СВТ. ГРИГОРИЙ ПАЛАМА. АНТИРРЕТИКИ ПРОТИВ АКИНДИНА. - Свт. Григорий Палама

8. Так что подобно тому, как Сына запрещается называть лучом Отца в этом смысле, а в другом смысле мы говорим это благочестиво, дабы выразить бесстрастность рождения и присное пребывание Его с Отцом, помышляя тогда вместе с лучом и воипостасность, так говорится и что Сын является силой Отца, энергией, мудростью, советом и тому подобным, дабы и посредством этих [наименований], согласно великому Афанасию, «заключать о бесстрастности, вечности и боголепности рождения» [23] и что «через Него все создано» [24].

9. А что есть нетварные Божии энергии, одинаково созерцаемые в трех Лицах, то об этом сообща твердят все богословы больше, чем о чем–либо другом. Ибо искусный во всем и великий Василий, именно это {стр. 10} доказывая и через это показывая, что Сын не есть такая энергия Божия, говорит: «если Сын — дело (ενέργημα), а не порождение, то тогда Он не является ни действовавшим, ни тем, что подверглось воздействию (ведь энергия есть нечто отличное от этих [понятий]), но является и неипостасным (ανυπόστατος): ибо никакая энергия не воипостасна (ένυπόστατος)» [25]. Видишь ли ясно, что Божии энергии не являются творениями, ибо «подвергшиеся воздействию» суть творения, ни Сыном, поскольку Он — воипостасный? Но и в «Словах о Духе», перечислив, насколько это возможно, эти энергии, он затем прибавляет: «Всем этим присно обладает Дух Святой, но источающееся от Бога является воипостасным, а источающееся от Него суть Его энергии» [26]. Итак, назвав одного лишь Духа Святого воипостасным, а энергии эти показав не являющимися воипостасными, и сказав, что Дух присно обладает ими, он провозгласил их нетварность. Как же воипостасное будет [в то же самое время] и никаким из творений? Как опять же будут сущностью Бога сии многие — и, тем более, источающиеся от Духа? «Поэтому, — снова говорит он же, — энергии Его многоразличны, а сущность проста» [27]. О каких это он говорит энергиях? О тех, которые сам упомянул там: «промысл, силу, благость, предведение, творчество, воздаяние и все тому подобное» [28].

10. А божественный Кирилл, обращаясь к полу–арианам, утверждающим, что Сын подобен изволению (βουλήσει) Отца, говорит: «Сын, будучи воипостасным, никоим образом не будет походить на неипостасное изволение» [29]. И еще: «у пребывающих в сущности и ипостаси подобие [наблюдается] по отношению к всуществленным (ένούσια) и воипостасным, а не к тому, что имеет бытие в иных [сущностях или ипостасях], как [например] мудрость — в мудром, и воля — в произволяющем» [30]. А тезоименитый философии и мученик Христов Иустин говорит: «Если иное [означает] существовать (ύπάρχειν), и иное — пребывать в чем–то (ένυπάρχειν), и сущность Бога существует, а воля — пребывает в сущности, то, значит, иное есть сущность Бога, и иное — воля» [31]. И снова: «[свойство] произво{стр. 11}лять — это либо сущность, либо присуще сущности (πρόσεστι τή ουσία). Но если это является сущностью, то тогда нет изволяющего; а если присуще сущности, то по необходимости это будут разные вещи. Ибо сущее и присущее не бывает одним и тем же» [32]. И снова: «Если Бог изволяет многое, но не является многим, — имеется в виду по сущности, — то, стало быть, не одно и то же для Бога быть и изволять» [33]. Итак, не очевидно ли различие божественной сущности по отношению к божественной энергии, а вместе — и по отношению к каждой из ипостасей? Ведь можно, следовательно, говорить и о Сыне, что Он многое изволяет, но не является многим по ипостаси. Значит, не одно и то же воля и ипостась. Равным же образом можно говорить и об Отце и Духе. Но то же, что о воле, можно сказать и о каждой природной энергии: ведь и воля есть некая природная энергия Бога. Поэтому и божественный Нисский предстоятель Григорий говорит, что «[слово] "Бог" указывает на Действующего, а "божественность" — на энергию, так что ни одно из трех [Лиц] — не энергия, но скорее каждое из Них — действующее» [34]. Так что и божественность принадлежит к числу созерцаемых в трех [Лицах] энергий, но не к числу сущих в особой ипостаси, хотя она и не отдельно от них. Ибо кроме Этих Трех в Боге нет ничего воипостасного, сиречь самоипостасного.

