Жанна Ладыжанская и тайна трёх пицц - Оксана Михайловна Иванова-Неверова

и бросила его под стол. А на чистом твёрдой рукой вывела: «подозреваемый № 1 – Игорёк Лапшин».

Пришла пора обрисовать картину преступления. И я нарисовала под Игорьком три пиццы разного размера. Вот реально, если кто и мог сожрать их все, это Игорёк. Тем более что он как раз на финал интеллектуального марафона не пришёл, сказался больным. Прямо перед самой игрой у него, видите ли, живот подвело. Сейчас-то я понимаю, что это было идеальное прикрытие. Кому в голову придёт, что тошнотик на пиццы нацелился? Но я не так проста, при первом же удобном случае я его расколю.

А как только прославлюсь, ко мне сразу очередь выстроится. Тогда мы с Чумичкой сможем заработать ей на лазанку. Ах, как нам нравится в интернет-магазине высокая лазанка! Там и гнездо кошачье подвешено, и домики разные, и когтеточки везде… Сама бы по лазанке лазила. И папа ругаться перестанет, что Чумичка диван дерёт. Конечно, она, бедняжка, вынуждена царапать что под лапу подвернётся – у неё ведь нормальной лазанки нет…

Короче, Игорёк на финал не пришёл. И пока три команды боролись за первое место, Лапшичкин прокрался в столовку и умял призовые пиццы. Ну, я так считаю. В любом случае, я не могу обвинять его голословно. Поэтому завтра устрою ему допрос с пристрастием. Профессиональный подход – вот что отличает детективное агентство «ЛаЖа» от всяких там дилетантских топов.

Глава 3. Преступник упирается

Скользкий тип этот Игорёк Лапшин, скажу я вам.

– Лапшин, – начала я издалека, – где пицца?

– К-какая пицца? – Игорёк вытаращился на меня.

Ну ещё бы! Я и не ждала, что он расколется. Но, когда тебя припирают к стенке, зажимая портфелем в углу коридора, так сразу и не соскочишь.

– Квадратная, Игорёк, – напомнила я. – Такая большая квадратная пицца. Ассорти.

– А-а… – На его щекастом лице отразилось понимание.

– Вкусная была? – Я нанесла решающий удар.

– Н-нет, – промямлил Лапшин. – То есть я не знаю…

Я рассматривала его профессиональным детективным взглядом – искоса, прищурившись. Под этим взглядом Игорёк позеленел и опять пожаловался на живот.

– Не зашла, что ли, пицца? – надавила я.

Игорёк покрутил пальцем у виска, оттолкнул мой рюкзак, протиснулся в класс и сел повторять домашку.

Ладно, решила я. Дожму его морально. Я нарисовала на тетрадном листе вкуснючую пиццу, на которой вместо сосисок красовались знаки вопроса. Эти знаки я положила прямо перед Лапшиным, закрыв разворот учебника. Игорёк моргнул и как-то не по-хорошему сморщился.

– Ты… что?! – прошипел он. – Подозреваешь меня, что ли?!

Догадливый. Я постучала пальцем по картинке и вперила суровый взгляд в Игорька.

– Ну? – подбодрила я.

За спиной фыркнули. Полина-топ изо всех сил старалась не расхохотаться. Предатель Корнеев высунулся из-за её спины и через очочки глянул на пиццу. Токарева же – смотрела исключительно на меня.

– Жанна, – сказала она взрослым голосом. – Не впутывайся. Твой подход травмирует детскую психику.

Игорёк вскинулся, видимо, хотел возмутиться. Но психика вовремя подсказала Лапшичкину, что Полина его выгораживает. Тогда он принял глобально травмированный вид и промямлил:

– Да, Ладыжанская, чего ты пристала?… Сейчас контроша будет, а ты со своей ерундой.

– И то верно, – кивнула Токарева, которую контроша вообще не беспокоила. – Ты, Жанна, занимайся своими делами. А с кражей я разберусь. У меня всё-таки побольше свободного времени, тройки исправлять не надо.

Вот ведь… умеет же! Сразу по всем пунктам проехалась. И умнее она, и беспроблемнее, и разберётся, конечно, лучше всех.

Я так вскипела, что слов не нашла. Значит, теперь у меня не только конкурент есть, но и вражина. Если Токарева, которая всем нравится, будет прохаживаться по моему имиджу, не видать Чумичке лазанки. Ничего, я не отступлю. Просто надо отыскать вора раньше, чем это сделает соперник.

Я отвернулась к окну и стала грызть кончик косы. Я всегда так делаю, когда крепко думаю. Если бы Токарева не вмешалась, я бы Лапшина додавила. А теперь он предупреждён, поди-ка возьми его на испуг. Я обернулась на Игорька, поймала его насторожённый взгляд и угрожающе ткнула пальцем в воздух. Пусть знает, что ему не удалось меня провести.

Это моё выступление наблюдали очочки. И вот они уже присаживаются аккуратно на свободный стул рядом со мной. Ещё и конфету протягивают – хватает же наглости.

– Лапшичкину предложи конфету свою, – буркнула я. – Испортили мне весь план раскрытия!

Толик поёрзал на стуле:

– Жан, может, не надо так уж… напролом переть. Я не… Ты не думай, что я за кого-то или против кого-то, но… Полина всё же права. Беспочвенные обвинения обижают человека…

– Знаешь что, Толик? – не выдержала я. – Теперь я подозреваю, что не Лапшин схомячил пиццу. Я ещё вчера сомневалась, что ему одному это под силу. Понимаешь меня?

Я поиграла бровями, намекая на участие предателя Корнеева в употреблении призовой пиццы.

– Ты Полину-топ для этого поддерживаешь, да? – уточнила я. – Чтобы она тебя прикрыла, когда всё выяснится?

Толик позеленел не хуже Игорька.

– Ну, знаешь, Жанна… Ты совсем уже перегибаешь. Может, и правда не стоит тебе расследованиями заниматься? Так можно окончательно всех друзей потерять.

– Нет у меня друзей, Корнеев, – вздохнула я. – Одна я против всего мира. Терять мне нечего. Купить меня нельзя. Я… вас всех на чистую воду выведу.

Прозвенел звонок на урок, и Толик вернулся к своему Полюсику. С контрольной они расправились быстро, я видела. Тетрадки сдали раньше всех и оставшуюся часть урока потихоньку о чём-то переписывались на черновиках. Полина-топ горячилась, иногда даже шептала что-то. В чём-то она Толика пыталась убедить. Наверное, навязала ему своего подозреваемого. Она-то никому психику не травмирует – всё исподтишка, втихомолочку…

В общем, на контроше не решила я почти ничего. Но разве это имеет значение, когда преступник Лапшин, едва сдал тетрадь, вылетел из класса как подстреленный. Это убедило меня в главном: довела я его или нет, а Лапшичкин причастен.

В раздевалке ко мне Толик подошёл. Вот всегда он первый замиряется. Если бы он не был с детского сада под впечатлением, я бы, наверное, смогла воспринимать его как человека. А тут…

Сами посудите, разве можно серьёзно относиться к мальчишке, который готов от тебя что угодно терпеть?

– Даже не пытайся, – предупредила я Толика. – Сама домой пойду!

И я пошла.

– Вот смотри, – сказала я, – Игорёк Лапшин, чью психику вы так бережёте, что-то знает, это точно.

– С чего ты взяла? – блеснули очочки. Естественно,