Снежная песня - Валерия Горбачева

– Екатерина Николаевна, Вы любите секреты?

– Только свои, – чуть улыбнувшись и почему-то совсем не удивившись, ответила она.

– Я предлагаю создать маленький безобидный секрет, – он шептал ей прямо в ухо, чуть касаясь волос губами, и от этого почти неощущаемого прикосновения у нее кружилась голова.

– Безобидный? – Екатерина Николаевна не подняла головы от мужского плеча, лишь чуть шевельнулась, – безобидные секреты были только в детстве, когда мы закапывали в землю цветные стеклышки….

– Давайте вспомним детство….

Теперь Екатерина Николаевна все-таки оторвалась от его плеча и рассмеялась:

– Мы пойдем закапывать стеклышко?

– Нет, – Даниил Федорович ласковым движением притянул ее голову снова к своему плечу, и она послушно приникла к нему, – нет, – повторил он, – копать не будем, мы вспомним, что молоды, и забудем, что мы учителя, мы будем звать друг друга на «ты» и по имени, когда мы одни. Договорились?

Екатерина Николаевна улыбнулась. Ей показалось, что это действительно безобидный секрет. На «ты» и по имени, когда они одни… почему бы и нет? Маленький секрет для двоих.

– Даниил – красивое имя, но мне не нравится сокращенное «Данька», – чуть виновато пробормотала она.

– А ты придумай, как нравится, – прошептал мужчина, – называй меня так, как будто ты просто думаешь обо мне перед сном….

Его слова были немного двусмысленными, немного чересчур свободными, как будто намекающие на что-то, но она же была во сне….

– Мне нравится Дэнни, – почему-то ей действительно нравилось называть его так, – потому что ты не похож на Данилу, ты похож на Даниеля.

На этих словах музыка стихла, и мир снова вернулся в привычные очертания. Даниил Федорович, улыбнувшись какой-то совсем незнакомой улыбкой, посмотрел Екатерине Николаевне в глаза и, не проронив ни слова, проводил ее до столика. Там, чуть поклонившись, как будто благодаря за танец, произнес чуть слышно, одними губами:

– Так мы договорились?

И она ответила послушно, заворожено глядя на него:

– Да, договорились.

А через несколько минут он смеялся, пил и танцевал с другими. Он что-то говорил им во время танца, чуть склонив голову и глядя им прямо в глаза, а Екатерина Николаевна, наблюдая за ним, чуть удивлено прислушивалась к своему стучащему сердцу – ревность? «Господи, помоги мне, – думала она, – мне уже тридцать лет, а я веду себя как студентка-первокурсница. Это же просто смешно…»…

– Кать, ты торопишься? – голос Даниила Федоровича прозвучал, как всегда неожиданно для нее, возвращая в сегодняшний день.

– Конечно, я и так задержалась, – Екатерина Николаевна избегала называть его по имени, ожидая или предчувствуя что-то непоправимое, что может случиться, если она начнет говорить ему Дэнни. Так ей казалось.

– А куда ты спешишь-то? – в голосе мужчины появилось плохо скрытое раздражение. И Екатерина удивленно посмотрела на него, но Дэнни смотрел прямо перед собой, не поворачивая головы, как будто разговаривал сам с собой.

– Домой, – Екатерина вздохнула и добавила, – меня муж ждет.

– Позвони ему и скажи что задержишься, – неожиданно предложил вдруг Даниил.

– Задержусь? – рассмеялась Екатерина, – да мы уж пришли, – она кивнула в сторону серой кирпичной пятиэтажки через дорогу минутах в пяти ходьбы.

– Мы могли бы зайти посидеть куда-нибудь, – безнадежно произнес Даниил, – все-таки больше двух месяцев не виделись…

Екатерина почувствовала, как чуть дрогнули ее пальцы, лежащие на руке Дэнни, и поняла, что он тоже почувствовал это. Она вспыхнула и медленно попробовала убрать руку, но Даниил не дал: он прижал ее пальцы своей ладонью и сказал глухо:

– Перестань, Кать, что за детский сад…. – он помолчал немного и добавил, – а я по тебе скучал.

Екатерина промолчала. А что она могла ему сказать? Сказать, что тоже скучала, что нет-нет поглядывала на календарь, прикидывая, сколько осталось до его возвращения? Признаться, что без него дни были пустыми и серыми? Или соврать, что даже не вспоминала о прощальном разговоре чуть больше двух месяцев назад, когда он, Дэнни, взяв ее за руки, попросил неожиданно: «Дождись меня, Катя». И она поняла, о чем он просил: не погасить ту искорку, что вспыхнула между ними под «снежную» песню, не растерять ту крошечку тепла, что потаенно пряталась в их вежливых улыбках, когда они официально-равнодушно здоровались при встрече, не забыть их маленький безобидный секрет….

