Все, что дозволено небесами - Татьяна Олеговна Воронцова

в подземном комплексе… некоторые детали… – Герман едва заметно повел плечом. – Знаете, как работает интуиция?

– Думаю, да, – кивнул Литвак со снисходительной улыбкой.

– Тогда вы должны понимать, почему некоторые ваши вопросы вызывают у меня затруднения. Интуитивное знание человек получает моментально и в полном объеме. Какой-то путь его мысль, безусловно, проходит, но проследить этот путь практически нереально.

Литвак вопросительно взглянул на Александра. Тот развел руками.

– Еще чаю? – ангельским голосом предложила Нора.

От чая все решительно отказались. Она уж было подумала, что сейчас дорогие гости начнут прощаться, но Литвак придумал новый вопрос:

– Там были какие-нибудь письмена или рисунки?

– Да. На стенках саркофага.

– Вы не сфотографировали их?

– Нет. Все равно приличного качества смартфоном не получить.

– Жаль. – Литвак тяжело вздохнул. – Я надеялся услышать чуть больше. Но спасибо и на этом. – Он вздохнул еще раз. – Возможно, этот уникальный памятник все же откроют спустя время. Если не для туристов, то хотя бы для археологов.

Герман промолчал.

– Вы не разделяете моих чаяний? – поинтересовался Литвак, выбираясь из кресла.

– Нет. – Герман тоже встал. – Я считаю, что археологам там делать нечего. Не говоря о туристах.

– Но почему?

– Потому что мы говорим о сооружении, передвигаться по которому следует с величайшей осторожностью, зная и соблюдая правила техники безопасности. А правила эти известны немногим. Мне известны. И любознательные археологи, или геологи, или другие умные головы, получив разрешение на спуск в лабиринт, непременно начнут досаждать мне просьбами. Им захочется, чтобы я их сопровождал, обучал… Нет-нет, пусть этот объект остается закрытым.

– Вы потеряли к нему интерес?

Герман посмотрел ему в глаза.

– Я видел достаточно.

Александр ушел вместе c гостем, но через полчаса вернулся. Все, за исключением Леонида, пили кофе на кухне. Занавески были раздвинуты, в окно светило яркое мартовское солнышко, и ослепительно белые сугробы во дворе казались присыпанными зеркальной крошкой.

Подождав, пока он вымоет руки и усядется за стол, Нора налила ему большую кружку горячего черного кофе и придвинула тарелку с куском брусничного пирога.

– Спасибо. – Александр сделал небольшой глоток, блаженно зажмурился. – То, что надо.

– Где ты взял этого чудака? – поинтересовался Герман, расправляясь со своей порцией.

– Он сам меня нашел. По прибытии на остров первым делом обратился к Поташеву. Тот сказал, что с этими делами лучше к тебе, но ты пошлешь его к чертовой матери, если доктор Шадрин или следователь Аверкиев не замолвят за тебя словечко.

Олег Поташев руководил раскопками на территории кремля и в окрестностях. Этого крупного, шумного мужчину с вечно растрепанными волосами Нора видела неоднократно, но общаться с ним ей не довелось.

– И что же Литвак?

– Явился к Аркадию, когда тот дежурил в больнице, и начал напрашиваться на знакомство с тобой, но Аркадий ему отказал. Тогда он пришел ко мне.

– О! – В глазах Германа блеснуло любопытство. – А ты почему не отказал?

– Я легавый, – улыбнулся Александр. – И решил, что человека, проявляющего столь жадный интерес к нашему объекту, стоит держать в поле зрения. Пообщаться с ним в неформальной обстановке. Послушать, какие вопросы он будет задавать, как реагировать на ответы. Ты, конечно, не думаешь, что он поверил тебе?

– Нет.

– Вы хотите сказать, он ушел в полной уверенности, что за дверью с секретом припрятано золотишко? – уточнила Нора.

– Мы не знаем что у него в голове, но предполагаем именно это, – ответил Герман, любитель точных формулировок.

Нора взглянула на сидящую молча Марго.

– Его привело не только желание узнать как можно больше о святилище, – тихо заговорила рыжая ведьма. – Все это не более чем мои ощущения, но… – Она повернулась к Герману. – Он долго откладывал встречу с тобой, долго к ней готовился. Встречался с Варданяном, пытался встретиться с Ледогоровым. Наверняка его интересовало, кто еще, кроме тебя, может спуститься в подземелье, дойти до Пещеры Костей, не заблудившись в лабиринте, отыскать вход в святая святых, где расположен алтарь, и открыть дверь-ловушку. Поскольку он говорил с Варданяном, свидетелем твоих манипуляций с идолом и дверью, теперь ему известно, что сделать это можешь только ты.

– Не только он, – заметил Леонид, появляясь в проеме двери. – Я тоже могу. Ведь я стоял рядом.

Все, точно по команде, повернули головы и уставились на него. Он был, как всегда, великолепен: правильные черты лица, густые светлые волосы, фигура бога-олимпийца. Белая майка, обтягивающая стройное тело, давала возможность полюбоваться рельефом мышц.

– Ты мог ничего не запомнить, – подумав, сказал Александр. – Или запомнить не все.

– Давайте исходить из худшего. Я все запомнил.

– Вы опасаетесь, – медленно произнесла Нора, чувствуя неприятный холодок в груди, – что этот человек не ученый, а кладоискатель?

– Одно другому не мешает, – откликнулся Леонид. – Написать очередную книгу и заодно поживиться. Почему нет?

– В моей голове это не совмещается.

– Но, возможно, совмещается в голове Литвака.

Леонид прошел к столу, наклонился на минутку, чтобы поцеловать Марго, и сел на свободный стул. Посмотрел на пирог, нарезанный аппетитными треугольниками на большом керамическом блюде, на миску с творогом и черносливом, на дымящийся кофейник…

– Сиди, – сказала Марго. И встала сама, чтобы достать для него из буфета кружку и тарелку. – Как там на улице? Холодно? Ветер сильный?

– Так же, как вчера, – проворчал Леонид. – Не съезжай с темы.

– А что еще ты хочешь услышать?

– Ты почуяла алчность за фасадом исследовательского интереса?

Марго немного помолчала. Заправила за ухо длинную прядь темно-рыжих волос.

– Не знаю, алчность или нет, но… – Подняв голову, встретила внимательный взгляд Германа и закончила: – Он пришел, чтобы узнать, как добраться живым и невредимым до того помещения, которое ты назвал залом для инициаций. Не только услышать твой рассказ о том, что ты там увидел, и описать в своей книге, но и постараться туда попасть.

– Да, я помню его вопросы, – кивнул тот.

– Но объект закрыт, – пробормотала Нора.

– Что если ему известно о существовании еще одного входа? – спросил, прожевав пирог, Леонид. И тоже взглянул на Германа. – Помнишь, ты говорил, что подобные сооружения часто имеют несколько входов и выходов. Больше двух. Но мы нашли только один – через склеп на старом монастырском кладбище. Пролом в стене, соединяющей Второй Лабиринт с гидросистемой монастыря, вряд ли можно считать входом.

– Мы нашли два, – поправил его Герман. – Еще через подвалы Новобратского корпуса. Сейчас, конечно, все заложено кирпичом и завалено диким камнем – и дверной проем между подвалом и коридором, ведущим в подземный лабиринт, и шурф, через который мы последний раз спускались, – но мы же знаем, что во времена игумена Варлаама и позже этим путем в лабиринт попадали всевозможные искатели приключений, в том числе