Контрабандист Сталина. Книга 7 (СИ) - Москаленко Юрий Мюн

— Но это же их ценности — всё ещё удивленный генерал. Теперь он уже перебивает меня.

— Нуда. А насколько надо не уважать народ и свой правящий класс, чтобы постоянно женить своих наследников на нищих иностранках — усмехаюсь я.

— Ну, хорошо. С Романовыми мы разобрались. Никто на престол их возводить не собирается — начал Кутепов.

— А вы-то чем лучше? Ваш Колчак во время гражданской войны в ответственный момент сорился с Деникиным. Врангель постоянно интриговал против Деникина и так далее. Нет у вас ни единства, ни патриотизма — опять перебиваю я генерала.

Тут подошёл официант с подносом, чем сбил накал страстей.

— Зато сейчас здесь на чужбине мы это осознали и объединились для последующей борьбы — после ухода официанта начал Кутепов.

— Александр Павлович не выдавайте своё желаемое за действительное — смотрю, как спутники генерала вовсю «греют уши». Что очень даже хорошо. — Вы даже когда в двести с лишним пароходов покидали Крым, ничего не смогли предпринять. Разбежались как бараны без пастуха по всему миру. Да во многих странах населения меньше…не говоря уже о боевой составляющей, когда вы бежали из России. А теперь кроме банального террора ничего лучшего не придумали. Кстати, в этом вы тоже проиграете. Коммунисты этому десятки лет учились, и связи и умения у них остались, как и боевые ячейки, по всему миру — отвергаю доводы генерала.

— А чтобы мы могли сделать после Крыма? Нас предали наши союзники. У нас было много гражданских, детей — вздохнул генерал.

— Организовал бы экспедицию в Латинскую Америку или в Африку или в Азию и захватил бы там себе территорию. Там бы вы вполне смогли организовать новое государство. Вон почитайте газету «Русский Парагвай», чем вам не пример. Ваш генерал Белый сейчас приглашает всех соотечественников. Почему не едете? — ставлю его в тупик таким ответом.

— Не Белый, а Беляев — поправил меня Кутепов. — Мы надеемся на революцию в России — стал уже не таким уверенным в себе собеседник перед нами.

— Вот же вы генерал… упертый — извините, если что. — Да незаинтересованные мировые лидеры, а вернее банкиры и финансисты в свержении коммунистов. Как Вы это понять не можете? — чуть хлопаю рукой по столу.

— Почему? — удивляется он. Вот же фанатик.

— Да потому что идёт окончательный передел сфер влияния за мировое господство. Этот процесс ещё ваш Николай запустил. И вам в нём просто нет места — «припечатываю» его словом.

— А что предлагаете вы? Поднять руки перед большевиками и опустить голову на плаху? — теперь уже стал ехидничать генерал. Явно решил поменять тактику в разговоре.

— А вот этого я не говорил. Я тоже не люблю коммунистов-интернационалистов. Но там не все интернационалисты, есть и патриоты вашей страны. А вам для начала я предлагаю покончить с предателями у себя — перехожу в наступление, помня пословицу: хорошая защита, это нападение.

— Что вы имеете в виду? — скривился Кутепов. Он уже понял, что спор проиграл, осталось выйти из него достойно.

— Игоря Зелинского [2] — произношу фамилию и вижу скривившиеся лицо генерала.

— А потом потрясти некоторого писателя Максима Горького который сейчас живет на Капри в Италии. Говорят, он немало скупил ценностей в 1918 году за копейки у богатых людей, пользуясь их бедой. Ну и наконец, надо найти и тоже хорошенько потрясти сестру Дзержинского. Она толи в Германии, толи в Австрии замужем за банкиром. Туда ваш визави переправил немало награбленных ценностей — предлагаю ему, чем изумляю его ещё больше.

— А что потом? — подозрительно спрашивает генерал.

— А потом на эти деньги купить грузопассажирский пароход и начать эмиграцию в Латинскую Америку к Беляеву или ещё что-нибудь в этом роде. Вы что не видите, что в Европе начинается экономический кризис. Кому тогда будут нужны тут изгнанники-эмигранты? Да и на борьбу вам денег никто не даст — совсем чуть-чуть усмехаюсь ему.

— А мясо у Вас хорошо готовят. А вот вино. И откуда Вы это только знаете? — покрутил пальцами генерал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Ресторан только открылся. А остальное без ответа — развёл я руками.

