Одержимость сталкера - Эмма Брей

я думаю о том, как глубоко войду в нее.

— Что-то… я что-то не так сделала? — обеспокоено спрашивает она меня. — Я чем-то расстроила тебя?

Я натянуто смеюсь.

— Нет, милая. Ты ничего не сделала.

— Тогда что?

Я слышу вопрос в ее нежном голоске, и ее крошечная ручка протягивается, чтобы снова коснуться моей руки. Я взрываюсь от этого прикосновения. Мои нервы напряжены, кровь кипит, а ее прикосновение — как спичка, подожженная динамитом.

Я разворачиваюсь и хватаю ее, прижимаю к стене, приподнимаю, пока мой пульсирующий член не оказывается прямо между ее бедер. Ее ноги свисают с пола, а рот немного приоткрыт, когда ее глаза, наконец, расширяются от понимания.

Ее маленький язычок высовывается, чтобы облизать розовые, полные губы, и я больше не могу этого выносить. Я стону, и мои губы притягиваются к ее губам.

Сладкая.

Она такая чертовски сладкая на вкус. Как маленькие вишенки на ее шортах. Я провожу языком по ее губам, пробуя их на вкус, побуждая раскрыться для меня, и она с тихим стоном подчиняется, обвивая руками мою шею.

Я испытываю прилив гордости и победы, когда мой язык проникает в райские уголки ее рта. Когда ее язык мягко скользит по моему, и я понимаю, что она начинает целовать меня в ответ, я не могу остановить электрический разряд, который пронзает мой набухший член.

Я начинаю двигать бедрами напротив нее, водя своим толстым членом вверх-вниз по ее сладкой маленькой киске, прижимаясь к ней через одежду.

— О, черт, милая, — шепчу я ей в губы. — Ты знаешь, что я хочу с тобой сделать?

Она слегка ахает, и я заставляю себя отстраниться, чтобы посмотреть на нее. Ее губы влажные и припухшие от нашего поцелуя, щеки раскраснелись, глаза большие. Сладкая невинность, сияющая в них сладкая невинность напоминает мне, что она девственница, и я заставляю себя перестать тереться о нее, постанывая от усилий.

Она заслуживает гораздо большего, чем то, чтобы ее грубо прижали к стене. Я хочу, чтобы ее первый раз был невероятным. Я хочу насладиться каждым дюймом ее тела, ощутить, как она становится влажной и дрожит для меня, прежде чем я медленно войду в нее.

— Лиам? — произносит она мое имя, и мой член подергивается под ней через мои брюки и ее шортики.

Я вижу, как ее глаза расширяются от этого ощущения, а затем она спрашивает меня:

— Можно мне это посмотреть?

На секунду я перестаю дышать. Она совершенно выбила из меня дух, я не совсем верю в то, что только что услышал. Осознание того, что она хочет увидеть мой член, заставляет меня снова потерять контроль.

Ее лицо краснеет еще больше, когда я не отвечаю сразу, и она спешит объяснить:

— Я никогда раньше не видела мужчину. Знаешь, там, внизу… — она замолкает, и я издаю стон. — Прости, — бормочет она, заикаясь. — Мне не следовало спрашивать.

Я приказываю ей замолчать, прижимая палец к губам, и говорю:

— Нет, милая. Никогда не бойся спрашивать меня о чем угодно. Ты можешь получить все, что захочешь. Ты поняла меня?

Боже, если бы она только знала, насколько правдивы эти слова. Что-нибудь. Все, что в моих силах дать ей. Она медленно кивает, ее большие глаза доверчиво сияют, когда я убираю палец с ее сладких губ и опускаю руку, чтобы расстегнуть молнию на брюках. Мой твердый член высвобождается, и ее глаза становятся еще больше, когда она принимает его.

Я так чертовски возбужден, когда она так удивленно смотрит на меня. Мой член побагровел, головка болезненно распухла, из кончика начинает вытекать преякулят. Я пытаюсь подавить стон, когда она шепчет:

— Похоже, это больно.

— Так и есть, милая, — честно отвечаю я. — Но есть способ, как это прекратить.

— Как? — спрашивает она меня, и я вижу, что она действительно не знает.

Она не просто дразнит меня.

Блядь.

— Хочешь, я покажу тебе, милая?

Моя рука уже тянется к члену. Боже, я надеюсь, что она согласится, потому что не думаю, что смогу выдержать еще секунду, не погладив его.

Она кивает, ее взгляд прикован к моим ногам, и это все, в чем я нуждаюсь. Я сжимаю свой член в кулаке и начинаю медленно поглаживать его от корня до кончика, постанывая от удовольствия.

Прошло чертовски много времени с тех пор, как я кончал, и от осознания того, что объект всех моих фантазий стоит прямо передо мной и с любопытством наблюдает, как я дрочу, у меня кружится голова.

Я не буду трахать ее прямо сейчас, говорю я себе, но я могу кончить. Я могу кончить ради нее. И я могу быть уверен, что она знает, что произойдет, когда мы займемся сексом.

— Это входит в твою киску, милая, — говорю я ей, проводя рукой вверх-вниз по своему члену.

Ее глаза расширяются от этого знания, и она с сомнением смотрит на меня. Черт возьми.

— Когда я введу это в твою тугую киску, я буду поглаживать ее туда-сюда, вот так, сладкая крошка, — я начинаю двигать бедрами вперед, демонстрируя ей это.

Она ахает, не отрывая взгляда от моего члена. Мой взгляд прикован к ней, я представляю, как мой член по самые яйца проникает глубоко в нее. Я отвечаю на вопрос, который она не задает, но который, я вижу, горит в ее глазах.

— Это подойдет, детка. Я знаю, что он большой, но твоя сладкая маленькая киска растянется, чтобы принять меня целиком. Сначала будет больно, но потом станет приятно. Я обещаю тебе, малышка.

Она сжимает бедра, пытаясь уменьшить давление. Я вижу, как под футболкой проступают ее соски, и понимаю, что она возбуждена. Боже, помоги мне, если это не заводит меня еще больше.

— Боже, — стону я, мой кулак ускоряется, чтобы пробежаться по моему члену, представляя, что это ее киска сжимает меня.

— И что потом? — спрашивает она, затаив дыхание.

— Тогда я кончу и наполню твою прелестную маленькую киску семенем, пока оно не потечет по твоим ножкам, детка.

Она задыхается от моей мерзости, и я наблюдаю, как она еще сильнее сжимает ноги. Черт, она возбуждена и не знает, что с этим делать, но я, черт возьми, уверен, что знаю. Я хочу есть ее до тех пор, пока у нее не задрожат ноги. Ее взгляд все еще прикован к моему члену. Она облизывает губы, и это меня добивает. Я чувствую, как мои яйца сжимаются, и я знаю, что я на месте.

— Черт, Кайли! Черт, я кончаю. Я кончаю на тебя, детка!

Я рычу