ГЛАВА 5

Еще доказательство того, что злочестиво он говорит, будто единственной нетварной божественностью является сущность Божия.

11. А что эта, одинаково созерцаемая в трех [Лицах], божественность не есть сущность, помимо всех прочих богословов, научил нас на многих примерах и сей. Ведь написав об этом Авлавию и многообразно показав это, он, уже в заключение своей речи, говорит: «установлено посредством вышесказанного, что имя "божественность" обозначает энергию, а не природу» [35]. Какую же энергию? «Наблюдательную и созерцательную» [36], — как там сказал этот боговидец. А Акиндин говорит, будто «не существует иной нетварной божественности и энергии помимо природы Бога», явным образом исключая из бо{стр. 12}жественности эту созерцательную энергию, — или, говоря иными словами, божественное предведение и промысл, — как не являющуюся божественной природой, и очевидно низводя ее до уровня твари. И снова: «слово благочестия не допускает иной нетварной божественности кроме божественной природы», — очевидно называя «словом благочестия» одно лишь свое и Варлаамово злославие, коему противоположно учат божественные богословы. И вот еще: «мы не можем чего–либо из нетварного и естественно присущего Богу помышлять чем–либо иным по отношению к Его сущности, ни что премудрость, слава, благость и вообще общая нетварная энергия Святой Троицы является бессущностной, безипостасной и [вообще какой–либо] иной кроме Сына», — то тварными представляя немного выше описанные богословами общие нетварные энергии трех поклоняемых Лиц, то называя каждую из них самоипостасной, а иногда худо смешивая их с природой Бога, как ничем от нее не отличающиеся.

ГЛАВА 6

О том, что и главу божественного Максима, [где говорится,] что «Бог не принадлежит ни к числу мыслящих, ни помышляемых» [37], он приводит против себя самого.

12. Впрочем, у него и ему подобных есть наготове весьма мудро написанное почтенным Максимом, что «всякое мышление как несомненно имеет место в сущности как [ее] качество, так и движение свое имеет совершаемым окрест сущности; ибо невозможно признать его за что–то простое и свободное (άφετον) [38], существующее само по себе, потому что оно является не свободным и не простым. Бог же, будучи и в том, и в другом абсолютно простым, — [то есть] Сущностью без того, что в субъекте (ύποκειμένω), и Мышлением, совсем не имеющим субъекта, — не принадлежит ни к числу мыслящих, ни помышляемых, как пребывающий превыше сущности и мышления» [39]. Вот что, значит, есть наготове у них, не разумеющих [ни того], о каком мышлении идет речь у этого богомудрого [учителя], — [а он говорит] о том [мышлении] (как и сам он, кстати, обозначил), по которому Бог является абсолютно отрешенным [от всего], помышляя Сам о Себе и пребывая неотторжимым Сам от Себя [40], тогда как у нас идет речь к тем, которые недавно стали поносить нас, о выступлениях и энергиях, по каковым [выступлениям и энергиям] Бог {стр. 13} созерцается в некоей связи, как было показано, а не о том, что сей прославленный богослов пишет это с точки зрения апофатического богословия. Потому что для богословов обычно употреблять некие катафатические выражения, имеющие у них значение крайне апофатическое, как и сам он заявил это в конце главы, сказав, что причина таковых его слов в том, что «Бог не принадлежит ни к числу помышляемых, ни мыслящих». Из каковых [двух положений] в особенности о втором не сможет кто–либо сказать, будто не в высшей степени апофатически богословствуя богоглаголивый [учитель изрек сие], тем более что он как качество, а не как энергию, отрицает у Бога мышление, — впрочем, это и с самого начала [главы] присутствует [у Максима] явным образом и показывает сверхъестественность созерцаемых в Боге [свойств].

13. Но и сказав, что Бог прост в отношении обеих [41], божественный Максим тем самым показал и то, что Он обладает сущностью и энергией, — каковую, конечно, он и назвал здесь мышлением, — и то, что они имеют различие между собой. Ибо [именно] ему принадлежит фраза: «без различия невозможно обнаружить число» [42]. Но апофатическое богословие и не противополагается катафатическому, а скорее представляет свою сверхъестественность, ибо хотя и истинно все утверждаемое нами о Боге, но Бог обладает этим превыше того, что мы можем сказать и помыслить.

ГЛАВА 7