Одержимость сталкера - Эмма Брей

глаза все еще здесь. Я не могу убежать от них.

Я не знаю, что в них такого, что меня так преследует. Без сомнения, они были прекрасны, их цвет не был похож ни на один из тех, что я когда-либо видела раньше. Дымчатый, цвет луны или волчьей шкуры.

Волчьи. При этой мысли у меня по спине пробегает дрожь, хотя это не страх. Я не уверена, что это за странное чувство. В любом случае, хищный. Вот каким был его взгляд. Анималистический. Хищный. Я дрожу при воспоминании, мое тело краснеет.

Я помню, каким он был большим. Он опасно возвышался надо мной, но его руки были нежными на моих руках. Я позволила своим мыслям задуматься о том, каково было бы, если бы его руки обнимали меня. Каково было бы откинуть с головы эту прядь темных волос. Она выглядела шелковистой, как крыло ворона.

Каким будет его поцелуй?

Хотя мне было девятнадцать, я все еще была девственницей. В старшей школе я встречалась всего пару раз и никогда не занималась чем-то большим, чем поцелуями. Почему-то я не думала, что его поцелуи будут похожи на неуклюжие поцелуи старшеклассников. Я не знала, какими именно они будут, но предполагала, что поцелуи такого мужчины, как он, будут чем-то совершенно другим.

Я краснею, когда кто-то подходит к столу, чтобы взять книгу, давая знать о своем присутствии легким откашливанием. Я знаю, что они не могут знать, о чем я мечтала, но мое лицо все еще краснеет при мысли, что меня застали врасплох и мои непослушные мысли.

Соберись, Кайли, говорю я себе. Ты даже не знаешь этого парня. Насколько ты знаешь, он мог быть серийным убийцей. Или женат. Или любое количество других вещей.

Должно быть, я сошла с ума, раз так думаю. Фантазировать о совершенно незнакомом человеке. Тот, кого я была уверена, что больше никогда не увижу.

Возможно, меня охватило одиночество. Я всегда говорила себе, что мне никто не нужен, что мне нравится быть одной, но мое сверхактивное воображение доказывало, что, возможно, мне действительно нужно больше выходить из дома.

ГЛАВА 4

Лиам.

Я чувствую себя таким уродом, но ничего не могу с собой поделать. Я наблюдаю за ней уже несколько дней. Она как какое-то завораживающее существо, от которого я не могу нарадоваться.

Каждое утро водитель вывозит меня в том же районе, чтобы я мог наблюдать за моей маленькой бабочкой, пока она порхает на работу. Она всегда беспорядочно порхает. Конечно, это потому, что она опаздывает почти каждое утро.

Моя челюсть сжимается, а руки сжимаются в кулаки, когда я стою на другой стороне улицы и обдумываю тысячу способов убить ублюдка, который продолжает ее удерживать. Тупой придурок, который, на мой взгляд, живет слишком близко к ней. Я вижу, как он смотрит на нее, и знаю, какие развратные мысли у него в голове. Мне требуется каждая капля сил, чтобы каждое утро не сгребать мою бабочку с его пути — не класть сюда в маленькую баночку, где я смогу ее защитить, — и не избивать его до потери сознания даже за то, что он осмелился взглянуть на нее.

Однако я этого не делаю, зная, что ее только напугает, если она узнает, что я слежу за ней. Я не какой-то больной извращенец, говорю я себе. Я делаю это, чтобы защитить ее. Она такая хрупкая штучка. Любой мог раздавить ее крылья. Если я буду там, в тени, я смогу присматривать за ней и убедиться, что с ней все в порядке и никто ей не причинит вреда.

Она моя. Я знаю это глубоко внутри. Я стал одержим ею, но мне все равно. Я в полной мере использовал свои ресурсы, чтобы узнать о ней все, что мог.

Кайли. Девятнадцать лет. Осиротела в шестнадцать лет. Окончила среднюю школу лучше всех в классе. Не в колледже, хотя, конечно, достаточно умна, чтобы так закончить. Ни мужа, ни парня, слава богу. Я не знаю, как бы я с этим справился. Одна только мысль о том, что на нее лягут руки другого мужчины, заставляют зверя внутри меня сходить с ума от ревности.

Интересно, девственница ли она? Что-то в невиновности ее глаз заставляет меня так думать. При этой мысли мой пульс учащается, и я чувствую, как мой член напрягается. Мысль о том, что она никогда не была с другим мужчиной, что она действительно может быть моей, всей моей, вызывает у меня желание бежать через улицу, перекинуть ее через плечо, взять ее с собой домой и заявить права на нее со всей сдерживаемой страстью и любовью, которую я чувствую.

Безумие. Я знаю, что это безумие — чувствовать это от одного взгляда. Как, черт возьми, я мог любить ее, не сказав с ней и двух слов, было выше моего понимания, но в глубине души я знаю, что люблю, и что я умру, чтобы заполучить ее и защитить ее.

Я ни разу не дрочил с того рокового столкновения наших тел. О, а я хочу этого. Мне нужно. Но я полон решимости больше не делать этого, пока это не будет ради нее.

Мне нужно представиться ей, а не преследовать ее, как охотник, изучающий свою добычу, но я жду подходящего момента, чтобы она не попыталась снова выскользнуть из моих рук.

Может быть, я зайду в библиотеку и попрошу помочь найти книгу. Может быть, я случайно встречу ее в продуктовом магазине. Я не знаю, как это произойдет. Я не знаю, когда это произойдет. Но я знаю, что это скоро произойдет.

И еще я знаю, что знает она это или нет, но она принадлежит мне.

ГЛАВА 5

Кайли.

Я чувствую покалывание на затылке и дрожу, скрещивая руки на груди, оглядываясь через плечо. Всю неделю я чувствовала себя неважно — с тех пор, как столкнулась с ним, кем бы он ни был.

Мне хотелось бы избавиться от этого чувства. Я не знаю, что было с этим парнем. Он, конечно, был красавчиком, но я не из тех девушек, которые пускают слюни по горячим парням — не то, что я делаю, когда мои мысли постоянно возвращаются к нему. Это неправильно. Это вздор. И я умнее этого. Я уравновешена.

Черт.

Это были его глаза. Они продолжают непрошено приходить в мои мысли. Я продолжаю вспоминать их интенсивность и задаюсь вопросом,