Только (не)любовь (СИ) - Чернышова Агата

— Куда мы едем, можете хотя бы сказать? — спросила я после небольшой паузы, заметив, что машина свернула к Деловому центру.

Я раньше не была в Москва-сити, причин не было, да и чувствовала себя среди этих закрученных небоскрёбов неуютно. Муравей в царстве великанов, которые только и норовят, что наступить на него.

— Почти приехали, — с тяжёлым вздохом отозвался Ярослав Дмитриев. — Вы так и не спросили об отце? Не интересно, как он умер?

— Полагаю, в окружении заботливых родственников, — ощетинилась я.— В отличие от моей матери, которой не надо было думать, кому завещать своё небольшое имущество. Квартирку на окраине Саратова и меня в придачу.

Я разошлась не на шутку, на мгновение забыв о том, с кем разговариваю и где нахожусь, а когда вспомнила, закусила нижнюю губу до лёгкой боли. Чтобы не дать волю чувствам. Не расплакаться. Воспоминания о маме всегда были болезненными. Хотя с момента её гибели прошло тринадцать лет!

Зато мой похититель надолго замолчал, а когда машина миновала шлагбаум, тихо произнёс:

— Приехали!

Глава 2. Первое впечатление

Когда мы оказались на территории огороженного комплекса, я подумала, что попала в другой город с высокими стеклянными башнями, где непременно живут только принцы и принцессы, да те, кто им служит.

В принципе, так оно и было. Элитные апартаменты, офисы презентабельных компаний, дорогие фитнес-клубы, развлекательные площадки и торговые центры, цены в которых начинаются с пяти-шестизначных цифр — всё это сверкало, блестело и гордо говорило каждому вошедшему, что здесь территория сильных мира сего.

Машину мы оставили на подземной парковке, представляющей собой многоуровневый гараж. Конечно, я привыкла к подобным сооружениям и против ожиданий мажора, отразившихся на его лице, не стояла, разинув рот. Богатство и роскошь, бросающиеся в глаза, не вызывали  раболепного восхищения.

К тому же я приехала сюда не в музей и не в океанариум, хотя очень хотелось побывать там, а не подниматься на лифте на шестнадцатый этаж, долго идти по переходам, чтобы очутиться перед серой дверью, ведущей в нотариальную контору. О чём и сообщала лаконичная позолоченная вывеска.

Всё это время мой спутник молчал, я тоже не горела желанием с ним общаться. Лишь выразила удивление, когда два амбала, проводившие нас у лифта, не отправились за нами в кабину.

— Вы же не собираетесь сбегать? — спросил Дмитриев Ярослав, сняв очки и, аккуратно уложив их в твёрдый чехол на бархатную подушку, спрятал последний в обычную чёрную сумку. Ничем не примечательную, кстати, такие  мужчины обычно носят на длинном ремешке.

В лифте кроме нас никого не было, поэтому я решилась задать вопрос, не связанный напрямую с делом, но очень волнующий меня лично:

— Можно узнать, сколько вам лет?

Спутник повернулся и смерил меня удивлённым взглядом:

— А зачем вам это знать, Герда?

Этот Ярослав не зря мне не понравился с первого взгляда. хотя я стараюсь относиться к людям без предубеждения. Он произносил моё имя, немного растягивая, будто угрожал и предупреждал не переступать дозволенных границ. Как тихо рычащий зверь.

— Есть тут одна не очень весёлая мысль, — ответила я, не отводя взгляда.

Глаза у противника и впрямь выдавали в нём хищника. Рысь. Такие же светло-коричневые с желтоватым оттенком. Для полного сходства не хватало только вертикального зрачка. — — Или вы, как не очень юная барышня, скрываете свой истинный возраст?

Излив сарказм, я прикусила язык. Не стоит злить того, от кого сейчас зависит, как завершится этот день. Конечно, вряд ли меня похитили, чтобы держать в этом комплексе под названием «Город Столиц», но, с другой стороны, никто меня здесь искать-то не будет.

Телефон остался в бардачке джипа мажора, никто не помешает хозяину выкинуть ненужную вещицу в придорожную канаву подальше отсюда. Это для меня «Самсунг» за двадцать пять тысяч — ценность, а для него — так, дешёвая безделушка.

