Когда она искушает - Габриэль Сэндс

что твое присутствие не ухудшит ей настроение, — шутит он, протягивая мне напиток. — Может, потренируйся улыбаться перед встречей с ней. Она не привыкла к твоему кислому лицу.

— С ней все будет хорошо, если ей удается жить с тобой.

Он издает низкий смешок и наклоняет свой стакан в мою сторону. — Единственная константа в нашем мире.

Я откидываю свой виски и смотрю на время. — Мы должны скоро уходить.

Де Росси стоит. — Я пойду за ней.

Выйдя за ним из кабинета, я возвращаюсь в гостиную и останавливаюсь перед раздвижными дверями, ведущими к бассейну.

Его вид вызывает воспоминания о девушке.

Да, девушка.

Хотя, когда я в последний раз увидел Мартину у бассейна, это было не первое описательное слово, которое пришло мне на ум.

Я кладу предплечье на стекло и упираюсь в него лбом.

Она лежала там в желтом бикини, которое едва скрывало ее изгибы, и, прежде чем я понял, кто она такая, мой член зашевелился при виде того, как я отрываю его от нее зубами. Потом Дамиано снова представил нас, и я выбросил этот образ из головы. В первый раз, когда мы встретились, она была неуклюжей тринадцатилетней девочкой в брекетах и в очках, которые делали ее похожей на жука, поэтому вместо этого я уцепился за это воспоминание.

Тем не менее, нужно быть слепым, чтобы не понять, что с тех пор она превратилась во что-то весьма впечатляющее.

Шелковистые светлые волосы, миниатюрная фигура и изгибы, с которыми повезет любому мужчине. Выражение ее лица было застенчиво-невинным, но это тело было чистым грехом. Если бы ей было не восемнадцать, и она не была бы сестрой Де Росси, все могло бы сложиться для нас совсем по-другому, но я не из тех, кто задерживается на том, что могло бы быть.

В любую секунду Мартина станет моей подопечной.

И это все, чем она когда-либо будет.

Я отталкиваю стекло и опускаю руку на бок. Отвернувшись от бассейна, я сажусь в одно из кресел и снова смотрю на часы. Они тянут свое проклятое время.

Мое внимание привлекает книга на журнальном столике. Я уже видел эту обложку.

Это карманное специальное издание «Джейн Эйр», которое Мартина читала в тот день у бассейна.

Мне нравится Бронте. Чтение — один из способов провести время, когда я не выполняю приказы Сэла. Я беру книгу, листаю страницы и почти улыбаюсь, когда нахожу строчку: — Я не ангел и не буду им, пока не умру.

В прошлый раз Де Росси оставил нас одних на несколько минут. Мартина была застенчивой рядом со мной — качества, которые я никогда раньше не ценил в женщинах, но в ней они показались мне милыми. Странная невесомость закралась в мою грудь, пока я стоял рядом с ней, и когда я это заметил, то сразу же принялся давить это чувство любыми средствами. В общем, я не люблю вещи, которые сбивают меня с толку. Поэтому я сказал ей эти слова, вдохновленные книгой в ее руках, и подразумевая их как честное предупреждение. В ответ она покраснела, и этот цвет сделал ее еще красивее.

Когда я ушел в тот день, я убедил себя, что бы ни был этот эпизод, он больше не повторится. Женщины приходили и уходили в мою жизнь, как зимний сезон. Первый проблеск снега всегда захватывающий, но к концу февраля вы устали от холода и готовы к чему-то новому.

Мартина, однако… Эта девушка — лето, насквозь.

Дверь открывается. Голоса доносятся с верхнего этажа в гостиную.

Мой взгляд скользит в сторону лестницы, и через мгновение две загорелые ноги начинают спускаться по ступеням.

Черт.

Мои пальцы сжимают книгу, твердые края обложки впиваются в ладонь.

Меня охватывает необъяснимое побуждение — взять книгу.

Как раз перед тем, как лицо Мартины появляется в поле зрения, я сдаюсь и засовываю книгу во внутренний карман куртки.

ГЛАВА 2

МАРТИНА

Прошлой ночью мне приснилось, что я лечу. В десятках метров подо мной раскинулась обширная зеленая долина, а на горизонте виднелась большая коричневая гора со снежной вершиной. У меня было предчувствие, что по ту сторону этой вершины есть что-то особенное, но сколько я ни летала, гора так и не приблизилась. В итоге я начала падать. Незадолго до того, как я врезалась лицом в землю, я проснулась.

Теперь, когда я закрываю глаза, эта гора стоит передо мной.

Затем я слышу зовущий голос моего брата, и его уже нет.

— Мартина, Наполета… я имею в виду, Джорджио здесь.

Я сажусь на кровати и оглядываюсь через плечо на брата, стоящего в дверях. Выражение его лица тщательно скрывается, но я знаю его достаточно хорошо, чтобы видеть сквозь маску. Он может быть Дамиано Де Росси для остального мира, но для меня он просто Дем, и прямо сейчас он беспокоится.

Беспокоится обо мне.

Я выдавливаю легкую улыбку. — Хорошо. Я сейчас спущусь.

— Я помогу тебе с сумками, — говорит он, заходя внутрь и осматривая комнату. — Где Вэл?

— В ванной.

Моя невестка целый день помогала мне собирать вещи. Она гораздо больше, чем я, обеспокоена тем фактом, что никто, кроме Джорджио, понятия не имеет, куда он меня ведет.

Она спросила меня, что я хочу принести, и когда я сказала ей, что это не имеет большого значения, она расстроилась. Может быть, я должна чувствовать себя виноватой за то, что заставила ее волноваться, но я ничего не чувствовала.

Даже сейчас ничего нет. Ни капли беспокойства. Ни шепота печали. Ни малейшего намека на опасения. Я покидаю свой дом, чтобы отправиться в неизвестное место с незнакомцем, пока мой брат ведет войну против самого могущественного человека в клане, и я чувствую…

Ничего.

Мой брат садится на кровать рядом со мной и обнимает меня за плечи, притягивая к себе. — Мы не расстанемся надолго, хорошо?

Он не может этого знать, но я все равно киваю. — Ага.

— Возможно, вам будет полезно получить немного места в этом месте.

Я провожу взглядом по своей преимущественно розовой комнате. Такое ощущение, что внутри бутылка Пепто-Бисмол. Розовый стул, розовое одеяло, розовый ковер. Даже розовые стены.

Эта комната кричит о легкой мишени.

Вот кто я.

Схватив телефон с тумбочки, я выскальзываю из-под руки Дема и иду за своей маленькой сумочкой. — Мы не должны заставлять его ждать.

Мой брат наблюдает за мной, его плечи слегка опущены. Он всегда был рядом со мной, но в последнее время я