— Необычный разговор получился. Шёл я к Вам за одним… я подумаю над Вашими словами. Но разговор у нас ещё не окончен — генерал небрежно кинул купюру на стол и удалился с сообщниками, оставив половину недоеденного блюда.

Глава 2

— И чтобы это значило? — обратился ко мне Никольский.

— А это кто-то попытался нам навязать свою волю — усмехнулся я и продолжил есть.

— А вы значить… ему свою? — не дождавшись от меня продолжения, спросил у меня Никольский.

— Нет, Алексей. Я дал ему понять, что нечего указывать другим, как жить. Сначала пусть у своих соотечественников порядок наведёт. Да и ты заметил, как прислушивались к разговору его сопровождающие? — хмыкнул я.

— И что они так просто отстанут? — не поверил бывший штабс-капитан, а сейчас моя «правая рука» в моей структуре.

— Боюсь, что это только начало. Счас и остальные попрут — тьфу ты. Всю атмосферу хорошего обеда испортили…

* * *

Джон-Роберт Дэвис сотрудник американского посольства в быстро наступающих сумерках вёл свой роскошный Cadillac LaSalle прошлого года выпуска очень осторожно.

— Чёртовы лягушатники. Ну почему им захотелось перекапывать пол Парижа перед тем, как я купил себе новую машину? — ворчал Дэвис. Его настроение подало, потому что он опаздывал к своей французской любовнице Адилин. А племянница французского банкира ждать не любила. Опять придётся выслушивать упрёки и пообещать купить какой-нибудь дорогой подарок…

Но ему пришлось задержаться на закрытой вечеринке Фрэнсиса Скотта Фицджеральда в стиле «Великий Гэтсби». Из метрополии пришёл строгий приказ на усиление разведывательной деятельности во Франции, вот он и старался. Мог бы взять и Адилин, но сегодня бы она только мешала.

— Это ещё что такое? — уставился Джон-Роберт на перекрывший дорогу старенький ситроен. Возле заднего поддомкраченного колеса ругались два француза, яростно жестикулируя руками. Нажав клаксон, он только получил неприличный жест, причём от обоих спорщиков. Толи плохое настроение, толи выпитое вино заставили в порыве гнева выхватить кольт и направиться на разборки к французам.

— Убирайтесь с дороги и дайте мне проехать. А потом ругайтесь, сколько хотите — подошёл Дэвис к мужикам и качнул пистолетом чуть выше пояса.

Мужики замолчали и уставились на него. Один смешно пригнул шею к плечам и стал зачем-то поднимать руки вверх. Второй изобразив растерянность на лице, развёл руки в стороны. Это забавная ситуация немного рассмешила Джона-Роберта и заставила чуть опустить пистолет. В туже секунду кепка первого полетела ему в лицо закрывая видимость. И тут же что-то сильно ударило по руке с пистолетом. Рука, слабо сжимающая пистолет разжалась, и он выскальзывает из рук. С другого бока в висок приходиться удар и Дэвид теряет сознание.

— Ты хоть его не убил? Быстро в машину — командую Никольскому, подхватывая пистолет американца. Мой удар ногой американец точно не ожидал, как и всё остальное.

В машине американца уже сидит Юрий, который прятался до этого в кустах. Уже пытается разобраться в управлении машиной. Это на тот случай если американец будет ехать не один. Обычно так и было. Тут просто повезло. Заталкиваем американца на заднее сиденье, и я быстренько защёлкиваю приготовленные мной наручники. Одни на руки, вторые на ноги. Кандалы для ног пришлось купить в магазине для взрослых возле кабаре «Мулен Руж». Поэтому они обёрнуты мехом и несколько комично смотрятся на пленнике.

Американца мы поймали на въезде в богатый квартал Пале-Бурбон из частных домов. За ним уже больше трёх недель аккуратно следили люди Никольского. Причём сам американец им на глаза нам попался совершенно случайно. Сначала нас вообще привлекла его коричнево-чёрная дорогая американская машина. Но остальное уже потихоньку в процессе разработки доработали. Караулили мы его три последних дня и наконец, он нам попался. Хорошо, что в этом дорогом квартале довольно много больших деревьев и кустарников. Хоть листвы сейчас практически нет, но всё равно в надвигающейся ночи чётко разобрать что-либо очень проблематично. Плюс всё мы бородатые и усатые, а уличное освещение очень незначительное. Да и позаботились мы об одном «ненужном» нам фонаре.