Прикасаясь, я чувствую твоё сердце (СИ) - "Ksendagir"

А после было знакомство с назойливым фотографом, так слезно упрашивающим Шина об участии в его фотопроекте для будущей выставки. Этот неуёмный кудрявый парень шотландских кровей буквально взял Ямамото измором, замучив его вкрай своими визитами во «Время пса и волка» и непрекращающимися просьбами со слезами в искрящихся вдохновением голубых глазах. И Шин согласился, черт побери. Юске, который сменил род деятельности и в итоге стал начальником безопасности его клуба, просто рвал и метал, то и дело всклокочивая волосы на своей светлой голове и стреляя свирепым взглядом в нового босса. Видите ли, татуировки у Шина были очень характерные и их не стоит вот так демонстрировать, тем более неизвестно ещё сколько людей увидят те фотографии, что само по себе уже было опасно, ведь в запечатленном мужчине на них с легкостью можно было распознать якудзу. Но Шину было плевать. Сводить свои татуировки и обзаводиться шрамами на коже после этого он не собирался, да и тем более, он ни капли их не стыдился. Можно даже сказать, что он в противовес всему испытывал гордость за то время, когда эти рисунки были вбиты острой иглой ему под кожу. Ведь именно тогда и ещё несколько лет до и после он действительно знал, кем является и чего хочет от жизни, и, поверьте, добился в своей сфере огромных высот. Сделанные неверные шаги в самом конце, не смогут это перечеркнуть или стереть из его памяти. Поэтому ворчание и опасения Юске были благополучно посланы вертеться на детородном органе, а фотосессия таки состоялась.

И вот, спустя время, Шин смотрел на своё застывшее изображение, висящее на белоснежной стене галереи и подсвеченное удачно подобранным светом нескольких белых ламп. Он никогда не видел себя таким. Да, ему говорили, что он красив, он всем им охотно верил, но вот так вот, посмотреть на самого себя со стороны, ранее у него не было случая. И, пожалуй, ему понравилось то, что он увидел. А ещё, эта фотография совершенно прозрачно напоминала ему о том, что последовало после фотосессии. О том, как рыжеволосый шотландец с голубыми глазами громко стонал под этим гибким сильным телом наполовину исписанным черными чернилами запоминающейся с первого взгляда татуировки.

Шин закусил губу и ещё раз окинул заискрившимся лукавым взглядом собственную фотографию. Да, определенно, если он не станет звездой сегодняшнего вечера, то впечатлений в любом случае вся эта история ему оставила предостаточно. Поэтому ни о чем совершенно не жалея, он развернулся и широко улыбаясь отправился в зал общаться с любопытствующими гостями, но в первую очередь — сопровождать своего спутника-фотографа с его аппетитной бледной попкой, которую, скорее всего, он обкатает и этой ночью тоже. И он очень быстро вошел в роль сенсации в мире модельного фото-искусства, легко принимал восхищенные взгляды и с радостью знакомился с людьми, мысленно осознавая, что новая жизнь ему начинает нравиться всё больше и больше. Когда же над ухом прозвучал знакомый до мурашек мужской голос, Шин замер лишь на мгновение, чтобы тут же обернуться и с широкой улыбкой неприкрытой радости встретить на себе взгляд зелёных глаз.

— Оооо, Джексон! — он похлопал его по плечам и порывисто обнял, как это бывает обычно, когда неожиданно встречаются два добрых друга после долгой разлуки. — Когда ты вернулся? — Шин отступил на шаг назад и окинул Джексона беглым взглядом. — Выглядишь хорошо, немного в весе набрал на домашнем питании по семейным рецептам, не? — озорное подмигивание сопроводило веселую шутку, — Эээ, видел мою фотографию? Не думал, что получится что-то стоящее, но этот парень знает толк в своей работе, а ещё в минете, но это уже совсем другая история, — усмехнулся Шин и оглянулся, когда его позвали, — Минуту! — пускающий в спину Шина ревностные взгляды миловидный мастер цифровой камеры и импульсного света прерывисто вздохнул и терпеливо сложил руки на груди.

