Два цвета реальности. Город сверхъестественных - Елена Митягина

– Тебе лучше самому все увидеть, – ответила я и медленно поплелась в сторону своего дома.

Я слышала, как Дима выкрикивал мое имя, но не повернулась к нему и просто пошла дальше. Я больше не хотела и не могла там оставаться. Мое сердце вырвали из груди, бросили на асфальт и растоптали.

Оказавшись дома, я сразу же проверила все окна и форточки, плотно задернула шторы и заперла входные двери. Теперь этот дом стал моим персональным бункером, а я – его хозяйкой-параноиком. Я твердо решила, что больше не впущу сюда ни единой души, пока Марина лежит в больнице. Я стану добровольным затворником, я постараюсь прийти в себя, я попробую найти выход, а сейчас я просто должна заснуть. Может, во сне я увижу решение, возможно, во сне я увижу будущее, и это хоть как-то поможет мне.

Трясущейся рукой я налила в стакан воды, нашла в тумбочке на кухне снотворное Марины и принялась доставать из баночки таблетки. Одной мне показалось мало, одна доза не поможет расслабиться и забыть о том, что в один день я потеряла сразу двух близких людей. Две таблетки в моем состоянии тоже не вполне подходящий вариант. Я вытряхнула из банки три белых круглых драже, но подумав пару секунд, положила в ладонь четвертую. Благодаря им я буду крепко спать и на время покину камеру пыток реальности. Больше я не могла думать ни о чем.

Таблетки уже почти были во рту, как в дверь постучали, и от неожиданности я выронила стакан на пол, и он разлетелся на множество мелких и крупных осколков. Один из них вонзился в ногу, но боли я не почувствовала, единственное, что в тот момент занимало мои мысли – это страх перед неизвестностью. Я боялась подойти к двери, я боялась открыть ее, я боялась впустить в свой дом новый кошмар. Кого там принесло? Очередную сверхъестественную змею, желающую за что-то отомстить или ужалить без причины? Просто так, потому что у нее есть яд. В очередь, пожалуйста.

Едва слышно я приблизилась к двери и, стараясь не дышать, посмотрела в глазок. На пороге стоял Саша. Внезапно в груди стало горячо, и я почувствовала, что мне дали второй шанс. Я распахнула дверь с пылающей в сердце надеждой, но вновь оказалась в суровой реальности моего серого мирка. Передо мной стоял Дима. Он был мрачнее тучи, его яркие голубые глаза поблекли, и без того серьезное лицо словно окаменело. Какое-то время мы молча стояли и смотрели друг на друга, не в силах произнести ни слова.

– Входи, – сказала я, прервав немую сцену.

Дима послушно переступил через порог и на секунду застыл в прихожей, опустив глаза вниз.

– У тебя кровь, – внезапно сказал он, указывая на лодыжку и торчащий из нее осколок.

Я не обратила на его слова внимания. Я все еще не чувствовала боли, и лишь внимательно наблюдала за его поведением. Ему досталось не меньше, а, возможно, даже больше, чем мне. В руках Димы была спортивная сумка, которая с грохотом приземлилась у порога. За ней на пол полетела и его куртка. Избавившись от вещей, Дима молча прошел в кухню, открыл холодильник и несколько секунд изучал его содержимое. Потом закрыл дверь, и я поймала его мрачный, полный горечи взгляд.

– В этом доме есть что-нибудь выпить? – спросил он.

Я нервно сглотнула и попыталась вспомнить, где Марина хранила алкоголь. Вообще-то дома спиртное мы не держали, но я знала, что с одной из последних вечеринок оставалась бутылка текилы. Проверив все шкафчики, я обнаружила ее рядом с пустым ведром для мусора. В бутылке было чуть больше половины. Я протянула ее Диме и он без слов разлил горькое успокоительное по рюмкам. Затем он заметил рассыпанные на столе таблетки, отставил бутылку и удивленно посмотрел на меня.

– Что это? – недовольно спросил он.

– Снотворное, – ответила я.

Его глаза расширились.

– Что ты собиралась сделать? – гневно произнес он.

– Ничего, – растерянно ответила я, и только в тот момент поняла, что доза, которую я хотела принять, легко могла бы меня убить. – Я просто хотела… заснуть.

Дима собрал таблетки, сложил их обратно в банку, плотно затянув крышку, при этом недоверчиво глядя мне в глаза, и убрал их подальше в шкаф.

– Даже не думай об этом, – грозно сказал он.

Меня немного задело, что он посчитал меня самоубийцей, но именно так все и выглядело. Рассыпанное по столу снотворное, осколки на полу, один до сих пор торчал в моей ноге. Дима перевел взгляд на мою лодыжку и недовольно вздохнул. Он подошел ко мне и одним махом усадил на кухонный островок. Не говоря ни слова, он вытащил кусок стекла из раны и прижал свою ладонь к моей ноге. Осколок оказался довольно большим, но крови было немного. Пока он впивался в ногу, я не чувствовала боли, но как только рана освободилась от инородного предмета, место пореза сильно защипало. Когда до него дотронулся Дима, неприятные ощущения ушли и боль отступила. Я посмотрела на него и склонила голову в знак благодарности. Он лишь отвел глаза.

