Дипломатия наемника (СИ) - Шалашов Евгений Васильевич

Но все-таки, нынче я здесь, с ней, живой и здоровый, а меня гложет любопытство.

— Интересно, кто учил мою жене игре в шахматы, да еще в отсутствие мужа? — с напускной строгостью спросил я.

Самому герцогу до шахмат и дела нет, да и некогда ему. Могла быть еще Инга фон Севр, княжна и невеста кого-то из Силингов, но тоже, вряд ли. Сомневаюсь, что амазонка умеет играть в шахматы. Хмыкнул:

— Это принц Вильфрид?

— Герцог фон Силинг-младший играет в шахматы, но очень плохо, — хохотнула жена. — Я рассчитывала, что он меня и научит, но, увы. Да и времени у Вильфрида не было.

Я слышал, что Вильфрид фон Силинг взялся-таки за ум — начал тренироваться с оружием ежедневно, чтобы в очередной раз не опозориться перед невестой. Все запомнили, как юный герцог был бит маленькой княжной во время состязания. Хорошо, что я сумел победить Ингу и хоть как-то реабилитировал клан Силингов. Заодно и юной княжне преподал урок, чтобы не зазнавалась. Княжна, правда, в благодарность поведала мне свою тайну и пообещала убить через десять лет, но это нормально. Десять лет — это очень много. Все равно я столько не проживу.

— Графинюшка, а у кого вы учились играть? — не унимался я.

— Н-ну… — оторвавшись от моей груди, Кэйт посмотрела на меня честным взглядом. — Никто не учил. Я сама тренировалась.

— Ай-ай, как нехорошо врать, — покачал я головой. — Станешь врать — получишь по попке.

— По попке графиню бить нельзя, — хмыкнула супруга.

— Даже мужу? — возмутился я. Хмыкнул: — Вот сейчас подол задеру и проверю — можно шлепать графинь по мягким местам, или нет!

— И не надо ничего проверять, — хихикнула Кэйт, поцеловав меня еще раз. — Я и так знаю, что мой муж ужасный злодей. Начнешь обнажать мое самое привлекательное место, так я опять никуда не уеду. Я уже третий день собираюсь к Мантизу съездить, потолковать. И опять не уеду, а ты мне еще и платье помнешь!

— А что, у тебя деньги закончились? — удивился я. Вздохнув, представив, что надо подниматься наверх, сказал. — Могу сходить к себе, там у меня шкатулка стоит. Вроде, талеров двадцать есть. Или сама сбегай, у тебя ножки резвые. Возьми, сколько надо, хоть все. Если двадцати мало, можно по мешкам поскрести, по карманам, еще что-нибудь наберем.

— Да ну, двадцать талеров, — пренебрежительно хмыкнула супруга. — Мне двести нужно, не меньше. А двести — это к Мантизу ехать.

Закушалась моя любимая. Ишь, ей теперь двадцать талеров кажутся мелочью, подавай двести. Двести талеров — сумма для Силингии приличная. Я все имение, включая землю и строения приобрел за тысячу.

— Написать ростовщику письмо или самому с тобой съездить? — предложил я.

Ехать лень, но без моего письма Мантиз или моего личного присутствия деньги не даст, пусть за ними и приедет жена клиента.

— Деньги у меня и свои есть, так что не нужно, — гордо объявила супруга. — А тебе со мной ехать не стоит. Как поедешь, опять уйдешь книги искать, ищи тебя потом.

Такое всего один раз и было. Я решил, что Кэйт надолго задержится у портнихи, а сам отправился поискать новые книги. Рассчитывал отыскать что-нибудь из приключений Ульдемира Аксенуса, но ничего не нашел. Лавочник говорил, что после той книги, заканчивающейся ожиданием врагов, у автора вышло еще пять, но их разбирают влет. Но, мол, за отдельную плату, он готов заказать переписчикам недостающие части. Мы с ним так и решили, а заодно я договорился, чтобы следующие части героических деяний капитана дворцовой стражи доставлялись прямо ко мне в поместье. Даже заплатил задаток — два талера. Еще лавочник сказал, что появилась на свет еще одна книга, повествующая о приключениях некого Алека фон Воронца в городке, где всех убивают. Этот тоже служит в стражниках, только в рядовых. Но на самом-то деле в городке этом убивают не часто, это так читателя заманивают. А вот читать интересно[1].

Махнул рукой и сделал заказ и на Воронца. Пусть будет.

