Шри Ауробиндо. Письма о Йоге – IV - Шри Ауробиндо

Я всегда говорил, что витал необходим для божественной или духовной деятельности – без него не может быть ни полного выражения, ни реализации чего бы то ни было в жизни, даже в садхане без его участия вряд ли возможно чего-то добиться. Когда я говорю о витальных примесях или о сопротивлении, протестах и других реакциях витала, то имею в виду неочищенный внешний витал, находящийся в плену желаний, эго и низменных страстей. Я мог бы то же самое сказать и об уме и о физическом, когда они препятствуют или оказывают сопротивление садхане, но именно из-за того, что витал так могуществен и так необходим, создаваемые им препятствия, его упрямство, сопротивление или нежелание сотрудничать столь эффективны, а примесь его неправильных движений более опасна для садханы, чем что бы то ни было еще. Вот почему я всегда напоминаю об опасностях, заключенных в непреобразованном витале, и о необходимости его полного подчинения и очищения. И дело тут не в том, что я, подобно саньясинам, считаю витал и его жизненную силу чем-то, по самой своей сути, предосудительным и подлежащим отвержению.

Привязанность, любовь, нежность, по своей природе, это психические чувства; витал способен их испытывать, потому что психическое пытается выразить себя через витал. Психическому легче всего выразить себя через эмоциональное существо, так как оно находится сразу за ним в сердечном центре. Но оно хочет, чтобы эти чувства были чистыми. Не то чтобы психическое существо отказывалось выражать себя через витал и физическое, но, поскольку оно является формой души, для него естественно, что такие чувства, как влечение души к душе, единство душ, оказываются наиболее реальными и неизменными. Ум, витал и тело являются средствами выражения души, и в этом качестве они имеют очень большую ценность, но для души первостепенное значение имеет внутренняя жизнь, глубочайшая и истинная реальность, поэтому внешние инструменты и их активность должны быть подчинены внутренней жизни и определяться ею – они должны стать средствами ее выражения, ее инструментами и проводниками. Я не думаю, что, придавая первостепенную важность внутренней жизни, открытию психического и духовного сознания, я говорю что-то новое, необычное или непонятное. Это всегда было главной целью всех духовных поисков, и чем более высокого развития достигает человек, тем большее значение для него приобретает внутренняя жизнь. Никакая йога невозможна, если человек не сосредоточит свое внимание прежде всего на внутренней жизни, душе и духе. Упоминание о важности обретения власти над виталом, о необходимости его подчинения психическому и духовному началу тоже не назовешь чем-то новым, странным или неслыханным. Это всегда было настоятельным требованием для любого вида духовной жизни; даже в тех направлениях йоги, в которых для достижения духовной реализации использовался главным образом витал, как в некоторых формах вишнуизма, первым требованием было его очищение и полное посвящение Божественному. Любая реализация Божественного – это внутренняя реализация, вся разница в том, что в данном случае душа посвящает себя Божественному через эмоциональное существо. О душе или психическом существе вы, должно быть, слышали, и это не является для вас чем-то непостижимым.

