Тень Города - Синеусов Владимир

Зрение восстановилось полностью, голова почти не болела — только ныли шейные позвонки и, на руках, пекли ожоги от злосчастной подушки.

«Вот тебе и картина Репина: «Ряженный суженый, на всю башку контуженный»! Но всё-таки. Неужели этот кто-то побеждает? Раньше Владимир сам пытался добиться слияния, но оказалось… Такого раньше он никогда не испытывал. Бывали различные «сны с конфеткой», но когда ты умираешь, или тебя убивают во сне, то просыпаешься ты не от страха, а в результате логического завершения. Причём не всегда, зачастую сон продолжается и после смерти «действующего лица». К этой «египетской Санта-Барбаре» Владимир уже стал относиться спокойно, как к побочному действию предмета. Или, относил к последствиям чрезмерного увлечения древностью. В конце концов, описаны миллионы случаев феномена сна с продолжением. А реинкарнация тут не при чём (в принципе, он не очень любил эту теорию и разум твердил: «не при чём»), если хозяин предмета постепенно завладевает его разумом? Конечно, теория реинкарнации соблазнительна, во-первых — даже Рай это по большому счёту — всего лишь пяти-звездная потусторонняя свалка, а всемогущие Нетеру слишком прагматичны, чтобы выбрасывать наработанный опыт души на свалку, пусть даже столь комфортабельную, да, к тому же, будто бы нечего им больше делать, кроме как развлекать миллиарды бездельников в Раю, или мучить десятки миллиардов бездельников в Аду. Хотя… Это поздняя теория, у египтян и эллинов считалось, что грешники в аду сами себя помучают… Лучше бы это было прошлой жизнью, прошлой, но своей, а не чуждым разумом, который входит в его душу через предмет. Реалистичность, боль, страх, тепло… Нет — не стоит кормить свою паранойю, пока это только во сне, не лезет же в реал это гость из минувшего. Может, Печать пытается заставить приоткрыть его одну из тех тайн, ради которых всё это и затевалось? Дай-то Бог!» Быстро справившись с собой, он поднялся, пристегнул ремень, схватился за ключ зажигания, но…

«О-о-оу!» — удивлённо сказал Владимир — «вот это да, и куда же черти меня занесли? Вполне тянет на продолжение видения, только уже во вполне современной форме!»

Вместо просёлка, на который, как он предполагал, очень удачно выбросило «десятку», перед ним было абсолютно пустое четырёхполосное шоссе, в северном сумраке полуночи и свете фары, уцелевшей при проламывании заграждения, была видна его «девственность» — гладкое, дорожная разметка просто сверкала замешанными в белую краску стеклянными шариками, не сравнить с изъезженной автострадой, с которой он благополучно вылетел. Вдалеке виднелись огни городка — километрах в двадцати, похоже, рядом были ещё посёлки.

Владимир сразу же решил ехать в сторону городка, — ибо до базы ещё больше сотни кило, а тут — не больше двадцати, а, главное, сколь ни захолустным окажется этот городок, в нём обязательно найдётся и СТО и травмпункт. И первое, и второе было просто необходимо, так как Владимир не знал, какие повреждения получила его машина, да и в каком состоянии он сам: «Вдруг смещение позвонков, отрублюсь на дороге и… ещё один КамАЗ по мою душу найдётся. А если радиатор пробит, или другая пакость — торчать в пятидесяти кило от базы и вызывать по мобильному эвакуатор!» Ни первая, ни вторая (особенно, первая) перспективы его не радовали. «Но, всё-таки, где же я?» — Владимир взял «Джипиэску», ввёл координаты в ноутбук — вот так те на… я в четырёх километрах от автострады, а городка, который — вот — впереди, на карте не значится, как, впрочем, и этого «девственного» шоссе. Хотя — посёлок есть рядом — да «Бычий хвост» — ну и название, хорошо хоть, что хвост, а не что ещё!» — Владимир улыбнулся, решив выйти из машины, чтобы осмотреть повреждения, прихватив большой фонарь, лежавший в багажнике.

«Да… Бампер на том ограждении и остался. Одна фара — вдрызг, другая — стекло разбито, но лампа уцелела. Что же — на одной фаре дотяну — не на одном двигателе!» — пошутил Владимир. Радиатор был цел, — спасли титановые жалюзи, правое крыло смято, частично сорвано до титанового листа. С титанового капота, штамповка которого вышла Владимиру «в копеечку» только краску содрало. В призрачном свете белой ночи, на фоне ободранного «синего металлика», тусклый и серебристый блеск титана делал поцарапанный капот похожим на крышку древнеегипетского саркофага, отделанную серебром и лазуритом. «Наверно в такой меня когда-то и упаковали!» — промелькнула дурацкая мысль. Заглянул под днище — плита, спасшая машину от излома, даже не лопнула.

«Пострадала ты, моя красавица, ох и пострадала!» — Владимир отошёл и осмотрел издали свою машину — «но мою «заднюю полусферу» спасла. Не подвёла броня. А что — эти листы, да керамика под ними крупнокалиберные пули сдержат, естественно, движок и прочие потроха не пострадали от лёгкого стального ограждения. В общем — окупил я бронирование с лихвой — так бы — передок — всмятку, кузов переломился бы, мост передний — выбило, от движка и прочих внутренностей — мало что бы осталось. Такой ремонт был бы, если было бы кому ремонтировать, — что дешевле новую купить — а тут — царапины! Впрочем — главное — где я. Ну — понятно где… Если съезд на грунтовку, а метров через двести она плавно переходит в хайвэй, которого нет на карте, как и города, к которому он ведёт, значит — «ящик». Ну и чёрт с ним с ящиком — с его-то документами пропустят, а в «ящиках» тоже есть СТО и травмпункты — рисковать-то не хочется. Одно не понятно… Как я на четыре кило успел от трассы отъехать, мне показалось, метров триста проехал, пока не тормознул, а потом — пум — свет выключили. Впрочем — наверное, пришёл в себя, увидел огни города, поехал, а потом снова отключился. Просто вылетел этот кусок жизни из головы — ещё бы, — так хреново было — вот память и «стёрлась». Или… Или Гость начинает овладевать им и здесь?! Нет, хватит об этом! Впрочем — почему было — как шея, зараза, ноет, ещё и руки опалило. Так — то, что я хотел сделать ещё до того, как выпал в осадок — разжевать пару пенталгинов, пол-литра «Адреналина» сверху — кофеин сам по себе сильное обезболивающее, да и в себя приведёт чуток — и вперёд».

Омерзительный вкус «Пенталгина», разжёванного, чтобы подействовал быстрее, кое-как нейтрализовался апельсиновым вкусом энергетического напитка.

Освещая дорогу единственной уцелевшей фарой, машина набрала скорость, и поехала вперёд, навстречу огням города.

По пути Владимир не увидел ни одной встречной машины: «Какой-то путь в никуда», и вроде всё было как положено — даже дорожный знак, ограничивающий скорость в девяноста, но… «Вот! Гаишные фотокамеры! Раз на полкилометра попадаются — я две с половиной тысячи проехал, увидел таких штук десять, для эксперимента поставленных — а здесь — их постоянные вспышки уже бесили Владимира — как на европейских автобанах. И установлены они явно не для того, чтобы ловить тех, кто превышает скорость — на пустой-то дороге, а чтобы замечать чужаков! Что же это за «ящик», мать его?!»

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});