Истории, написанные золотым пером. Рассказы очевидцев - Ирина Бйорно

– Нет, спасибо, я привык жить в Скандинавии, – ответил вежливо Димитрий, но они долго обсуждали это предложение с женой в отеле, примеривая на себя жизнь и расходы во дворце.

Нет и ещё раз нет! Если только его выберут русским царем и щедро наградят деньгами, а так он не вытянет и месячного расхода на этот дворец. Но дворец ему откровенно понравился, так же, как и русские почести, и длинноногая Наташа, но все это было как мираж, ворвавшийся в его простую жизнь банковского работника по борьбе с подделками денежных купюр.

И он вернулся домой в родную, теперь пусть небогатую, но понятную Скандинавию, в свой маленький домик с садиком и к работе в Национальном банке. Ему был дан только один дар – видеть фальшивые купюры, а не управлять непонятной и опасной Россией, где царям посылали пулю в висок, а потом приглашали родственников занять место убиенных.

«Нет уж! Пусть другого Романова-дурака найдут! А мне и здесь хорошо!» – так думал один из потомков Романова, идя на работу в Национальный банк, где у него был свой кабинет с креслом и компьютером и шкаф с делами о фальшивых купюрах, многие из которых были изготовлены в этой непонятной, как мечта идиота, и неразгаданной никем России.

Пер Гюнт

Люси проснулась в начале десятого. Ей спешить было некуда. Она лежала в своей спальне на удобной полуторной кровати и наслаждалась медленно развивающимся сценарием ноябрьского, уже по-зимнему холодного утра. За широкой двойной дверью была спальня её мужа, откуда доносилось ровное и громкое похрапывание, прерываемое присвистами. Он ещё спал.

Они пришли домой вчера после званого ужина в обществе, где были почетными и навечно прикрепленными членами, не поздно – около одиннадцати, но спать легли довольно поздно, потому что Люси не могла уснуть, думая о своей ушедшей куда-то молодости, а ещё муж долго пил виски с содовой в своём кабинете и спать лег около часу ночи. Так было почти всегда – две спальни, две жизни и одна общая судьба.

Муж Люси был деградированным в графы принцем, не очень умным и на редкость уродливым представителем умирающего дома Глюксбургов, где родственное кровосмешение привело к созданию полу-умных, а иногда и полоумных уродливых представителей земной расы избранных.

Графиня Люси – а именно такой у неё был титул после замужества на этом уродливом, лошадинообразном принце, у которого была крупная, плохо державшаяся на не в меру широких плечах голова и выступающая вперёд лошадиная челюсть с крупными, серыми от табака, зубами – в семье Глюксбургов табак и алкоголь были в крови. Она должна была бы стать принцессой, но семья, крепко сидевшая на древнем троне, побоялась конкуренции возможных детей Люси и откупилась от принца-лошадника большой суммой денег, в которых он всегда нуждался, имея пристрастие к дорогим коньякам и лошадиным бегам.

Принц после свадьбы с цветочницей Люсей был деградирован в ранг графа, и его дети не могли больше претендовать на трон, зато ему была положена пожизненная пенсия, выделяемая из королевской квоты, которую платило правительство из налоговых денег в этом островном государстве с тысячелетней традицией королевского, теперь уже больше игрушечно-туристического, правления.

Люси так и не стала принцессой, но об этом она и не сожалела. Ей, дочери простого плотника и домохозяйки, которая открыла цветочный магазин не так далеко от дворца, где жил этот уродливый и не слишком умный принц, все равно повезло – он зашёл однажды в её магазин, гуляя по парку около своего небольшого, но уютного замка, стоящего среди вековых буков, и, увидев её маленькую, хрупкую фигуру и большие, круглые серо-голубые глаза, – казалось, влюбился в эту цветочницу. Он купил букет летних цветов – стоял знойный август – и подарил их ей прямо в магазине, чем вызвал у Люси улыбку, осветившую всё её милое лицо. Она не получала цветы ни от кого в жизни – а прожила она уже на земле сорок лет, так и не выйдя замуж.

Через день этот уродливый принц пришёл опять, попросив у неё три букета роз с доставкой во дворец и – он подчеркнул – личной доставкой.

Когда она пришла уже к вечеру во дворец и постучалась в чугунные ворота, которые бесшумно открылись перед ней, она увидела то, о чем мечтает любая девочка в розовом детстве – дворец, достойный принцессы, – с большими старинными лампами, коврами, мебелью времён Наполеона и запахом аристократии, табака, собачьей шерсти и свежего кофе.

Принц принял её в своём мужском кабинете с английскими глубокими кожаными креслами Честерфилд, стоящими у растопленного камина, и свежим кофе на мраморном мозаичном столике.

Она села на кончик кресла и с улыбкой окинула старинную комнату. Вошла служанка в переднике и наколке – она была полной и в годах. Люси улыбнулась ей и отдала букеты с розами, та вышла куда-то и тут же вернулась, чтобы налить в крошечные чашечки королевского фарфора душистый кофе из старинного серебряного кофейника.

Люси подняла глаза на уродливого принца. Он сидел с открытым ртом, и его лошадиные, выступающие вперёд зубы грязно-серого цвета расплывались в доброй улыбке. Он ничего не говорил, но показывал на чашку. Люси поднесла чашку к накрашенному розовой помадой рту и улыбнулась.

– Спасибо, очень вкусно. Я вложила счёт в букет – вы можете заплатить мне позже.

Про себя она решила, что таким образом он зайдет в её магазин ещё раз. Но она ошиблась. На следующий день пришёл курьер из дворца с конвертом, в котором лежали деньги за три букета, но под деньгами лежало ещё и письмо – приглашение на королевскую охоту, которая открывалась через месяц.

Целый месяц она готовилась к этому дню – купила новое пальто, подстриглась, сделала маникюр, и в день начала королевской охоты она была готова – на всё. Это был единственный шанс, который даётся в жизни любой, она точно знала – любой женщины – и пропустить его было нельзя! Она заплатила за такси, хотя денег у неё было в обрез, и подъехала к лесу, где была охота, за полчаса до назначенного времени.

Она вышла из машины и стала прогуливаться по парку, пытаясь скоротать время. Тут она увидела подъехавший «мерседес» – уже не новый, из которого вышел её уродливый принц – тогда он был ещё принцем. Он радостно подошёл к маленькой, изящной Люси и взял её под руку.

Он был гораздо выше её, и ей приходилось задирать голову, чтобы заглянуть в его мутные, выпуклые, остекленевшие глаза непонятного цвета, но она смело смотрела прямо перед собой и уверенно шла к группе уже собравшихся охотников, среди которых выделялась фигура его величества, курившего бесконечные сигареты в этот уже холодный осенний день.

Конец ознакомительного фрагмента.