Котёнок и Клубок - Влад Свон

покраснели.

– Четверть века прожила, а ума, как у школьницы.

– Чья бы корова мычала!

Молча, они сидели в тишине, периодически прерываемой порывами прохладного ветра. Облака медленно ползли вперед, освобождая плененное солнце. Как только лучи одарили посетителей своим теплом, Герц залил оставшиеся полстакана кофе в рот, и с тяжелым трудом проглотил его.

– Ну, мне пора, – резко вскочил он.

– Да чего ты так шугаешься?

– Неприятно. Жарко. Не люблю такое.

– Посиди со мной еще немного, – попросила Лиана, смотря куда-то вдаль.

– Что-то случилось?

– Просто хочется насладиться моментом. Не часто так бывает. К тому же, не расскажешь мне ту историю?

– Которая, с твоих слов, носит звание «чушь года»? – Удивился Герц, и сел на место.

– А вдруг я поверю в этот раз? Ну, что там? Однажды ты встретил старика на остановке, и поведал он тебе легенду?

– Ну, хорошо, так и быть, – парень посмотрел на свой мизинец, и слабо улыбнулся. – Все началось с того, что меня бросила «любимая». Как сейчас помню, то летнее жарево и пыльный воздух. Тогда я гостил у бабушки и, когда меня не припрягали с домашними делами, часто выходил гулять с друзьями. Мобильную сеть в деревне ловило плохо, так что телефон был часто в недоступном режиме. Чтобы выйти на связь и поболтать, нужно было идти ближе к дороге, к выезду в город, или же забираться на возвышенность. Мой вариант был первый. В том направлении, по левой стороне тропы, находилось громадное поле подсолнухов; только из-за него я и выбирал этот маршрут. Однако, порой, мне было очень обидно, что цветам приходилось слушать, то количество ругани, которое происходило между мной и пассией. Ведь, как только получалось дозвониться, все, что я слышал – тишина в пару секунд. Она никогда не говорила первой, а будучи обиженной, так тем более. Повода искать не приходилось. Если я не беру трубку, значит занимаюсь чем-то порочащим ее достоинство: пью с деревенскими бабами, лапаю их за задницы, изменяю, курю и ругаюсь матом. Фантазии ей было не занимать; может предложить Дику поучиться у нее, как думаешь? – Герц засмеялся, с небольшой горечью. – В итоге, наступало перемирие, и обмен клятвами об искренней любви. Смешно. Дети. И это чувство я старался сохранить до самого возвращения, чтобы наконец обнять ее, сказать: «Ну что же ты, глупенькая, ничего такого не было», поцеловать и тихо миловаться под пледом. Но, – он посмотрел на проходивших мимо людей, – жизнь была бы слишком скучной, если бы двигалась по нашим планам.

– А за что вообще любить такую своеобразную личность? – Облокотилась Лиана, и подалась вперед с любопытством.

– Было о чем поговорить, но тема совпадала только одна. За то и держался. Да и внешне природа ее не обделила.

– А звали?

– Саммер.

Тут Лиана расхохоталась так, что чуть не свалилась назад со стула. Давясь слезами, и держась за живот, она еле выдавила:

– Ты серьезно?!

– Да…, – Герц отвел взгляд в сторону, по щекам пробежал жар.

– Вот оно что! У тебя посттравматический синдром на этой почве? – Все заливалась собеседница.

– Мне продолжать?

– Да, да. Фух, конечно, – она сделала глубокий вдох, и попыталась сдерживаться; иногда короткий смешок все же проскакивал у нее в горле.

– По пути домой, прямо возле поля подсолнухов, раздался звонок. На том конце провода прозвучало короткое: «Мы расстаемся». Далее последовала истерика, и такие же вопросы без ответов. Я только успел спросить: «Кто?!», но она оборвала диалог, сказав: «Не звони больше».

Наступила давящая тишина. Мне казалось, что вот сейчас ветер должен прогнать рядом с ногами сухой куст, и чтоб над головой заскрипел стервятник. Хотелось рвать и метать все подряд! Бить человека, который допустил это, который старался, терпел, надеялся, что усилия оправдаются. А в конце, он остался один, как идиот, с мерцающей лампочкой телефона, в качестве спутника. Но, я ошибся, ведь именно тогда, на мои безумные вопли и откликнулся бездомный старик, который спал позади меня на остановке. Несмотря на то, что он выглядел бедно, манеры его были довольно аристократичными. Дед был одет в подобие мужской туники из плотной ткани, лапти и шляпу, как у ведьмы – остроконечную и кривую.

«Юноша, я буду вам весьма признателен, если вы не будете кричать. У меня дневной сон. Хочется насладиться им без лишнего шума, – сказал он вежливо. – Да и чего вы плачете рядом с такой красотой? Да еще и из-за девушки, которая не ваша судьба».

– В нем меня напрягли две вещи: осведомленность в том, что меня бросили, и второе – фраза про судьбу. Однако, его спокойная, ласковая речь – расслабляла и вызывала доверие, особенно, когда он начинал говорить чуть ли не сам собой и придаваться воспоминаниям. Тогда – то я и узнал легенду о «Втором Солнце Земли». Так называли поле подсолнухов в деревне. Дед рассказал, что раньше, на месте цветов, была мертвая почва, настолько, что там не росло и травинки. Но однажды, сын владельца этого участка, влюбился в девочку.

– Как банально, – зевнула Лиана.

– Моя реакция была такой же, но не перебивай. Юнец был из богатой семьи, но любил он дочку человека, у которого денег было гораздо больше. Тем не менее, ее родители были не снобы, и позволяли мальчишке гулять с ней. Он все бегал к ним и признавался в любви. В какой-то момент, «принцесса» устала от его внимания и поставила вопрос ребром: «Достань мне звезду с неба, и я буду твоя!» А какая звезда у нас самая красивая и яркая?

– Полярная, – гордо ответила Лиана, скрестив руки.

Герц рассмеялся от ответа, чем вызвал у нее смущенное «Что?!»

– Я сказал тоже самое, вот что! Но старик поправил: «Солнце».

– А-а-а, ну точно. Припоминаю.

В этот момент, рассказчика охватило странное чувство. Еще никогда прежде, он не ощущал такой теплоты от общения с хозяйкой кофейни. Ее реакция на историю была идентичной его, когда старик делился тайной. Герц посмотрел на ладонь Лианы, на тонкие, ухоженные пальчики и увидел алую нить. Цвет был тусклый, но уже не серый, как в их первую встречу.

«Может ли…», – мелькнуло в его голове, но он тут же откинул мысль, и продолжил:

– Юноша решил вспахать мертвую землю, и усадить ее цветами. Несколько месяцев он выходил в поле, работал под жаром утра и холодом ночи; а потом свалился без сил и зарыдал. Мощное отчаяние, заставило его буквально избивать почву. Когда из костяшек брызнула кровь, маленький фермер посмотрел на бескрайний, сухой песок, плюнул и сдался. Но дома, отец взбодрил сына простой фразой, да так, что тот сразу же ринулся в бой, вытирая слезы разбитыми руками.

«Если ты любишь ее, то борись за свое счастье».

– Но достаточно ли было цитаты, чтобы в смерти появилась жизнь? Наверно нет, но благодаря упорству,