Врата ада - Деннис Уитли

— Нет, она здесь, сеньор. Но она больна, и я не хотел бы, чтобы ее беспокоили.

Саймон вынул из бумажника визитную карточку и вручил ее слуге вместе со второй купюрой.

— Передайте эту карточку сеньорите и скажите, что я был бы рад увидеться с ней. Я позвоню завтра утром и узнаю, согласна ли она.

После этого друзья покинули квартиру и сошли вниз, к такси.

По пути в отель Саймон изложил Ричарду содержание его разговора со слугой.

— Думаешь, он сказал правду? — спросил его Ричард.

— Думаю, да. За деньги он рассказал бы все, что угодно. И, похоже, его жена и уборщица знают не больше. Вся надежда на эту таинственную племянницу. Не знаешь про нее ничего?

— Рекс как-то упоминал про племянницу. Но, может быть, это просто уловка. Богатые вдовцы часто выдают своих любовниц за племянниц.

— Может, и так. Старина Рекс никогда не отказывался от житейских удовольствий. Хотя странная прихоть — взять в любовницы больную. Но, быть может, она только что заболела? Я мог не так понять слугу.

— Во всяком случае, операцию он провел мастерски.

— Еще бы. И типично для него — всучить сторожу чемодан, набитый деньгами, чтобы он сам отнес его к машине.

Когда они вернулись в отель, Саймон позвонил в агентство Пинкертона. Не упоминая Рекса, он представился и запросил данные на лиц, чьи фамилии ему назвал слуга.

Они не хотели снова идти в негостеприимный бар и навели справки у портье. Он сказал, что недалеко находится бар, где собираются местные дамы из высшего общества, и еще они могут заказать напитки в саду на крыше отеля. Они предпочли последнее и поднялись на лифте, а потом пешком на крышу. Сад состоял из нескольких чахлых клумб, громадного ржавого бака с водой и десятка садовых стульев.

С краю сидела всего одна пара посетителей, официанта нигде не было видно, но у одной из стен был телефон и маленький грузовой лифт. Саймон оптимистически заказал два рома и лимонный сок, и они уселись ждать заказ.

За уродливым баком можно было разглядеть доки и стоящие на рейде корабли. Вода в Ла-Плате, такой широкой, что другого берега не было видно, отсвечивала мутной желтизной.

Наконец лифт заскрипел, и из него возникли напитки. Тут же появился и официант. Жара спала, и они просидели на приятном ветерке до заката.

Вернувшись в номер, они решили пораньше лечь спать. Они оба испытывали некоторое разочарование, так как были уверены, что в банке или дома у Рекса найдут что-нибудь, объясняющее его внезапное исчезновение. Но ничего не было — ни одной из причин, по которым богатый, здоровый, преуспевающий банкир мог бы скрыться неведомо куда с миллионом долларов.

Глава третья

СГОРБЛЕННЫЙ БАРОН

На следующее утро, когда они вышли в гостиную номера на завтрак, Саймон заявил:

— Можно особенно не рассчитывать на сведения Пинкертона о друзьях Рекса. Вряд ли там найдется что-нибудь подозрительное. Но у него наверняка были и другие знакомые, которых он не водил к себе домой. Так что нужно найти место, где мы могли бы узнать здешние сплетни. Но где это может быть?

— Его клуб, — предположил Ричард. — Без сомнения, Рекс ходил в какой-нибудь из элитарных клубов, и я могу выяснить это у одного моего друга. Это аргентинский дипломат Карлос Эскальенте, я познакомился с ним, когда он работал в Лондоне. Конечно, он может сейчас работать где-нибудь еще, но открытку на Рождество он прислал мне отсюда. Если он здесь, то он наверняка нам поможет, хотя бы рекомендует меня временным членом в клуб Рекса.

— Хорошо. Тогда займись этим, а я созвонюсь с сеньоритой Мирандой. Уже десять часов. — Саймон тут же подошел к телефону и набрал номер. После короткого разговора он повесил трубку и улыбнулся Ричарду:

— Порядок. Сеньорита ждет меня в двенадцать.

Вскоре после одиннадцати, одевшись как можно легче, Саймон отправился в дом Рекса. На этот раз слуга провел его прямо в маленькую гостиную с наглухо зашторенными окнами. Когда его глаза привыкли к темноте, Саймон увидел двух женщин, сидящих рядом на диване.

Одной из них было за пятьдесят. Седоватая, плоскогрудая, с надменным выражением лица — типичная старая дева. Другая — лет на двадцать моложе, темноволосая, с прекрасной фигурой. Было очевидно, что у нее не так давно сильно обгорело лицо. Пластическая хирургия сделала все, что могла, но лицо осталось бледной, напряженной маской с искаженными в некоторых местах чертами.

Именно она первой встала, когда Саймон вошел в комнату. Сделав пару шагов, она неуверенно протянула ему руку.