Дима взял наполненные рюмки и протянул одну мне. Не чокаясь, он опустошил содержимое своей, после чего сжал в кулаке так, что она едва не рассыпалась. Я последовала его примеру и выпила до дна. Наши глаза снова встретились, и обреченность его взгляда заставила меня содрогнуться.

– Она здесь, – с горечью сказал Дима, словно не веря своим же словам.

– Я знаю, – ответила я.

Дима вновь разлил текилу по рюмкам и залпом выпил сразу две. Затем налил еще порцию и поставил рюмку рядом со мной. Бутылка все еще оставалась в его руке. Он смотрел сквозь нее и о чем-то думал. Я взялась за горлышко и аккуратно вызволила ее из рук Димы, после чего сделала большой глоток прямо из бутылки. Когда обжигающая жидкость попала в пищевод, я закашлялась. Дима хмуро улыбнулся и забрал у меня текилу.

– Я не понимаю, как такое могло произойти, – сказал он. – Она мне все рассказала. Оля, это ведь моя Оля, понимаешь? Это все неправда. Это не может быть правдой!

Дима сорвался на крик, но тут же успокоился и попытался сдержать свои эмоции. Он закрыл ладонями лицо, прислонившись спиной к кухонному островку, на котором сидела я, не в силах что-либо ответить.

– Все это время она была жива, все это было просто инсценировкой, – продолжил он. – Она не та, за кого себя выдавала, она дочь Географа. Я был под ее гипнозом.

Дима вновь отпил из горла текилу и ударил кулаком по столу так, что я вздрогнула.

– Я знаю, – тихо сказала я. – А теперь ее внушению подвергся и твой брат.

Дима перевел уставший взгляд с бутылки на меня.

– Мы вернем его, – уверенно ответил он. – Я убью эту стерву, и приведу его в чувства.

– Ты не можешь, – возразила я. – Она связала его с собой. Если не станет ее, погибнет и Саша.

Дима разочарованно опустил глаза.

– Что она еще тебе говорила? – спросил он.

– Она собирается мстить за смерть отца. Она намерена играть с нами, она уничтожит нас, не пачкая руки.

На глаза навернулись слезы безысходности.

– И, думаю, у нее это получится, – сказала я.

Дима посмотрел на меня исподлобья, затем сжал мою руку.

– Не смей так говорить, – резко ответил он. – И не смей сдаваться. Проиграть всегда успеем, нужно хотя бы попытаться.

– Что попытаться? – вырвалось у меня.

– Бороться, Оксана.

Оптимизм в его голосе не внушал надежды. Сейчас мне хотелось просто уткнуться носом в подушку и прореветь до рассвета, потом уснуть с восходом солнца и проспать весь день. Открыть глаза и увидеть рядом улыбающееся лицо Саши и понять, что все это – лишь дурной сон, жуткая игра подсознания.

Дима схватил бутылку текилы со стола и с шумом опустился на диван. Я последовала за ним и присела рядом. В голове крутились последние слова Саши. Его голос был пропитан ненавистью, которую внушила ему Оля, и он не смог ей противостоять. Во время нашей встречи дочь Географа сказала, что Дима сильнее Саши, но сопротивляться ее чарам не смог ни один из братьев. Даже меня потянуло к злодейке, когда она прикоснулась ко мне и попыталась показательно соблазнить. У нее и вправду был серьезный дар, гораздо сильнее, чем простое Сашино внушение. Сила Оли могла уничтожить человека, испепелить и иссушить его изнутри, при этом сама обладательница этой способности фактически оставалась в стороне, дистанционно управляя своими марионетками.

– Можно я спрошу тебя о ней? – шепнула я Диме.

Он поднял на меня взгляд и нахмурился.

– Что ты хочешь знать?

– Все.

Он вздохнул.

– Я никогда и ни с кем не обсуждал свою личную жизнь, – грубо ответил он. – Не думаю, что готов делиться такими вещами с тобой.

– Понимаю, тебе тяжело, но может стать легче, если мы поговорим. Тебе нужно выговориться, это поможет.

– Сейчас мне может помочь только еще одна бутылка текилы, – засмеялся он и вновь отпил из горлышка.

Я замолчала, не зная, как продолжить разговор. Я хотела узнать о его прошлом, о том, как он познакомился с Олей, какие чувства испытывал, что делал ради нее и почему позволил своему врагу убить ее. Я надеялась понять, что стоит ждать от новой напичканной ядерными способностями соседки, и есть ли возможность вернуть все на свои места. Как и Дима, я не любила делиться личным, я тоже была закрытым человеком и никогда не умела говорить о своих бедах. Несколько раз я пыталась ходить на прием к психологу, но из этого ничего хорошего не вышло. Поэтому сейчас я отлично понимала своего соседа по дивану. К тому же мужчины тщательнее женщин оберегают свой внутренний мир, и Дима был не из тех, кто пускает в душу первого встречного. Мы были знакомы около недели, и претендовать на экскурсионный билет по тайнам его памяти было бы глупо.