Командир звёздочки - Любовь Воронкова

– Кто? – вмешалась бабушка. – Такой-то неслух?

– И такой он всегда неумытый, нечёсаный, – сказала мать.

– Ну, а вот это уж не он виноват, – сказал дедушка. – Значит, мать за ним плохо смотрит.

– А когда матери за ним смотреть? – проворчала бабушка. – Ей только по соседям ходить, судить-пересуживать, а то в клубе плясать.

– Всё так, – согласился дедушка, – и повеселиться человеку хочется, и к соседям сходить. Но и за сыном тоже глядеть надо.

– А Вальков Федя ленивый очень, – задумчиво сказала Таня. – Ему и слово-то сказать лень. А Митя очень сердитый. Как чуть – так и спорит, кричит.

– Да, не просто в такой роте командиром быть, – посочувствовал ей дедушка. – Ну, да если ты настоящий командир, то справишься! То и хорошо, что трудно. А где легко, там и всякий командовать может!

Чего не ожидала Таня

Учительница Марья Васильевна задала уроки на дом. Надо решить задачку: «У Маши было пять пуговиц. К пальто она пришила две пуговицы. Сколько пуговиц осталось у Маши?»

Таня уселась за стол, открыла тетрадку, приготовила перо. И задумалась. Надо сначала сосчитать, а то вдруг ошибёшься.

– Ты сначала на плохонькой бумажке решай, – подсказала ей бабушка, – а то в прошлый раз вон как чистую тетрадку испачкала.

Таня провела ладонью по белой гладкой странице с голубыми клеточками. Конечно, жалко пачкать.

Бабушка дала ей белую обёртку от сахара. Вот на этой не жалко: если не так напишешь, можно зачеркнуть.

– У Маши было пять пуговиц, а пришила она только две. Значит, от пяти надо отнять две пуговицы. Правда, бабушка?

– Правда.

– А если от пяти отнять две…

Пришлось посмотреть на свои пальцы. Вот у неё на руке пять пальцев. А если один загнуть да ещё один загнуть…

– Три, бабушка!

– Верно. Только что же это ты по пальцам считаешь? Возьми свои палочки да считай.

– Бабушка, а я книжку с картинками принесла! – вдруг вспомнила Таня. – Про Снегурочку!

И так ей захотелось поскорей раскрыть эту книжку, рассмотреть картинки и тут же прочитать! Такая, видно, сказка интересная! Обложка вся раскрашенная, на ней нарисована избушка с пёстрыми ставенками, на завалинке сидят дед и баба. А перед ними на снежной полянке девочка в белой шубке и в белой шапочке.

– Ты что там притихла? – спросила бабушка из кухни. – Всё решила?

– Нет ещё. Только примеры остались да по русскому… Бабушка, ты погляди! – Таня взяла книгу и пошла к бабушке. – Значит, это и есть Снегурочка?

Но бабушка даже и не посмотрела на книгу.

– Ни про каких Снегурочек и говорить не буду, – сказала она, – пока все свои примеры не решишь и начисто не перепишешь.

Таня читала очень хорошо. А вот считать и писать не любила. Не так уж трудно решить все эти задачки и примеры. Но вот начисто переписать… Пока-то все эти цифры поставишь! Да ещё надо так поставить, чтобы они ровно стояли, набок не валились, и чтобы они все одинакового роста были, да ещё чтобы ни одной кляксы не получилось. А ведь чернила-то жидкие, они так и бегут с пера!

– Ну-ну, не ленись, – сказала бабушка, – тебе теперь лениться никак нельзя: ты ведь командир, а на командира вся звёздочка смотрит!

Таня вздохнула, отложила книгу и снова уселась за уроки. Ну, уж она-то свою звёздочку не подведёт!

Таня и задачку, и все примеры решила правильно. Переписала чисто и ни одной кляксы не поставила. Теперь и погулять можно. Но подошла к окну, посмотрела, а там седые тучи висят чуть не до земли, по крышам волочатся. Берёзы шумят под ветром, все свои длинные ветки вытянули в одну сторону, будто руки протянули и просят о чём-то. Может, это они ветер упрашивают, чтобы не ломал им сучьев?

И Снежка не видно. Наверное, забился под крыльцо и сидит там. Ну, какое уж гулянье по такой погоде!

«А сказка-то!» – вспомнила Таня.

Она уселась в уголок около окна и принялась читать сказку про Снегурочку.

– Тучи снеговые идут, – сказала бабушка. – Плохо человеку в такую погоду в пути.

– А дома хорошо! Правда, бабушка?

– Куда лучше!

Мать и дедушка пришли с работы. Они ещё и раздеться не успели, а уж Таня к ним со своими тетрадками. Задачку решила, все примеры сделала, по русскому урок выполнила и вот как чисто всё написала, ни одной кляксы не посадила!

Мать обрадовалась, что Таня так хорошо сделала уроки, улыбнулась и сказала:

– Молодец!

Но дедушка крякнул, покачал головой:

– Молодец-то молодец! А вот как твои ребята-октябрята? Они-то всё ли хорошо сделали?

