Два цвета реальности. Город сверхъестественных - Елена Митягина

– В прошлый раз с тобой был парень, Дима, – на ее лице отобразилась смущенная улыбка. – Ты хорошо его знаешь?

– Ну, можно сказать и так, – ответила я.

– Не знаешь, он свободен? – спросила она.

Этот вопрос застал меня врасплох. Несколько дней назад мы приходили сюда втроем. Я помню, как Дима заигрывал с Ирой, пока я навещала Марину в палате. Этот донжуан успел запасть ей в душу. Я невольно поморщилась, не зная, как ответить на ее вопрос. Насколько я знала, Дима был свободен, но он не казался мне подходящей кандидатурой для Иры: парень со странностями из другого города, который уедет отсюда, как только завершит здесь свои дела. Он разобьет ей сердце и забудет о ее существовании на следующий же день. Дима принадлежал, как мне казалось, именно к такой категории мужчин. Кроме того, был еще один момент, зародивший во мне сомнения. Я не хотела себе признаваться, но после ее вопроса меня ужалила ревность. Я потеряла Сашу, а Дима оставался для меня единственной поддержкой и ниточкой, соединяющей с прошлым. Определенно мне не нравилась мысль, что сейчас он может пойти с кем-то на свидание и оставить меня одну. Поэтому мне пришлось соврать.

– У него есть девушка, – виновато улыбнулась я, и лицо Иры погрустнело.

– Что ж, – вздохнула она. – Значит, не судьба.

Ира попрощалась и пошла по своим делам, а Антона позвали в ординаторскую.

– Поговорим в другой раз, хорошо? – спросил он.

– Конечно, – ответила я. – Я очень хочу увидеть твое изобретение.

Наверное, я сказала это слишком громко или не так тихо, как хотелось бы Антону, и он нервно прижал указательный палец к губам, жестом прося меня не голосить. Да что же это за секретная разработка, из-за которой он так конспирируется?

Антон был не простым молодым врачом. Его всегда тянуло к науке. В свободное время, когда другие отдыхали с друзьями, ходили в кино и кафе, он предпочитал добровольное затворничество и чтение книг. Даже в ординаторской у него была своя отдельная книжная полка. Там находились труды ученых по биологии, физике, фармакологии, анатомии и даже метафизике. Мой коллега был весьма разносторонним и очень увлеченным человеком. И это отличало его от других молодых интернов.

В травматологии, не смотря на позднее утро, было тихо и безлюдно. В коридоре я заметила всего одну медсестру и одного пациента. Обычно в это время больные старались выходить из своих палат, чтобы размять мышцы, но в этот раз почему-то все попрятались. Подойдя к палате, где лежала Марина, я некоторое время собиралась с мыслями, прежде чем повернуть дверную ручку. Мне предстояло рассказать ей о том, что теперь в нашем доме живет брат моего парня, хотя, начать нужно было с того, что теперь у меня нет парня. Как-то было нужно объяснить подруге помягче, куда делся Саша, почему теперь он меня ненавидит, и с какой стати его брат-близнец стал нашим новым другом.

Я боялась, что она не поймет меня, хуже того, испугается и захочет выгнать из дома не только Диму, но и меня вместе с ним. Если это произойдет, я ее пойму. Ведь в том, что произошло тогда с ней на станции метро, была и моя вина. За считанные дни вся моя жизнь и жизни близких мне людей изменились до неузнаваемости.

Голова кружилась от мыслей, я слишком нервничала и боялась входить в палату. Но знала, что сейчас подруге нужна моя поддержка, а, значит, я должна справиться со своим волнением. Набрав в легкие побольше воздуха, я выдохнула и открыла дверь. Возле кровати, опираясь на костыль, стояла Марина. Она была одета, рядом лежала сумка, постель была заправлена. Подруга смотрела в окно, слушая в наушниках музыку. Она не сразу заметила меня, и когда я позвала ее по имени, вздрогнула. Когда Марина повернулась, в ее глазах застыл испуг, она невольно отшатнулась и схватилась рукой за подоконник, словно пытаясь удержать равновесие.

– Прости, что напугала, – сказала я. – Как ты себя чувствуешь?

Несколько секунд она смотрела на меня, как на привидение, будто не узнавая, но потом пришла в себя.

– Нормально, – тихо ответила она.

Я не могла понять, что происходит, но Марина все еще была напугана.

– Мне сказали, ты плохо спишь ночью? – сочувственно произнесла я.

– Снятся кошмары, – хмуро ответила она.

– Хочешь мне что-нибудь рассказать?

Глаза Марины нервно забегали, ее лицо стало еще более мрачным.

– Нет. Я просто хочу скорее попасть домой.

