Выбор сердца - Ирина Табакова

Иван стоял, потеряв дар речи. «Разве такое может быть в культурном человеческом обществе? Измены, предательства, ложь и разврат. Не об этом ли писал Достоевский в романе «Бесы»: «надобно только одно или два поколения разврата неслыханного, подленького, когда человек превращается в гадкую, трусливую, жестокую, себялюбивую мразь…». Всё, надо выбираться из этого ада!»

– Мне пора, – решительным голосом сказал Иван, – завтра на дежурство.

– Но ты же подменился, – начал возражать Руслан.

– Ничего, все равно приду, лишним не буду. Мне не понятно то, чем вы тут занимаетесь. Принять измены как норму – это выше моих сил, – Иван развернулся, чтобы идти.

– Брат! – Руслан схватил его за руку, – только главному ничего не говори, он мужик строгий.

– Руслан, – сказал Иван, высвобождая руку, – перестань называть меня братом, к чему это притворство? Не скажу ничего, ты нужен больнице как хороший специалист. Но с меня довольно этих пошлостей.

Иван забрал в гардеробе куртку и вышел на улицу. Светила луна, небо было безоблачным и звездным. Если бы не холодный ветер, можно было бы встретить на лавочке рассвет. Половина первого ночи. «Холодный ветер – это то, что мне сейчас нужно, – размышлял Иван, глядя в темную даль реки, – а лучше холодный душ. Неужели, мир так переменился? Почему все помешались на сексе, пошлых и матерных шутках, двуличии, зависти, лести, обмане? На работе держаться установленного порядка, а когда расслабляются, и можно разглядеть сущность человека, то смотреть тошно… Я не перестану с ними здороваться, мы работаем в одном заведении, но больше никаких совместных вечеринок. А главное – как сейчас верить людям? Женюсь я, а кто мне будет гарантировать верность моей жены? Я не хочу жить в этом Содоме. Самое ужасное, что постепенно человек начинает считать измену нормой жизни, оправдываясь: „все так делают“. Но разве это не путь в погибель? Как же Вы были правы, Федор Михайлович!..»

Немного пройдя вдоль набережной, Иван свернул к остановке, вызвал такси и уехал домой.

Глава 2 Баба Маня

Иван Николаевич Тарасов жил в отдельной квартире, которую настояла купить мама, думая, что так ее сын быстрее женится. Не то, чтобы Ивана совсем не интересовали девушки, но каждый раз возникало что-то, что меняло его отношение к понравившейся с первого взгляда девушке. Ему не нужна была супер красавица, но в то же время он понимал, что внешность не последнее дело. Симпатия нужна, но если кроме нее ничего нет, на одной внешней привлекательности прочного счастья не построишь.

Зато Иван девушкам нравился. Высокий, черноволосый, кареглазый с красивой белоснежной улыбкой в институте захватывал умы студенток. Но зачастую, девушки не выдерживали экзамена «Достоевским». Иван очень любил читать Федора Михайловича и думать вместе с ним над глобальными вопросами. Одного только он не понимал: как верил писатель? Почему в своих книгах он поднимал вопросы веры в сравнении с пороками людей и нигде не раскрывал всю сущность веры до конца. Или Иван не заметил? Он не понимал, что должно быть той отправной точкой, с которой у человека начинается другая не формальная, а реальная жизнь с Богом? В детстве прабабка Поля водила в храм Ивана. Потом пришли времена безбожия, и он на несколько лет забыл звон пасхальных колоколов.

Потом снова открыли храмы, и народ потянулся туда. Иван иногда ходил с сестрой и матерью, но потом решил, что ему это не нужно. Не понимал он, зачем туда идти? Ходили в детстве, потом не ходили, но жили же, не умерли. Зачем молитвы читать перед едой? Все равно поешь, что помолишься, что нет. Сдобы в сухарях не прибавится от прочтения над ними молитвы.

Слышал Иван и о чудесах, особенно от бабы Мани, санитарки в больнице, но не предавал им значения. Он, конечно, радовался, видя сияющее лицо женщины, но Бог ли ей помог, это сначала нужно было доказать.

В семь утра Иван еще спал в мягкой кровати своей холостяцкой квартиры, когда раздался телефонный звонок. В больницу привезли тяжелого пациента. Дежурный хирург сломал руку, а другой был в отъезде.

Даже не позавтракав, Иван быстро умылся, оделся и поехал в больницу. Голова была тяжелая после вчерашнего веселья. Иван твердо решил закончить с посещением подобных мероприятий. Хотелось что-то изменить в жизни. Операционная была уже готова, результаты необходимых анализов получены. Операция длилась три часа, прошла успешно, прогнозы были самые обнадеживающие.

