Как в сладком сне - Патриция Хэган

Пусть Нед убедится, что был прав и Стив перебрался подальше от дома именно по этой причине. Пусть думает что угодно, только бы не узнал, кто эта посетительница. Черта с два Стив ему сейчас откроет!

Глава 2

Дойдя до середины лестницы, Элайджа остановился передохнуть. Он был уже слишком стар да и не привык лазить по сеновалам. Не лучше ли крикнуть прямо отсюда?

— Мистер Стив, это я, Элайджа! Проснитесь, пожалуйста, мистер Стив! Мне надо вам кое-что сказать.

Слава Богу, это не Нед… Однако Стив все равно встревожился. Элайджа не стал бы беспокоить его в такой поздний час по пустякам.

— Я не сплю. А что случилось?

— Меня послал за вами господин Нед. Он срочно хочет с вами поговорить.

— Ему стало хуже?

— Вроде бы нет. Хотя и не лучше…

— Передай, что я сейчас приду.

Подождав, пока не ушел Элайджа, Стив отпустил Лизбет. Девушка рванулась от него, вся красная от злости.

— Ты чуть не задушил меня!

— Извини. — Стив быстро зажег лампу. — Надеюсь, ты все слышала? Нед хочет меня видеть. Давай-ка спускайся отсюда. Ты войдешь в дом первая, а через несколько минут — я.

Девушка в нерешительности взглянула на него. Ей все еще хотелось продолжать спектакль.

— Ну иди же, иди! — подгонял ее Стив. — Да смотри не свались с лестницы. Давай забудем о нашем сегодняшнем разговоре и просто останемся друзьями. Ну как, по рукам?

Выдавив улыбку, он протянул ей руку.

Лизбет резко оттолкнула ее.

— Друзьями! — презрительно фыркнула она. — Ну и осел же ты! Он еще думает, что после того, как посмел предпочесть мне эту голодранку Селену Лерокс, я останусь ему другом!.. Никогда не забуду, как ты обошелся со мной, никогда! Я не нуждаюсь в твоей помощи — сама сюда поднялась, сама и спущусь. А если ты еще хоть пальцем до меня дотронешься, я закричу. Так и знай!

После гневной тирады Лизбет у Стива отлегло от сердца, и он бросился одеваться. Наверное, Неду стало хуже, но он не захотел признаваться в этом Элайдже. Что ж, позднее придется как-нибудь помириться с Лизбет. Пусть они и не станут друзьями, меньше всего Стиву хотелось иметь в ее лице врага.

Лизбет вовсе не собиралась возвращаться в свою комнату. Ее терзало любопытство — зачем Нед послал за Стивом в столь поздний час?

В доме было тихо. Элайджа оставил в холле зажженные свечи, и они отбрасывали причудливые тени. Девушка на цыпочках прокралась к нише в стене — как раз напротив комнаты Неда — и спряталась там за высокой вазой. Когда спустя несколько минут в зал вошел Стив, он даже не заметил ее.

Стив постучался и, услышав голос Неда, вошел. Как только дверь за молодым человеком закрылась, Лизбет тут же прильнула к ней ухом.

— Спасибо, что пришел, Стив. Конечно, сейчас очень поздно…

Нед протянул ему руку, и, пожав ее, Стив почувствовал, какая она горячая. Наверное, у Неда жар. Пододвинув к постели больного стул, Стив присел.

— Вы же знаете, я всегда к вашим услугам. А что случилось? Похоже, вы чем-то обеспокоены?

На самом деле так оно и было. Нед осунулся, а в его глазах сквозила боль.

Он горько усмехнулся:

— Угадал. Поневоле забеспокоишься, когда узнаешь, что на твоем пороге стоит смерть.

— Кто бы говорил! Вы еще всех нас переживете.

Однако на Неда это утешение совсем не подействовало.

— Я не дурак, Стив. И знаю, что мне уже не выкарабкаться. Что толку от той микстуры, которой поит меня доктор? Мне осталось только одно — лежать тут и думать о смерти.

Стив еще раз попытался его подбодрить:

— Ну, надеюсь, до утра-то вы еще дотянете? У меня был тяжелый день, да и вам, кажется, надо как следует отдохнуть. Давайте-ка я попрошу Элайджу принести вам теплого молочка…

— Да брось ты, парень, выслушай же меня! — резко перебил его Нед и сразу зашелся мучительным кашлем.

Схватив со столика кувшин, Стив налил в стакан воды, и пока Нед пил, поддерживал его за плечи.

Наконец Нед снова смог говорить.

— Почти восемнадцать лет я хранил это в своем сердце, — с жаром начал он, — и теперь не намерен больше молчать ни минуты. Прежде чем я встречусь с Создателем, мне надо уладить свои земные дела. Так что садись и выслушай меня. Пожалуйста.

Удивленный, Стив опустился на стул. Нед начал издалека.

— Сколько лет мы с тобой уже знакомы?

— Три года. — Стив работал тогда в Виргинии объездчиком на конном заводе. Любители лошадей со всего юга восхищались его красавцем иноходцем, который, помимо спокойного нрава и выносливости, отличался еще необыкновенно легким бегом.

Когда Нед Ральстон приехал в Виргинию покупать лошадей, Стива поразило то, как, отобрав самых лучших племенных жеребцов и кобыл, тот даже не приценился.

— Деньги не имеют значения, — небрежно бросил покупатель. — Во всяком случае, когда дело касается лошадей.

Затем, узнав, что Стив — лучший в округе объездчик, Нед настоял на том, чтобы парень отправился вместе с ним на его плантацию Хальцион в Алабаму.

Сначала Стив колебался: ведь он почти ничего не знал об этом человеке, кроме того, что тот, вероятно, владеет богатейшими плантациями и пастбищами. Однако Нед не отступал. Он попросил Стива назвать свою цену, а когда тот сделал это, удвоил ее. За такое щедрое жалованье стоило рискнуть… Стив сразу же бросил работу в Виргинии, и не успели они с новым хозяином доехать до Алабамы, как стали друзьями.

Так вышло, что последние три года были самыми лучшими в жизни Стива.

— Я привязался к тебе, как к родному сыну, — сказал Нед. — До тех пор, пока ты здесь не появился, мне казалось, что и настоящей семьи-то у меня никогда не было.

— Но ведь у вас есть Лизбет и Джулиус, — напомнил Стив.

— Боюсь, что мои борзые больше думают обо мне, чем они. Совсем как их мать — она до самой смерти не могла простить мне того, что сначала я пошел против воли отца и отказался на ней жениться. Впрочем, потом, когда она осталась вдовой с двумя маленькими детьми, это нисколько ее не смутило… Знаешь, мы никогда не любили друг друга. Честно признаюсь, я, как мог, старался быть примерным мужем и хорошим отцом для ее детей, но она всегда оставалась холодна как лед.

Нед ненадолго замолчал, чтобы отдышаться.

— Настоящее счастье за все время после женитьбы я испытал только, когда занялся иноходцами… и познакомился с тобой, — добавил он дрогнувшим голосом. — Ты очень дорог мне.

— Вы сами знаете, как я к вам отношусь… Но уверены ли вы, что хотите об этом говорить? Вряд ли вам стоит ворошить прошлое, расстраиваться…

— Ничего не поделаешь. Иначе как же ты сможешь узнать о моих ошибках и попытаться их исправить?.. Однажды я совершил нечто такое, что до сих пор не дает мне покоя.