Король психов - Глеб Соколов

Информация о «Жертвоприношении» впервые появилась на странном сайте – рупоре «общественного объединения «Группа личностей»». Что за «Группа личностей» понять из сайта было нельзя.

Едва страничка стала пользоваться хоть какой-то популярностью, она оказалась заблокирована.

Вскоре на газораспределительной станции, расположенной рядом с Москвой, был предотвращен сильнейший взрыв. Человек, который едва не устроил его, пытался скрыться. Его преследовали. Он оказался вооружен пистолетом, застрелил охранника. Через пару часов при задержании получил пулю от наряда полиции. Не приходя в сознание, умер в больнице.

Мотивы, по которым злоумышленник хотел взорвать станцию, остались непонятны.

История породила слух: один из врачей этой больницы проговорился другу, что в кармане раненого был обнаружен блокнот. На его первой странице шариковой ручкой нарисовано несколько эскизов эмблемы некого общественного объединения под названием «Группа личностей». Все рисунки вертелись вокруг темы газовой станции. Она изображена в момент взрыва: море огня, летящие в разные стороны обломки.

Телеканал, старавшийся проводить информационную политику, максимально независимую от властей, сообщил об этом на следующее утро. Сюжет повторялся во всех дневных выпусках. Но в итоговой новостной передаче, выходившей в «прайм-тайм», его уже не было.

На это обратили внимание блогеры, прежде ознакомившиеся с сайтом «Группы личностей».

Каша заварилась… Но масштабной паники на тот момент еще не было. Возникла позже, когда сотни людей, – в основном это были сотрудники средств массовой информации, представители крупных корпораций, – стали получать по электронной почте «подметные письма» от имени «Группы личностей», В них декларировалось намерение устроить в ближайшее время в Москве «Жертвоприношение». И не одно. Следом по ящикам домов в нескольких микрорайонах были разбросаны отпечатанные на ризографе листовки. Содержание у них было то же: трепещите, грядет «Жертвоприношение».

Но и это была не последняя капля.

В прямом эфире одной из рейтинговых и вполне респектабельных радиостанций прошла передача, посвященная угрозе терроризма. Тема общая, но ведущий, принимавший в студии гостей, – нескольких экспертов, – вывел в эфир звонок человека, который достаточно подробно рассказал всю историю с угрозами «Группы личностей». Такой, какой она была известна в тот момент.

В передаче возник жаркий спор о возможности обсуждения подобных тем. Можно ли давать такие звонки в прямом эфире.

Уже после передачи возник скандал. Владельцы станции предъявили претензию ведущему: он не должен был давать слово позвонившему в эфир человеку. Скорее всего, этот слушатель был сам членом «Группы личностей». И использовал радиоэфир для того, чтобы сообщить о ее существовании и ее угрозах как можно большему количеству людей.

Журналист отреагировал на претензии руководства очень резко, начал спорить и был моментально уволен.

Об этом стало известно другим журналистам. Многие его защищали. Развернулась дискуссия: прав он, или нет. Не без вмешательства свыше ее стремительно прекратили.

«На каждый роток не накинешь платок». Информационный ком разрастался.

Вскоре замалчивать угрозы со стороны «Группы личностей» стало бессмысленно. Кодовое название «Жертвоприношение» оказалось известно каждому жителю столицы…

– Мне кажется, глупо идти у них на поводу и пытаться предугадывать какие-то подробности… Газовую станцию они взорвут или Останкинскую башню. Это все чушь! – динамик радиоточки передавал слова ведущего передачи. – Никакой угрозы нет. Это подонки, которые просто хотят взбудоражить общество.

– Согласитесь, они неплохо провели пиар-акцию… – второй голос, видимо, принадлежал человеку, дозвонившемуся в студию по телефону.

Что было сказано следом, Дарья Дмитриевна и лже-Григорий не услышали. Динамик захрипел и смолк.

– Я же говорила: не работает, – шаркая ногами старушенция подошла к комоду и повернула против часовой стрелки регулятор громкости. Скворцов заметил: рука у нее чуть дрожала. – Вы радио любите слушать?.. Мастера тогда надо вызвать. Починить. Не знаю, где чинят. Сами этим занимайтесь, если хотите, – старуха со злостью посмотрела на квартиранта.

Тот опять приблизился к комоду, уставился на радиоточку. Дарья Дмитриевна почувствовала сильное раздражение. «Дался ему этот громкоговоритель!»