— Извините меня, мистер Арон. Мое зрение так ослабло, что я с трудом вас вижу. Но, пожалуйста, проходите и садитесь.

Когда Саймон взял ее руку, она продолжала низким музыкальным голосом:

— Дядя Рекс много рассказывал о вас и о мистере Итоне, и как только Педро сказал, что вы здесь, я не могла отказать себе в удовольствии встретиться с вами.

— Извините, что мы не пришли вдвоем, но у нас сложилось впечатление, что с вами… не все в порядке. Мы не хотели вас беспокоить.

Она слегка улыбнулась.

— Я не больна. Всему виной пожар, который случился три года назад. Я едва не погибла, и с тех пор меня берегут как зеницу ока, — она кивнула в сторону своей соседки. — Дорогая Пинни очень добра, но становится настоящим драконом, когда речь идет о режиме.

Саймон поклонился мисс Пинни, на что она ответила коротким кивком.

— Пинни, дорогая, — обратилась к ней Миранда, — мы тут поговорим, а ты, пожалуйста, займись своими делами.

С плохо скрываемым нежеланием Пинни вышла из комнаты. Едва за ней закрылась дверь, Миранда спросила:

— Вас, конечно, интересует исчезновение дяди Рекса? Что вы об этом знаете?

— Нельсон — ведь это ваш отец, не так ли? — просил управляющего банка, мистера Хаага, рассказать нам все, что он и сделал.

— Значит, вы знаете о деньгах?

— Да. Но, по правде говоря, я узнал об этом еще в Лондоне по своим каналам — я ведь и сам банкир.

Поэтому мы с Ричардом и приехали. Поняли, что Рекс попал в переделку и надеялись, что сможем помочь ему.

Голубые глаза Миранды остались безучастными, но она улыбнулась.

— Вы молодцы. Впрочем, после всего, что я слышала от дяди Рекса о вашей дружбе, я не удивляюсь. А где же герцог де Ришло?

— Сероглаз, как мы его называем, сейчас на Корфу. У него там важное дело, но потом он собирается присоединиться к нам.

— Понятно. Во всяком случае, вы знаете о похищении. А я отослала Пинни специально, чтобы вам рассказать. Она и слуги знают только то, что дядя Рекс исчез. Мне самой сказали об этом только потому, что думали, что я могу знать причины. Но я ничего не знаю. Мы очень беспокоимся, чтобы как можно меньше людей знало, что дядя ограбил собственный банк.

— Конечно. Однако жаль, что вы ничего не знаете. И в частной жизни вашего дяди не было ничего, что могло бы навести на подозрение?

— Ничего. Я прибыла сюда в ноябре. Я сильно мерзла, и дядя Рекс предложил пока пожить у него. Здесь ведь лето. Все это время он держался как обычно. Вообще все, что случилось, меня потрясло. Сперва я в это не верила, но потом появились доказательства.

— Э-э, — замялся Саймон. — Простите мой вопрос, но не знаете ли вы… не было ли у него любовницы?

— Я, конечно, не уверена, — улыбнулась Миранда, — но думаю, что была. Я сплю не очень хорошо и часто слышала, что он возвращается домой под утро.

— А по его поведению в отношении бывавших здесь женщин можно было подозревать, кто из них… вы понимаете…

— Не могу сказать. Видите ли, я никогда не принимала участия в этих вечеринках. Яркий свет может лишить меня и того немного зрения, что еще осталось. Когда они веселились, нам с Пинни накрывали ужин в библиотеке.

— Да, не повезло вам. Жизнь, должно быть, кажется вам ужасно скучной.

Она пожала плечами.

— Могло быть и хуже. По крайней мере, я имею все, что можно купить за деньги. Тяжелее всего мне приходилось в первые месяцы. Мое лицо испортила не только боль от операций…

— Не испортила, — перебил ее Саймон. — Вы выглядите вполне нормально. Только кожа кое-где чуть перетянута. И у вас чудесные глаза.

— Спасибо вам. Вы так добры. Так вот, кроме операций, я очень многого лишилась. Раньше я любила танцевать, кататься на лыжах, и, конечно, у меня было много друзей. Хотя кое-что я и приобрела. Классическая музыка, например, раньше была мне просто незнакома, а теперь я неплохо разбираюсь в ней и собрала отличную коллекцию пластинок. Я научилась писать вслепую. Пинни каждый день читает мне газеты и книги. И я лучше стала чувствовать вкус еды и вина. Но простите, я заболталась и забыла долг хозяйки. На улице так жарко, вы, должно быть, умираете от жажды. Что вы хотите выпить?

— О, не знаю. На ваше усмотрение.

— Я знаю! — воскликнула Миранда. — У меня так редко бывают гости. Это нужно отпраздновать. Мы откроем шампанское.