– А что ж ей теперь, за всех ребят решать? – вмешалась бабушка. – Пускай сами заботятся!

Но дед не сдавался:

– Так-то оно так. Да ведь о командире по солдатам судят.

Таня огорчилась. Вот какой дедушка, никак ему не угодишь! Но и призадумалась. Надо, чтобы все в звёздочке хорошо учились, чтобы все хорошо делали уроки. А разве Гриша Чайников сделает хорошо? Наверно, уж и тетрадку всю загрязнил и чернилами закапал. Вожатая Ариша посмотрит на его тетрадки и скажет:

«Плохо ты, командир, о своей звёздочке заботишься!»

Таня взяла было «Снегурочку», полистала, посмотрела картинки. Но вскоре отложила книгу и стала одеваться.

– Куда это ты на ночь глядя? – прикрикнула бабушка. – На улице грязь, холод!

– К Чайниковым схожу.

– А всё ты, старый! – забранилась бабушка на деда. – Как ребята да как октябрята! Нагнал заботу на человека!

Дед молчал. И мать молчала. Она только сказала Тане:

– Покройся получше.

В избе было тепло. Над столом ярко горела лампа. Танина постель приветливо выглядывала из-за белой печки. Раскрытая книга с картинками лежала на столе. Но что ж поделаешь! Надо идти. А то этот Чайников опять забудет решить примеры или перепутает что-нибудь – такой он рассеянный!

Таня закуталась платком и вышла на улицу. Шагнула раза два от крыльца и попала в лужу. Снежок подал голос из своей конуры, словно спросил, вылезать ему или не вылезать.

– Сиди, сиди там, – ответила Таня, – только грязью будешь брызгаться!

Но Снежок не мог утерпеть. Таня уходит куда-то, а он будет дома сидеть? Снежок вылез из конуры, отряхнулся и побежал за Таней.

Вечер был ненастный. Чёрные тучи почти лежали на крышах, фонари на столбах качались от ветра, лужи то и дело хлюпали под ногами. А Чайниковы живут вон где, за клубом, почти на краю деревни!

Таня поплотней закуталась платком и побежала, Снежок припустился за ней. Таня старалась идти где посуше, а Снежок так и шлёпал по всем лужам.

В клубе во всех окнах горел свет, играла гармонь. Может, этот Чайников тоже в клуб забрался и сидит там, смотрит, как пляшут. С него станется!

Но Гришка был дома. Он открыл дверь и спросил:

– Мамка, это ты?

Таня засмеялась:

– Какая я тебе мамка!

Гришка очень удивился, что Таня пришла к нему. Он молча смотрел на неё и ждал, что она скажет. В избе было очень тихо. На столе стояла кринка с молоком и лежал надкусанный ломоть хлеба. Где-то за печкой свиристел сверчок.

– Ты что, один?

Гришка кивнул вихрастой головой:

– Ага!

– А мать где же?

– Она к тётке Наталье пошла, к соседке. Там поросёнка зарезали. Мать свинину жареную любит, вот и пошла.

– А отец?

– Отец на ремонтной станции. Ночует там.

– А ты чего?

– А чего я? Поужинаю да спать лягу.

Тане стало жалко Гришку. Всё он один да один. Отец на работе, а мать любит по соседям ходить. Пойдёт туда, где семья большая, где народу много. Сидит там и разговаривает о том о сём. Только и знает – с работы в гости, а своего дома будто и нет у неё! Вот так и выходит, что за Гришей присмотреть некому.

– Ты задачку решил? Примеры сделал? – спросила Таня.

– А то нет, – ответил Гришка.

– А по русскому написал? Покажи тетрадку.

– А ты что, учительница?

– Давай показывай. Ещё будешь нашу звёздочку подводить!

Гриша услышал про звёздочку и сейчас же достал из сумки свою тетрадь. Он и в самом деле решил задачку и примеры сделал. А по русскому всё написал правильно. Только грязно написал, с помарками. А кроме того, по голубым линеечкам расползлось водяное пятно.

– Вода из кружки пролилась, – угрюмо объяснил Гришка, – локтем задел, кружка и опрокинулась.

– А когда садишься уроки делать, надо, чтобы на столе чисто было, – сказала Таня. – И никакие кружки не стояли бы. Сначала со стола убери, стол тряпкой вытри, а потом и за уроки садись. Марья Васильевна что говорила? А у тебя вон и хлеб, и крошки, и тут же чернила. Ещё как ты кринку с молоком на свою тетрадку не опрокинул?

– А я и кринку опрокинул, – отвернувшись, проворчал Гриша. – Стол покачнулся – она и опрокинулась. Только на тетрадку не попало.

Таня хотела ещё побранить его, да не стала. Уроки сделал – и то хорошо. Она покрепче прихватила платок, хотела идти. Но посмотрела на вихрастый Гришин затылок и сказала:

– Когда же тебя мать пострижёт? Скажи, чтобы постригла. Во всём классе только ты один такой!