западу от дороги, и твои частые походы к этому Буддийскому монастырю, который тоже недалеко оттуда… Ну, я думаю, что за это время ты успеешь побывать там на один раз. Ну, да ладно. Что? На кухню и ещё по кофе? С превеликим удовольствием. И ещё, ты знаешь, пожалуй…

Да, три дня Алексей наслаждался теплом и зеленью этих тропиков, а так-же и заодно и гостеприимством нескольких восточных, но вполне гостеприимных кофейных и малолюдных баров со столиками под пальмами и музыкой в стиле U – Tow и A – ha. На объекте он побывал на следующий после приезда день, и с удовольствием убедился что система блокировки стоит самая надёжная, а заплата на защитном конусе приварена самыми высокими специалистами, и защитный слой нанесён так, что её можно рассмотреть только вблизи, да и то, пожалуй что больше чем нащупать, чем рассмотреть. Да, всё сделано было на совесть. Когда он вернулся с объекта, время было где-то около трёх, и решив заняться заполнением своего свободного времени для начала прогулкой по городу, посещением какого-нибудь места где можно попить кофе и чего-нибудь перекусить, а потом прогулкой по большому городскому парку и осмотром некоторых достопримечательностей. Да, и следующий день естественно тоже.

Утром четвёртого дня он проснулся, посмотрел как за оставленным на ночь открытым окном перекликиваются попугаи, прыгая по верхушкам зелёной растительности, потянулся в кровати, закурил сигарету и широко и довольно зевая ещё раз потянулся, и проснувшись уже окончательно вытащил ещё одну сигарету, и решил: а не начать ли сегодняшнее утро с прогулки по парку… Да, а потом… Да, есть что и потом, а пока… Да, а небо-то какое синее, а сейчас всего-лишь пол девятого…

Да, и через час он уже проходил через большие и широкие ворота, ведущие в этот островок прохладной тени и зелени, по которому он так любил когда-то побродить, и пройдя по большой главной аллее метров триста он следуя её направлению свернул влево, и вот уже его силуэт полностью скрылся от внешнего мира за большими и тенистыми развесистыми зарослями увитой лианами зелени, по которой то тут, то там то и дело появлялись и перепрыгивали на другие деревья то одна, то несколько, а то и небольшая стайка маленьких и ловких обезьян.

Да, и минут через пять после того как он исчез за поворотом небольшая стайка обезьян довольно неспешно пересекла эту аллею, а одна из этих забавных зверушек отстала от остальных, задержалась где-то минуты на две, посмотрела в сторону, куда он недавно удалился, потом повернулась по направлению к выходу, немного постояла, и потом подняв свои руки замахала ими по направлению к воротам, после чего подняла в верх свою левую лапу, а правую протянув по направлению к выходу замахала протянутой в верх грозной и весьма выразительной конечностью, что-то выразительно и громко прокричала торжественно и наставительно помахивая протянутой к воротам лапой, и уже только после этого уже совершенно удовлетворённо поковыляла по направлению к зарослям, за которыми скрылись все её коллеги.

Да, а когда стрелки на часах показывали половину первого Алексей, пол часа назад выбравшийся из-за тенистых навесов парка уже удобно сидел в глубоком и уютном кресле в глубине большого и весьма уютного кафе, стены которого были украшены в тёмно синие и фиолетовые тона, а на большом экране на стене напротив причудливо светилась весьма интересное мультипликационно-графическое изображение, меняющееся в такт басам и синтезаторным проигрышам весьма интересной музыкальной подборки, очень напоминавшей знаменитые музыкальные гаммы Pink Floyd и Soft Mashine, мягко и мелодично струящейся из четырёх колонок с весьма чёткими и очень запоминающимися басами.

Да, весьма интересное место, – ещё раз заметил Алексей, и помешав налитый в большую чашку кофе с миндалём ещё раз посмотрел на экран и опять опустился в глубь очень широкого и удобного кресла. В большом зале кафе было свежо и прохладно, народа почти никого не было, только вышедший откуда-то сбоку одетый в хороший и ладный слегка поблескивающий чёрный костюм официант с белой и блестящей шёлковой повязкой-чалмой на голове подошёл к его столику, поклонился и спросил: – Не угодно ли чего-нибудь ещё?

На слегка озадаченный взгляд Алексея он очень быстро и с мягкой улыбкой ответил, (а если точнее, просто протянул ему два исписанные мелкими буквами листа, лежавших с краю его стола, которые Алексей просто не заметил или не придал им никакого особенного значения, просто приняв их за обычные салфетки), и посмотрев на очень большой и разнообразный выбор, которым были исписаны эти листы он немного помучившись с этим мелким английским выбрал один из коктейлей, небольшое блюдо из омара, салат из крабовых палочек, и уже собирался отдать записывающему заказ официанту меню немного задержался, и назвал ещё такой-же кофе с миндалём и небольшую бутылочку французского коньяка (в меню было написано, что этот напиток датирован 1948 годом).

Официант послушно и мягко кивнул, с мягкой улыбкой взял протянутые ему листы, и положив их на прежнее место поклонился, и очень быстро куда-то исчез.

Алексей опять откинулся в кресле, закурил, отпил немного кофе, и только он поставил чашку на стол как совершенно незаметно подошедший откуда-то сбоку официант низко поклонился, поставил уже готовый заказ на стол и на немой вопрос Алексея с поклоном ответил что деньги он может оставить перед уходом на столе и так-же быстро удалился в одну из боковых дверей. Отпив немного кофе и затянувшись почти уже дотлевшей в пепельнице сигаретой он закурил ещё одну, посмотрел принесённые блюда, и попробовав салат из крабовых палочек пододвинул к себе горячего омара, и немного задержавшись остановил свой взгляд на маленькой 300 граммовой бутылочке, пододвинул её к себе, и с небольшой улыбкой отметил: да, под пожелтевшей уже этикеткой на боку бутылки была вполне заметно выделена дата: да, 1948 год. Вздохнув и пододвинув бутылку на прежнее место он попробовал ножом омара, – он был очень мягким, и поставив рядом с большим блюдом и салатом специально отобранный холодный коктейль он принялся за обеденную трапезу.