Но ведь нельзя, нельзя, нельзя! У нее муж. А Дэнни хоть и разведен, но наверняка у него тоже кто-то есть. И вообще, между ней и Дэнни ничего не было, и быть не может, это же ясно. Они же просто… приятельствуют, так, кажется, это называется. Потому что сказать, что они дружат, нельзя. Они не ходят друг к другу в гости и не советуются друг с другом по личным вопросам, и у них нет общих друзей и общих увлечений, они просто работают вместе. И у них есть маленький безобидный секрет. Поэтому Катя и промолчала. Уже почти подойдя к своему дому, она спросила:

– Как тебе мой второй курс?

– Твой? А, ты у них куратором, что ли? – Даниил довольно охотно поддержал разговор, – ничего ребята, девушка одна там смешная, артистка.

– Аня Львова, – то ли полувопросительно, то ли полуутвердительно сказала Екатерина, – неужели пришла на лекцию?

– А что, обычно не ходит?

– Обычно не ходит, – почему-то весело подтвердила Екатерина, наверное, потому, что эта тема была приятная и совсем безопасная, – но сдает все, причем на отлично в основном, редко на четверку.

– Платит? Или умненькая? – Дэнни усмехнулся.

– Умненькая. – Екатерина покачала головой, – у нас сейчас вообще редко кто берет….

– Да ладно, Кать, – Даниил наклонился к ней и шепнул прямо в ухо, – я свой.

– Да правда, Дэнни, на нашей кафедре после того как ушел Марат…

– Катя, я все понимаю, – перебил он ее, – но не у каждого есть грант, и не у каждого есть зарабатывающий супруг.

– Что ты имеешь в виду? – Екатерина вдруг задохнулась от пришедшей на ум догадки, – ты хочешь сказать, что я ….

Она хотела сказать, что неужели он думает, что если бы не муж, то она брала бы взятки, она возмутилась и поэтому взглянула ему прямо в глаза, которые неожиданно оказались совсем близко. И вдруг смутившись от этой близости, замолчала, забыв, что говорила.

– Я хочу сказать, что ты живешь за счет мужа. Он же у тебя прилично зарабатывает?

Спокойный и насмешливый голос Даниила привел ее в чувство:

– И что? – вызывающе спросила она.

– И ничего, – от его спокойствия и насмешливости не осталось и следа, теперь в голосе Дэнни послышалась злость.

– Я не понимаю…, – Катерина растерялась.

– Да завтра, Кать, – Даниил приоткрыл дверь ее подъезда, – пока!

– Пока.

Екатерина послушно вошла в подъезд и стала медленно подниматься по ступенькам. Вот что он разозлился? Она не поняла. С ним всегда так. И никак ей не понять, что вдруг на него находит. И ладно бы он разозлился в тот момент, когда признался ей что скучал, а она промолчала – это хотя бы понятно, он мог обидеться, расстроиться.… А сейчас? Да, Паша хорошо зарабатывает, да, она зарабатывает намного меньше, но ведь это же нормально, и сам Даниил зарабатывает хорошо, мужчины и должны зарабатывать…. Так почему он рассердился-то?

– Мам, разбуди меня завтра, как будешь уходить, – Анита забралась на диван, на котором сидела ее мама, и устроилась рядом, – мне завтра к первой паре….

– Не может быть, – преувеличенно-удивленно всплеснула руками Елена Антоновна, – не прошло и двух лет, как у вас появились первые пары?

Анита засмеялась:

– У нас же ремонт, поэтому бывает вторая смена, – заученно проговорила она, – я же сто раз объясняла….

Несмотря на некоторую грубоватость слов, тон дочери был подчеркнуто-шутливый, и Елена Антоновна ласково потрепала дочь по затылку:

– А когда не было ремонта, почему первые пары не ставили ни на первом курсе, ни на втором… чего это вдруг ты решила на первую-то пойти, а?

– Да понимаешь, мам, очень интересная тема, а поставили первой парой, злыдни. – Анита уже растянулась на диване, положив голову маме на колени и почувствовав, что мама стала перебирать ее волосы, с наслаждением прикрыла глаза. – Представляешь, мам, я тут случайно зашла на лекцию, а там….

– Ох, Аня, – на этих словах Анита чуть заметно сморщила нос: ей не нравилось, когда ее называли Аней, она придумала себе современную и стильную вариацию – Анита и требовала от всех, чтобы ее называли только так, но маме она не перечила никогда. Поэтому она промолчала, а мама даже не заметила ее движения и продолжала укоризненно-ласково, – ты бы хоть матери такое не говорила – случайно она на лекцию забрела….

– Ну, мам, я же все сдаю, – счастливо засмеялась Анита, и, приоткрыв глаза, взглянула на мать, – претензий же нет?