Тень - Виктор Александрович Шмыров

подать, а копали-то не мы!

В дверь тихо поскреблись, и на пороге появилась Марина — однофамилица Лызина и, кажется, дальняя родственница, симпатичная девчушка, работавшая в музее хранителем.

— Здравствуйте, — едва слышно произнесла, не поднимая глаз от пола. — Я принесла. Вот.

Протянула сверток. В нем оказалось шесть вставленных, как матрешки, одна в другую глиняных глубоких мисок. Все шесть были одинаковы: толстостенные, иссиня-черные, блестящие, словно лаком покрытые. По бортику у каждой вился лепной орнамент — виноградные гроздья, листья, лоза. Валерий Иванович щелкнул по нижней ногтем — звук был высокий, чистый, звонкий.

— Вы считаете, им двести лет? — спросил он с сомнением Вилесова.

— Да. Точно. У нас есть аналоги.

— А зачем их в землю?

— Трудно сказать определенно. Может, на счастье? Когда брандмауэр начинали строить?

— Ну ладно, разберемся, — отодвинул их на край стола Лызин. — Они пока у меня полежат.

— А как же? У нас учет.

— У нас тоже, — Лызин достал бумагу и ручку. — Я вам расписку напишу, не волнуйтесь, не такие ценности храним.

Он быстро черкнул и протянул листок Вилесову.

— Пока все. Боева мы найдем, но если что-нибудь еще узнаете, звоните. До свидания.

Чердынский краеведческий музей.

Вход. 748 от 16. 03. 72

Академия Наук СССР

Чердынский краеведческий музей.

г. Чердынь Пермской области.

Директору.

3865/272/2 от 10.03.72.

Пересылаем Вам для ответа по существу письмо Боева Георгия Павловича.

Г. В. Онуфриев

Чердынский краеведческий музей.

Вход 748/2 от 16. 03. 72

Уважаемый гражданин президент академии наук. Прошу Вас ответить мне на такой вопрос: имеются ли приборы, которые могут находить спрятанные под землей золотые вещи? А дело вот в чем: мой отец, Боев Павел Порфирьевич, до революции служил у чердынского купца Олина приказчиком. Когда этот купец-эксплуататор прятался от Советской власти, тогда зарыл свои сокровища в землю, а зарывать ему их помогал мой отец с каким-то еще человеком. Отец был человеком темным, не понимал, что делает, да и сокровищ-то не видел, только ямы копал. Потом всю жизнь отец боялся, напугал его купец сильно, только перед смертью матери рассказал, а она потом мне передала.

Где точно зарыты сокровища, отец не знал — ямы рыли по всей усадьбе, чтобы, наверное, с толку сбить, потому и нужен прибор, который золото находит. Сам я в Чердыни никогда не бывал, родился уже после, но где находится усадьба и какие на ней постройки знаю, мне мать подробно все рассказала. Фамилия купца — Олин, а в доме его после революции, говорят, милиция была, там и надо искать.

А что купец сокровища спрятал — точно, у него, мать говорит, все время потом обыски были, даже землю красноармейцы рыли, самого под арест сажали, но так ничего и не нашли. Мать моя тогда тоже у купца этого в служанках была, помнит. А он ведь самым богатым купцом был, миллионщиком. Куда же все богатства делись, коли не спрятаны? Как я понимаю, богатства большие, и теперь они народные. И их найти, раскопать нужно, чтобы они народу и достались. А мне ничего не надо. Если, конечно, как говорят здесь, мне полагается четвертая часть, тогда конечно, а если нет, то ничего и не надо. Отец это велел рассказать про сокровища.

Я бы сам мог показать, как мне мать объясняла, да сейчас поехать не могу, не от меня зависит, но если понадоблюсь, то я с удовольствием, напишите только моему начальству. А можно и без меня. Пошлите кого-нибудь с прибором, что золото отыскивает, говорят, у вас такие есть, в город Чердынь, на Урал, пусть посмотрят.

Мой адрес: г. Шаартуз, п/я ОР 806/6. Боеву Георгию Павловичу.

С приветом!!!

Тов. Николаеву разобраться. 5. 03. 72.

(подпись неразборчива)

Направить в Чердынский музей для ответа. 6. 03. 72

А. Николаев

Чердынский краеведческий музей.

Вход. 986 от 6. 04. 72

Здравствуйте, уважаемый товарищ Вилесов! Отвечаю на Ваше письмо. Вы пишете, что в моем письме в академию наук не все точно, что в доме купца Олина никогда милиции не помещалось, а всегда был детский дом, а милиция в доме купца Крестовникова, на это отвечаю, что отец, может, и ошибся, спутал или фамилию купца, или дом. Мать моя умерла в позапрошлом году и поэтому помочь вам тоже не сможет. Думаю, что искать надо, где милиция. Лучше было бы, если я смог сам приехать и на месте вспомнить, как там мать рассказывала. Но это не от меня зависит, напишите начальнику товарищу Шубину Виктору Герасимовичу по адресу: г. Шаартуз, п/я ОР 806/6.

С приветом Боев!!!

Чердынский краеведческий музей.

Вход. 1018

Чердынский краеведческий музей.

г. Чердынь Пермской области.

Директору Вилесову А. Г.

№ 4521/21/11 от 26.08.72.

На ваше письмо № 478/2 от 22.07.72 сообщаю, что гражданин Боев Георгий Павлович отбывает наказание в исправительно-трудовой колонии усиленного режима по статье № 228 УК РСФСР[1]. До истечения срока наказания все вопросы, связанные с его передвижением, решает Верховный суд РСФСР.

Подполковник Шубин В. Г.

Р. S. Письма Боева и его рассказы большого доверия не вызывают. Они тут и не такое сочинят, лишь бы вырваться на несколько дней.

2. Лызин Валерий Иванович, начальник отдела УГРО ОВД Чердынского райисполкома, капитан милиции. 13 июня 1974 г., г. Чердынь.

Это же надо придумать: шаромыга заезжий, кладоискатель, потерялся, пропал, а ты ищи! Своих хануриков мало? Да и вообще, куда он мог деться? Да никуда. Известно, тунеядец, вольный человек, сегодня здесь, завтра там. Поведение непредсказуемо. Надоело землю ковырять, вот и ушел. Куда? Да мало ли куда, страна большая...

Но и эти, музейные, хороши! Чего у них только не случается?! То ерунду какую-нибудь, ложки-плошки, что по деревням мешок за полчаса насшибать можно, сопрут, то в подвал интернатовские заберутся, костер запалят, а сейчас купеческое добро с проходимцем искать затеяли, анекдот! Оригиналы! Первого встречного берут клады искать, сокровища миллионные и даже документов не спрашивают, верят, видите ли! Святая простота, как таких к музейным ценностям приставляют?

На почту ходил... за переводом... Документы должны были быть. Где же он паспорт-то получил, коли, по его же словам, домой не заезжал? Что-то здесь не то. Темнит ханурик. Да и друзья...

Пробежав оставленные Вилесовым бумаги еще раз, Лызин