* * *

Безусловно, человеческая привязанность ненадежна, так как преимущественно основана на эгоизме и желании; это – пламя эго, иногда колеблющееся и окутанное дымом, иногда более чистое и окрашенное в более яркие цвета; иногда подобная привязанность является тамасической, основанной на инстинкте и привычке, иногда раджасической, поддерживаемой страстью или сильным стремлением к обмену витальными энергиями, иногда более саттвичной, пытающейся быть или казаться самой себе лишенной всякого личного интереса. Но эта привязанность почти полностью зависит от удовлетворения личной потребности или получения какой-то внутренней или внешней отдачи, и когда потребность не удовлетворяется или когда ответное чувство идет на убыль или отсутствует, такая привязанность чаще всего уменьшается и умирает или же продолжает существовать как еле теплящаяся и причиняющая беспокойство привычка, своего рода пережиток прошлого, или же человек ищет удовлетворения с кем-то другим. Чем сильнее привязанность, тем больше вероятность возникновения конфликтов, размолвок, ссор, всевозможных эгоистических беспокойств, себялюбивых требований, эмоциональных возмущений вплоть до вспышек ярости и ненависти, разрывов отношений. Это не значит, что подобные привязанности не могут длиться долго: тамасическая инстинктивная привязанность сохраняется в силу привычки, несмотря на все различия, разделяющие людей (сюда относится, например, семейная привязанность); раджасическая привязанность может иногда сохраняться, несмотря на все разногласия, несовместимость людей и происходящие между ними яростные размолвки, потому что один человек ощущает витальную потребность в другом и из-за этого не может расстаться с ним или же оба имеют подобную потребность и постоянно то расходятся, то сходятся или переходят от ссоры к примирению и от примирения к ссоре; саттвическая привязанность очень часто сохраняется благодаря верности идеалу или какому-то другому важному для человека принципу, хотя может утратить со временем свою живость, интенсивность или яркость. Но действительно стойкая и надежная человеческая привязанность возникает лишь тогда, когда психический элемент в ней становится настолько сильным, что он либо придает всему остальному психическую окраску, либо преобладает над всем. По этой причине дружба является или, скорее, может быть наиболее прочной формой человеческой привязанности, так как она менее всего подвержена вмешательствам витала и, несмотря на то, что дружба тоже является пламенем эго, она может быть спокойным и чистым огнем, неизменно дающим свой свет и тепло. Тем не менее, надежными друзьями обычно бывают очень немногие; обладание массой любящих и беззаветно преданных друзей – это столь редкий феномен, что его спокойно можно считать чем-то нереальным… И все-таки, человеческая привязанность, как бы она ни проявлялась, имеет свою ценность, поскольку благодаря ей психическое существо получает необходимые эмоциональные переживания на том этапе своего развития, когда оно еще не готово предпочесть истинное видимому, совершенное несовершенному, божественное человеческому. Так же как сознание должно подняться на более высокий уровень, так и движения сердца тоже должны подняться на более высокий уровень, изменить свою основу и свой характер. Йога ведет к тому, что вся жизнь и все сознание обретают свою основу в Божественном; точно так же любовь и привязанность должны быть укоренены в Божественном, а их основой должно стать духовное и психическое единство с Божественным, – чтобы максимально быстро добиться такого изменения, нужно сосредоточить все свои усилия на достижении Божественного, оставив все остальные цели в стороне, или не желать ничего кроме Божественного. Это означает, что человек должен освободиться от всех привязанностей, но это не значит, что привязанность должна обязательно превратиться в неприязнь или в холодное безразличие.

Но Х, кажется, хочет сохранить свои витальные эмоции tels quels[1] и при этом реализовать Божественное, – ну что ж, пусть попытается, и не стоит докучать ему своей критикой и нравоучениями; если его попытка окажется безуспешной, то он сам будет вынужден обнаружить и признать этот факт.

* * *

Это не ваша природа или злая судьба виноваты в том, что витал не может обрести удовлетворения, которое, как он ожидал, должны были принести ему отношения с другими людьми. Эти отношения никогда не могут дать полного или постоянного удовлетворения, в противном случае у человека не было бы никакой причины искать Божественное. Он оставался бы удовлетворенным обычной земной жизнью. Только когда человек находит Божественное и его сознание поднимается в истинное сознание, у него могут установиться истинные отношения с другими людьми.

Говоря, что все поправимо, я имел в виду, что вам лучше рассказать Матери о беспокоящих вас мыслях, а не продолжать держать это в себе и предаваться мрачным раздумьям. Но как только вы все расскажете, все это следует тут же выбросить из ума, чтобы он мог вновь обрести утраченное спокойствие.

* * *

Эти чувства являются частью активности невежественной человеческой витальной природы. Любовь, которую человеческие существа испытывают друг к другу, также обычно является эгоистической витальной любовью и ее, как правило, сопровождают подобные витальные движения: себялюбивые требования, претензии, ревность, высокомерие (абхимана), гнев и т. д. Им нет места ни в йоге, ни в истинной психической или божественной любви. В йоге все должно быть обращено к Божественному, а к человеческим или другим существам следует относиться лишь как к сосудам Божественного, для абхиманы и всех остальных подобных чувств в ней не должно быть места.