Квартирант взял радиоприемник в руки, перевернул его. Схватил лежавшие рядом на столе ножницы, – старуха попятилась. Ловкими, точно рассчитанными движениями Скворцов открутил несколько винтов и снял заднюю стенку. Она была из плотного картона.

Раньше время от времени его охватывали приступы дикой подозрительности, стремительно перераставшие в паранойю. Тогда лже-Григорию представлялось, что за ним следят, кругом установлены подслушивающие устройства. Радиоточки, квартирные телефоны, старые телевизоры в громоздких корпусах – идеальные места для того, чтобы вмонтировать их… Когда приступ заболевания доходил до своего пика, Скворцов, будем все же называть его этим именем, принимался последовательно разбирать все находившиеся рядом бытовые приборы.

Когда постепенно возвращался в реальность, собственная подозрительность казалась напрасной. Начинал все привинчивать обратно.

Предпоследнее лечение не сделало его психику полностью здоровой. Но, как ни странно, приступы паранойи исчезли. При этом навык раскручивать, добираясь до нутра, различные типы бытовой аппаратуры – остался.

– Все ясно… Вот здесь резистор износился. – Скворцов подергал маленький черный барабанчик с торчавшим из него штырем. На него была надета рукоятка. Радиоточка вновь заговорила.

Рекламировали средства от ревматизма. Псих увернул звук и поставил громкоговоритель на стол.

– Ловко вы это. Но еще закрыть… – Дарья Дмитриевна смотрела на беспорядочно разбросанные по комоду винты и картонную крышку. Радовало, что после долгого молчания радиоприемник снова заработает.

Ее смутило выражение лица квартиранта: оно стало отупелым.

Скворцов смотрел на развинченный громкоговоритель и чувствовал, как сознание захлестывает волна неприятных ассоциаций. Он плохо себя чувствовал – сказывалось чудовищное напряжение последних дней. В таком состоянии мог сорваться. Упасть в хорошо знакомый черный колодец. Оттуда могут достать, – это он отлично усвоил, – только в психбольнице.

«Нет! Только не паранойя! От нее я вылечился, избавился», – огромным усилием воли Григорий отогнал цепь логических рассуждений, вертевшуюся в уме и не сулившую ничего хорошего: «Зачем я разобрал этот приемник? – Он сразу показался мне подозрительным. – Как и эта старуха. – А не подстава ли это? – Слишком все хорошо. – Хотят заманить в ловушку. – Сдать квартиру. Прослушивать меня здесь и потом взять с поличным. Старуха наверняка ничего не знает. Ее используют втемную…»

Наваждение отступило. Скворцов глубоко вздохнул. Потер ладонью затылок. От тревожных рассуждений начинала побаливать голова. «Отдохнуть бы…» Представил, как падает на кровать… Уткнуть лицо в подушку. В течении нескольких суток вставать лишь изредка. Чтобы дойти до туалета, рядом – в ванной комнате – жадно выпить из крана десяток глотков холодной воды. Следом повалиться обратно…

– Я снимаю вашу комнату. Приемник завтра с утра закручу, – в изнеможении лже-Григорий уселся на тахту. Чувствовал: с ним далеко не все в порядке. Хотя «порядок», применительно к его душе, – понятие условное…

Лучше бы старуха сейчас оставила его в покое.

Евграф Тюрморезов в прошлом

И все же поп Иван возился с маленьким Тюрморезовым не только потому, что видел в этом свой долг. Евграф был незаурядным мальчиком. Немногословие и замкнутость укрывали от собеседника, как шторой, все, что происходило в его душе. Но несмотря на это священнику несколько раз удалось проникнуть в его внутренний мир.

Там жили яркие, странные образы: ангел смерти, который отделялся от своего изображения и бродил по темным углам церкви, сморщенная старушка-служительница. Она помогала священнику по церковному хозяйству, а на самом деле была перевоплощением божественного лика, изображенного в храме под самым куполом.

Поп Иван пытался отыскать в душе Евграфа темный угол, мрачную зону, которая давит на весь характер мальчика, делает его непохожим на остальных. Но у него ничего не получалось. Или мрачной зоны не было?.. Однажды осенью поп Иван убедился в ее существовании.

Евграф появился на темном церковном дворе еще когда храм был закрыт. Служка, – та самая, казавшаяся ему воплощением божественного лика с фрески, – распахнула тяжелую, окованную железом дверь.

Оказавшись внутри, Тюрморезов сразу направился к столику, на котором были установлены поминальные свечи. Давно привыкшая к странному мальчику служка принялась подметать веником пол.