Шин сделал пол шага в сторону Джексона и порывисто ухватился длинными пальцами за лацканы его ​пиджака, сцепив их глубокие взгляды, которые сейчас были по обыкновению переполненные весельем и нескрываемым желанием.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Не смей дрочить на мою фотографию! — угрожающе прошептал, не сводя с него глаз. — Я хочу увидеться. Клуб «Время пса и волка», приходи, как будет время, только предупреди меня о визите, хочу тебя кое с кем познакомить, — он снова подмигнул и многообещающе улыбнулся, — тебе понравится.

— Шин?!

— Чёрт… — пальцы Шина разомкнулись и он с заметной досадой на красивом лице выпустил ткань пиджака Джексона из своих рук. — Позвони мне заранее, не забудь. И до скорого! — кивнув мужчине, он поспешил вернуться к уже заждавшимся его спутникам. А когда Шин снова оказался рядом с ними, цепкие ручки фотографа тут же обхватили его бицепс, с явным намерением в лучащихся обожанием глазах в ближайшее время никуда свою музу от себя не отпускать.

Комментарий к Часть 1

И всем, кто уселся поуютнее и готов погрузиться в новую историю вместе с нами, приятного чтения)

Лайки, комментарии и добавления в закладки приветствуются;)

========== Часть 2 ==========

Джексон

Фотографию Джексон все-таки купил. Под недоуменное моргание пушистых ресниц Эвы, ироничный, самодовольный взгляд Шина и смущенное блеяние молодого дарования, являющегося автором пошлой работы. Джексон предложил настолько безумную сумму, что фотограф отказаться не посмел, а Шин только посмеялся, махнув рукой на экстравагантную выходку любовника. Который, к слову, заметив, как кудрявое недоразумение липнет к Шину, заглядывает ему в рот при любом слове и томно вздыхает, ощутил странное раздражение в области сердца. Правда, раздражение прошло так же быстро, как и появилось, но заставило Джексона на минуту задуматься о его природе. А может ли он позволить себе эти непрошеные чувства? Джексон справедливо решил, что не может, поэтому старательно заткнул ехидно посмеивающемуся внутреннему голосу рот. В конце концов, развратный снимок теперь украшал его спальню, а не чью-нибудь еще. И Джексон смел надеяться, что подобная красота существует в одном единственном экземпляре: договариваясь о покупке с мнущимся парнем, который то горделиво выпячивал подбородок и сверлил его пылающим взглядом, то прятал глаза, стушевавшись под хищной, насмешливой усмешкой Джексона, заставил того клятвенно пообещать, что вместе с напечатанной фотографией передаст и негативы. И больше никогда и никому не покажет.

Джексон сам от себя не ожидал подобной жадности, но сейчас, любуясь соблазнительными изгибами, манящими его со снимка, с удовольствием вспоминал, какая у Шина горячая и гладкая кожа. И как быстро на ней проступают засосы и следы зубов.

«Не смей дрочить на мою фотографию!». В голове так кстати прозвучал знакомый глубокий голос, и Джексон, мимолетом коснувшись начавшего твердеть члена через ткань домашних брюк, рассмеялся. Ну что он, в самом деле, зеленый юнец какой-то в период пубертата, чтобы самоудовлетворяться на чужие фотографии. Нет. Джексон провел ладонью по глазам, словно сбрасывая оцепенение, и поднялся. Солнце за окном только начало свой длинный путь к вершине небосклона, пронзая блаженную прохладу предутренних сумерек редкими, но уже палящими лучами. Джексон вышел на широкий балкон и с наслаждением затянулся, не без любопытства вспоминая прошлый вечер. Надо же, он так не хотел ехать на эту выставку и потащился туда только ради того, чтобы уважить сестру, заранее предвкушая унылый, хоть и полный псевдо гламура, вечер. Однако этот вечер подарил ему гораздо больше, чем пару часов скучного созерцания чужих попыток самовыразиться. Джексон улыбнулся собственным мыслям и повернулся в сторону панорамных окон, закрывающих комнату. Там, за стеклом, невидимая из-за отсвечивающих отблесков солнца, висела фотография, что обещала ему отсутствие скуки на ближайшее время. И если бы Джексон не переживал по поводу будущего своей компании, то обязательно бы распечатал еще парочку и поставил, как и говорил, на рабочий стол. Правда, от дел это бы сильно отвлекало. Так что пусть лучше остается в спальне. Джексону понравилось просыпаться и встречать горячий взгляд Шина. Как бы это не вошло в привычку…