Наполеоновские войны - Чарльз Дж. Исдейл

Примером тому маршалы Наполеона. Поверхностный обзор показывает, что до сего дня в XX веке эти 26 военачальников были героями 10 общих исследований того или иного плана и по меньшей мере 35 индивидуальных биографий[7]. Во всех этих трудах, на высоком научном уровне, приведена масса сведений о деталях наполеоновских кампаний (подробнейшим образом описанных в других работах), внутренних процессах во французской армии, взаимоотношениях между различными французскими военачальниками и, разумеется, о личностях самих маршалов, но почти ничего не говорится о характере наполеоновских войн или их влиянии на европейское общество, и вообще всё ограничивается в описании данного периода узкой элитой.

Разумеется, не нужно отказываться от книг биографического плана или обзоров военных кампаний. Хотя отметим, несмотря на безусловные достоинства, некоторую неравномерность написанного в этой области, особенно это касается англоязычной литературы. Возьмём к примеру биографии. Хотя деятельность Наполеона и его маршалов освещают довольно активно, исследований о тех государственных деятелях и администраторах, которые осуществляли политику императора в Великой империи или иным образом сотрудничали с французами, таких как Мельци (Melzi), Дзурло (Zurlo), Гогель (Gogel) и Монжела (Montgelat), почти нет. Более того, если обратимся к жизнеописаниям таких деятелей, как Жозеф Бонапарт и Евгений Богарне, то обнаружим, что они удручающе бедны в освещении таких вопросов, как управление государствами-сателлитами, вниманию же читателя предлагают увлекательные амурные и военные истории. Что касается истории сражений, то исследованиям кампаний Веллингтона и Наполеона, кажется, несть числа, о действиях на Балканах и в Скандинавии до сих пор почти ничего не известно, а уже набившие оскомину события склонны трактовать весьма упрощённо (так, войну на Пиренейском полуострове и кампанию при Ватерлоо представляют в основном с точки зрения деяний герцога Веллингтона[8]).

В дополнение ко всему «новая» история, вошедшая в моду в конце 1950-х, склонна несколько обходить наполеоновскую эпоху. В то время как французская революция привлекла внимание несметного числа политических, социальных и экономических историков, изощрённых в современных методиках и приёмах, активность заметно поубавилась в отношении наполеоновского периода, в результате чего обильный поток материала по внутренней истории Революции просто затопил всё остальное. Причина этого в том, что вся прелесть данного периода уничтожается сухим и неинтересным подходом.

С точки зрения европейской истории в целом, пренебрежение наполеоновской эпохой можно рассматривать как исключительно грубую ошибку. Так, несмотря на огромную историческую значимость Великая французская революция в рамках своего времени, по существу, остаётся лишь одной из французских революций. Хотя за пределами Франции и слышались её отголоски, Революция в действительности вызвала лишь незначительные события за границей, её сторонники оставались довольно одинокими и по большей части немногочисленными, а различные республики-сателлиты были нежизнеспособны и держались исключительно на французских штыках. В то же время, хотя некоторые европейские правительства приступили к проведению военных и административных реформ, вызванных необходимостью ответить на французский вызов, их усилия оказались не только ограниченными, но и непоследовательными и преждевременными. Как меняется, однако, картина, в наполеоновский период. Французские армии оккупировали большую часть Европы, преобразованную в государства-сателлиты или аннексированную Францией и, таким образом, подвергнутую всеобъемлющей реформе. Это сопровождалось политической суматохой, намного превысившей уровень 1790-х, при этом существенно изменилась ситуация в Пруссии, Испании, на Сицилии и в Швеции и во всём непосредственно затронутом наполеоновскими войнами европейском обществе. Хотя наполеоновская эпоха и дала пищу для тысяч книг, наверняка найдётся место ещё для одной, и автор самым искренним образом надеется, что она станет способом разрушить то историческое гетто, в котором очутился период наполеоновских войн.

Благодарности

Алисон, Эндрю и Хелен, в надежде, что им не доведётся узнать ещё об одном Бонапарте

Возможно, во всём процессе написания книги есть единственный момент, который можно считать приятным во всех отношениях, тот, когда её автор начинает составлять список выражений поддержки, советов и подсказок, полученных им в течение ряда лет. И в данном случае я пользовался большим вниманием. Прежде всего хотелось бы упомянуть редакторов серии, Брюса Коллинза из Бекингемского университета и Эндрю Макленнана из издательства «Лонгмен», которые с самого начала обеспечили мне обширную практическую поддержку и отвечали на мои идеи с симпатией и пониманием, следя за тем, чтобы я не сорвался с прямой и узкой тропинки. Стефания Кук из «Лонгмена» решала технические вопросы с профессиональным мастерством и здравым смыслом. Между тем сменявшие друг друга руководители в Ливерпульском университете — профессора Ален Хердлинг, Питер Хеннок и Кристофер Олменд — делали всё от них зависящее, чтобы способствовать работе над рукописью. И в то же самое время они и другие мои коллеги проявляли предельную терпимость к моим причудам, вызванным безумным графиком работы над книгой. Кроме того, большую помощь мне оказало участие в конференциях, чему регулярно способствовали Ливерпульский университет и Британская академия. Эта работа также не могла бы быть написана, если бы не терпение и усердие персонала университетской библиотеки им. Сидни Джонса, особенно отделов комплектования и межбиблиотечного абонемента.

Что же касается самой рукописи, то о комментариях Эндрю Макленнана и Брюса Коллинза я уже говорил. Кроме того, я чрезвычайно признателен Роури Муйру и Айрин Коллинз, которые прочли буквально каждое слово всех черновиков настоящей работы и проявили безграничное великодушие, уделив мне массу времени и сделав очень многое, чтобы указать мне на новые источники или даже снабдить меня ими. Между тем очень крупные разделы моей рукописи также читали Джон Лоуренс, Джон Белчем, Филлип Белл, Клайв Эмсли, Ален Форрест, Майк Броерс и Невил Томпсон, причём все они были более чем счастливы поделиться со мной своими специальными знаниями. Большую роль также сыграли те мои студенты, в том числе Клэр Линдсей, Лиз Батлер, Дэвид Клеридж, Кей Смит, Клэр Уильямсон и Лайза Кэм, которые обеспечили меня «взглядом снизу». Я уверен в том, что получил от них гораздо больше, чем они от меня, как и от всех студентов, которые когда-либо сражались с «Войной, национализмом и обществом в Европе, 1790–1812 гг.» Наконец, Пэм Томпсон быстро и качественно перепечатала часть первоначальной рукописи. Нечего и говорить о том, что мои коллеги, друзья, студенты и машинистки не несут никакой ответственности за ошибки, которые, может быть, попали в эту книгу.

Что же касается источников, на которых основывается настоящая книга, то ограниченность объёма заставила меня сократить число сносок до предельно минимального уровня, хотя я надеюсь, что включение значительного по размерам