– Для этого я и пришла, – улыбнулась я. – Медсестра подготовила твои документы, мы можем отсюда уйти.

Марина вяло улыбнулась.

– Не понимаю, как ты можешь здесь работать. Это место навевает жуткую тоску.

– Согласна, – ответила я. – Но кто-то же должен лечить людей.

В душу закрались подозрения, что Марина что-то от меня скрывает. С момента нашей последней встречи четыре дня назад она сильно изменилась. Как будто что-то ее пугало, но она не хотела об этом говорить. Возможно, в стенах родного дома ей станет лучше, и я смогу выведать природу ее страхов и ночных кошмаров. А пока мне предстояло рассказать ей о Диме.

– Марина, – начала я, когда она собирала оставшиеся в тумбочке вещи в сумку. – Мне нужно кое-что тебе сказать.

Она повернулась и внимательно на меня посмотрела.

– Мы с Сашей расстались, – сказала я, пряча глаза.

– Как? – удивилась она. – У вас же вроде все было хорошо.

– Вроде, – ответила я.

– Что произошло?

– Можно я расскажу тебе об этом в другой раз? Сейчас вспоминать все это слишком тяжело. К тому же я потеряла Лешу, и если начну говорить, боюсь расплакаться.

Марина подошла ко мне, а, точнее, припрыгала на одной ноге, опираясь на костыль, и обняла.

– Все будет хорошо, – сказала она. – Иначе и быть не может.

Я не смогла сдержаться в объятиях подруги и заплакала. Я дала выход эмоциям, копившимся внутри все утро, и слезы градом хлынули из глаз. Немного успокоившись, я взяла себя в руки и на одном дыхании выпалила новость про Диму.

– Как? – только и смогла спросить Марина. – Почему он теперь живет у нас?

– Очень прошу, не задавай сейчас вопросов, мне нужно время, чтобы на них ответить. Я понимаю, что это твой дом, и ты вправе отказать, но сейчас ему некуда пойти, здесь у него никого нет, и он больше не может жить у Саши. Я сама предложила остаться у нас.

Марина смотрела на меня, нахмурив брови. Ей явно не нравилась эта идея, но я верила, что мои настойчивые просьбы смогут ее убедить.

– Где он будет спать? – спросила она. – У нас нет гостевой комнаты.

– На диване.

– Ну уж нет, – подруга недовольно скрестила руки на груди, одним локтем все еще опираясь на костыль. – А что, если мне ночью захочется попить воды или посмотреть телевизор?

– Это же ненадолго, – ответила я. – На несколько дней. Я надеюсь.

– Что значит, ты надеешься?

Признаюсь, я и сама не знала, что это значит. Пока я вообще не представляла, как мы будем возвращать Сашу в реальный мир, и сколько времени для этого потребуется. Но чтобы не травмировать подругу неизвестностью, я соврала.

– У него здесь кое-какие дела, – сказала я. – Как только он с ними разделается, сразу же уедет.

– Надеюсь, это будет скоро, – недовольно ответила она.

– Тебе же сначала понравился Дима. Помнишь, как мило ты угощала его тогда чаем и даже показывала наш фотоальбом?

– Я совсем его не знаю, – перебила Марина. – Ты и сама знакома с ним неделю.

– Вспомни, сколько вы были знакомы с Максимом, когда он впервые остался у тебя ночевать, – бросила я ответный упрек.

Марина оскорблено приоткрыла рот и нахмурила брови.

– Это другое, – обиженно ответила она.

– Прости, я знаю. Давай не будем ругаться. Беру полную ответственность за нашего нового соседа на себя.

– Ладно, – буркнула Марина. – Домой поехали.

Я помогла подруге собраться и донести ее вещи до машины. Как я ни старалась развеселить ее и задобрить, она оставалась в плохом настроении. Но не новость о Диме ее расстраивала, я чувствовала, что ее тяготит что-то иное.

– Максим тебя навещал? – спросила я.

– Да, – сухо ответила она.

– У вас все в порядке?

– В порядке, – повторила Марина.

По дороге домой она не проронила ни слова и это меня очень настораживало. Я надеялась, что вернувшись в родные стены, подруга снова придет в себя, ведь они, как известно, обладают целебными свойствами. Но там ей стало еще хуже.

Между тем Дима не терял времени даром, и пока я была в больнице, приготовил обед. Аппетитные запахи донеслись до нас с самого порога, едва я открыла входную дверь. Мы с Мариной удивленно переглянулись, и на ее лице заиграла довольная улыбка. У меня же после ее одобрительной реакции волнение отлегло от сердца. Правда, ненадолго.

Димы нигде не было, и только после повторного моего приветствия в пустоту он подал голос. Задняя дверь дома скрипнула, и он вошел в комнату.