Несколько уставший Иван пришел в ординаторскую. Туда же заглянула баба Маня, держа в руках ведро и швабру.

– Можно? – осторожно спросила она.

– Конечно, что вы спрашивайте, словно я здесь хозяин, – приветливо ответил Иван, – если вы мыть, то я не помешаю, прилягу ненадолго. Скоро обход делать.

– Сынок, – нежно произнесла баба Маня, – ты сначала поешь, ведь наверно голодный приехал. Вот, возьми, это я в столовой взяла, так и знала, что у тебя не будет сил идти обедать.

Иван был приятно удивлен.

– Что вы, не стоило беспокоиться, – ответил он.

Иван встал, проверил в чайнике воду и поставил греть. Потом ласково посмотрел на старушку.

– Что бы я без вас делал, баба Маня, – он слегка обнял ее за плечи.

– Я ваша должница, Иван Николаевич, – улыбаясь, официальным тоном ответила баба Маня.

– О чем вы говорите? – удивился Иван.

– Помните, я вам звонила, когда внук на даче поранился сильно, вы мне сказали что нужно делать? Мы тогда без операции и осложнений обошлись.

Иван сел на стул и широко улыбнулся.

– Это же моя работа!

– А моя работа, чтобы все дети были сыты, – улыбнулась в ответ баба Маня.

– Вы мне напоминайте мою покойную бабу Полю.

– Ну, если это приятные воспоминания, пусть будет так. Ладно, я пошла, ешьте, Иван Николаевич, отдыхайте.

Баба Маня взяла свои рабочие принадлежности и вышла за дверь.

Чайник подал сигнал, что вода закипела. Иван заварил чай, сел за стол и начал есть.

«Почему современные девушки не такие как баба Маня? – думал про себя Иван, – у нее добрые глаза, лучезарная улыбка и забота, бесконечная забота о ближних. Она все время кому-то помогает, никогда не пройдет мимо чужого горя. А современные девушки… Одеты по последней моде. Правда, если бы мне сказали, что автор такой моды сумасшедший, я поверил бы. Даже красивое лицо умудряются испортить косметикой. Не подчеркнуть особенности красоты, а именно испортить. А манеры, разговоры… Матерящаяся девушка с бутылкой пива и сигаретой в руках – вот образ современной матери. Да разве это мать? Чему она научит своих детей! Нет, лучше быть одному, чем с такой модной, современной и пустой…»

В ординаторскую вошла медсестра Анжела, поздоровалась и быстро подошла к шкафу с документами. С виду миловидная, спокойная девушка, но Ивана пугало ее увлечение панк-роком и периодические выездные встречи с обилием выпивки. Хотя Анжела говорила, что не пьет, но Иван не понимал, какой интерес трезвой тусоваться со здоровыми мужиками, какими были ее друзья – панки. Проверить это он так и не решился, на приглашения девушки отвечал отказом.

Три месяца назад здесь работала медсестрой Карина, простая девушка. Она вполне нравилась Ивану. Он даже сходил с ней один раз на свидание и подарил герберу. Но потом Карина деликатно призналась, что её позвали замуж и она согласилась. Через месяц у нее была свадьба в Праге, где она собиралась остаться жить и работать с мужем. Иван не сильно расстроился, он уже привык, что с девушками у него не получается долгих, серьезных отношений. Так было и в институте. На первом курсе они с ребятами ходили на студенческие дискотеки, даже в общаге одно время жили, чтобы к девушкам поближе. В итоге, его одногруппники переженились к пятому курсу, а он даже ни с кем нормально не встречался. Ответственность из-за невыученных уроков брала верх. В то время, пока его друзья засыпали с девушками, Иван засыпал с книжками, что позволило ему стать лучшим студентом выпуска.

Мама хотела его женить и сильно переживала по этому поводу, но он только разводил руками и говорил: «Прости, не сейчас» или «это не мое». На что мама отвечала: «А где же твое? Когда твое будет? Я хочу от тебя внуков, наконец!» – эта сцена всегда заканчивалась одинаково: Иван обнимал мать, успокаивал ее и, признаваясь в любви, целовал в голову.

Вторая половина дня прошла спокойно, тяжелых и срочных операций не было. Иван достал телефон, открыл вкладку календаря. Сентябрь, двадцать четвертое число. Тут его осенило: «у Нины завтра день рождения! Совсем заработался!»

Нина – семилетняя дочь Дарьи Николаевны, старшей сестры Ивана. Девочка очень любила своего дядю и давно его не видела. Разлуку более трех дней Нина называла долгой. Больше всего она любила, когда у дяди Ивана был отпуск, который они с бабушкой или дедушкой проводили в деревне, а иногда всей семьей выбирались на море.