— Двадцать восемь. Ну что, я удовлетворил ваше любопытство?

— Вполне, — ответила я и помрачнела ещё больше.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Это значит, что меня отец признавать не захотел, потому что у него уже была другая семья и ребёнок? Мол, одного вполне хватит. Да и один ли у него ребёнок?

Боже, я уже начинаю верить в легенду своего похитителя!

На этом весь разговор и сам собой иссяк, пока мы не вошли в ту самую серую дверь, за которая скрывалась роскошная приёмная нотариуса.

Она была пустой, если не считать худой, как жердь и высокомерной, как царица Савская, секретарши. Она окинула меня недоумённым взглядом, но тут же расплылась в улыбке, увидев моего спутника.

— Ярослав Родионович, я сейчас доложу, что вы пришли. Все уже в сборе, — пропела она таким сладким голосом, что запершило в горле, и поспешила к закрытой двустворчатой двери. Толстой, тяжёлой, сделанной из дорогих пород дерева, будто она охраняла вход в кабинет министра.

Проводив взглядом секретаршу, на которой как влитой сидел светлый брючный костюм, мажор указал мне на кресло и присел в другое, подальше от меня. Я была этому только рада, успела насладиться удушливым запахом его парфюма с ароматом кожи и горького перца ещё в лифте.

— Так зачем вы, Герда, интересовались, сколько мне лет? — спросила он спустя пару секунд, как мы остались одни. — Присматриваетесь ко мне? Уверяю, вы совершенно не в моём вкусе.

Я как раз рассматривала изумрудно-зелёную траву в прямоугольном стаканчике, установленном рядом с монитором на столе секретарши.

Подобная трава в длинном вытянутом керамическом горшке тонкой полоской оживляла соседнюю стену, на которой красовались дипломы и сертификаты. Я успела прочесть только свидетельство о лицензии на занятие наториальной деятельностью, выданное на имя некого Полушкина Сергея Сергеевича.

Но услышав слова Ярослава, чуть не задохнулась от ярости. А потом резко успокоилась. Стоп! Он же мой брат. Или нет?

— Не понимаю вас, — ответила, как можно спокойнее, не сводя с мужчины глаз. — Вы же сами сказали, что мы родственники. Более того, если верить в вашу легенду, то довольно близкие. Сводные брат и сестра, или как там это называется?

— По крови я не родной сын вашего отца. Хотя он усыновил меня, — произнёс Ярослав, и я увидела, как по его лицу пробежала тень.

Больше он ничего не успел сказать, как вернулась секретарша с какой-то папкой в руках и пригласила нас обоих пройти в кабинет.

***

Он представлял собой большую светлую комнату, обставленную дорогой мебелью. Помимо хозяина, маленького сухонького старичка с масляным взглядом, восседавшего в  большом кожаном кресле, в комнате находилось пятеро.

Кресла у стола занимали светловолосая женщина лет пятидесяти с пышной короткой шевелюрой, уложенной волосок к волоску и молодой человек, старше Ярослава лет на пять. Во взгляде женщины я прочла холодный интерес, который тут же погас, стоило молодому человеку, очень похожему на неё, улыбнуться мне, продемонстрировав ослепительную голливудскую улыбку.

На диване у окна сидела девушка моих лет, блондинка с такими длинными волосами. что я удивилась, как она носит их распущенными. Она обнимала мальчика лет девяти, который тут же принялся рассматривать меня с детской непосредственностью, как диковинную зверюшку. Или ту самую девушку, о которой он столько слышал последние дни.

— Прошу вас, господа и дамы! Рассаживаемся и начинаем, — старичок поднялся с места и протянул через стол руку Ярославу, сухо кивнув мне. Мой спутник энергично пожал её:

— Начнём, мастер, — ответил он в полушутливой манере. — Мы и так чуть не опоздали.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Но ведь не опоздали, — певуче и размеренно отозвалась женщина, сидящая в тени у стены рядом с маленьким круглым столиком.  Плавным движением руки она поставила стакан с соком на круглый туалетный столик, поднялась с места и пересела в другое кресло, ближе к столу. — Давайте начнём, а знакомства оставим на потом. Лучше всего узнавать друг друга за обеденным столом.