Можно бы вообще дать заказ всем лавочникам, чтобы все новые книги, поступающие из монастырей, и от частных «издателей», доставлялись вначале мне, но не стал. Все-таки, есть своя прелесть побродить по книжным лавкам, самому покопаться на полках, а не ждать курьеров. Это как на охоте. Какой уважающий себя охотник отправиться бить дичь, привязанную веревочкой?

Нет, когда же Вильфрид фон Силинг озаботится настоящей типографией? Тогда бы и книг стало больше. Наверняка ведь мой однокурсник — Уалерий Вайс, он же должен помнить, как выглядит типографский станок. А я ведь собирался встретиться с Вайсом, но забыл об этом, а он сам, видимо, не изъявлял желания повидаться с сокурсником.

Я и не думал, что пока был занят настолько увлекательным делом, портниха успеет снять с моей жены мерку и Кэйт отправится меня разыскивать.

Но Кэйт — девушка умная. Она стала искать не лично меня, а гнедого. Уж Гневко-то найти проще, потому что коня внутрь лавки не заведешь, он снаружи останется.

Супруга дулась почти до самого дома — а это двадцать минут от города, но потом простила. Но простила лишь потому, что ей было интересно — не было ли в лавке чего-то нового от Еноха Спидекура, философа, умеющего подавать свои сентенции в виде приключенческих или любовных романов? Но Спидекура у лавочника не было, это я выяснил первым делом. А коли бы не выяснил, тогда бы совсем беда.

А вот, сейчас опять начала упрекать.

— У всех мужья, как мужья, — вздохнула Кэйт. — Жены их всегда знают, где искать — в трактире там, у любовницы, а то и в борделе. А мой любимый, видите ли, по книжным лавкам шастает.

— А что, можно сходить в бордель? — невинно поинтересовался я.

Вместо ответа благоверная показала мне кулачок. Вот, сейчас она примется вспоминать о той шлюхе, с которой она меня застала. Но это когда было? Еще в те времена, когда мы лишь познакомились и терпеть друг друга не могли. Чтобы переключить внимание жены на что-то полезное, спросил:

— А когда ты успела заработать двести талеров? Кажется, денег у тебя было в обрез.

Ну да, Кэйт у меня женщина активная, увлеченно занимается разработкой свинца, что залегает в ее баронстве, налаживает деловые связи с тангарами. Но для того, чтобы зарабатывать, требуется деньги вложить. Поэтому, она брала у меня. Или, как она выражалась — занимала.

— Я заработала не двести талеров, а больше, — с небрежной гордостью заявила супруга. — Все, что в разработку вложила, вернула с процентами. Кстати, те деньги, что брала у тебя, вернула. У Мантиза все погашенные долговые расписки. У меня одно дело интересное вырисовывается — если все хорошо сложится, то расскажу. Ты бы, милейший граф, ради интереса заехал к банкиру, узнал, как у тебя дела обстоят. Я спрашивала — мол, не разорился ли еще мой супруг, ведь он только и делает, что тратит? Но банкиры, они такие, правды они никогда не скажут. Мантиз только лапки потирает и говорит — не извольте беспокоиться, госпожа графиня, дефицита средств на счете вашего мужа нет.

Еще бы он был! Сам Мантиз пока не разорился, дела у него идут в гору. Еще бы не шли, если он получил возможность оперировать такими суммами, какие никому в этом герцогстве и не снились. А секреты клиентов банкиры хранить умеют. Я же ему не давал распоряжения знакомить жену с состоянием своего счета.

Видимо, и на самом деле стоит заехать к Мантизу и узнать, как и что. Я-то обычно заезжаю только тогда, когда заканчиваются наличные деньги. Зачем лишний раз навещать в дом под коричневой жабой? Узнать, что заработал еще сто талеров? Зачем оно мне? Все равно, мне никогда не истратить все деньги, которые у меня есть.

Я уже и не помню — рассказывал я жене или нет, что я самый богатый человек в герцогстве? Если нет, то как-нибудь расскажу.

Кэйтрин, между тем, соскочила с моих коленей и взяла колокольчик, чтобы вызвать служанку. Ну да, мы с женой обзавелись-таки слугами. А что делать? Дом не такой и большой, но старики не справляются. У Йоргенов (имею в виду не себя, а тех, прежних — отца и предков Кэйтрин) в хорошие времена слуг тоже было немного, но жили они в трех флигелях, из которых уцелел лишь «семейный». Еще два — «мужской» и «женский» пришли в негодность и их сломали.