Контрабандист Сталина. Книга 7 (СИ) - Москаленко Юрий Мюн

Проработав полдня, вызвал к себе Поскребышева.

— Александр Александрович Потоцкий в Москве? — сходу задал вопрос.

— Да. По вашему распоряжению собирает эшелон товаров в Таганрог — четко доложил секретарь.

— Пригласи его на завтра…

* * *

Рейд Керчи.

Зимнее Чёрное море мне совсем не понравится, а мы уже второй день болтаемся на рейде. Постоянно связываемся с властями, а в ответ только и слышим — ждите. Наконец колесный пароход «Ленин», переваливаясь на волнах, еле идёт в нашу сторону. Убедился, что колесные пароходы плохо предназначены при волнении на море. Да и вообще пора и этого «дедушку Ленина» списывать.

На пароходе увидел Андрея и Ковальчука, старшего охранника в Таганроге. Неужели что-то с Потоцким случилось? Хотя, вроде улыбаются. Тут же рядом и конопатая рожа Сафонова мелькает. Здороваемся, и я приглашаю Андрея и Ковальчука на борт.

— А вам там делать нечего — строгим голосом останавливает Андрей пограничников и таможенников, собравшихся было подняться на борт «Огней Смирны». И они резко развернулись и пошли в надстройку на «дедушки Ленина».

«Какие странные тут стали дуть ветра» — усмехаюсь про себя.

— Э… Андрей не подскажешь, что сейчас это было и где Александр Александрович? — спрашиваю, пока мы направляемся в мою каюту.

— Как что серьёзное так их нет. А тут, пожалуйста. Жалобы на них поступили. Ничего приедет товарищ Потоцкий он им тут быстро порядок наведёт — строгим голосом произносит Андрей.

— Ковальчук, а ты чего столбычишь в дверях. Садись за стол. А Потоцкий откуда приедет? — не понял я.

— Скорее всего, на повышение пойдёт наш Александр Александрович — Андрей и стал накладывать себе еду в тарелку.

— Неужели заберут отсюда? И кто тогда вместо него? — разливаю сардинское вино из кувшина в бокалы. А вот смена руководства меня совсем не устраивает.

— Григорий чего ты жмёшься как курсистка? Бери, ешь. Месье Сакис нас постоянно угощает. А вместо товарища Потоцкого… я наверное буду. А он, скорее всего, на всем побережье Азовском море командовать будет. Обещал через три-четыре дня прибыть из Москвы. Ну а вместо меня будет Георгий Ковальчук — улыбается Андрей.

— Растёшь, товарищ Андрей. Ну, давай тогда согласовывать разгрузку пароходов — теперь уже смеюсь я. Быстро Андрей в должность входит.

* * *

Разобравшись с делами в Керчи, я через два дня попадаю в Таганрог на наполовину разгружённом «Святом Филиппе». Пароход надо очень быстро разгрузить. Сейчас Азовское море уже начинает подмерзать, и перед моим пароходом тонкий лёд раздвигает местный буксир. Температура минус восемь, а ожидается ещё большее похолодание. Обратил также внимание, что в делах Андрей разбирается намного хуже Потоцкого, но показать себя желания у него больше. Носится по порту Керчи как электровеник.

— Заноси — барским жестом открываю дверь кабинета и командую предоставленным Ковальчуком мне совсем молодым парням.

— Слышал, слышал, что ты пришёл — пожимает мне руку Москатов. Я опять приехал к нему с закрытыми ящиками прямо на работу.

— Ты мне зубы не заговаривай Пётр Георгиевич. Ты когда в порту или дилижанс грузовой сделаешь или нормальную машину. Опять пришлось мне две пролётки нанимать, да ещё и улицы от снега плохо чищенные — а сам улыбаюсь в тридцать два зуба.

— Ну, ты нахал — разводит он руками.

— Есть немного. Ну-ка примерь — сначала снимаю свою шапку, расстёгиваю куртку. Не сильно-то в кабинете и тепло. После этого открываю один из ящиков и достаю комплект зимней одежды. Он состоит из куртки с капюшоном на деревянных пуговицах, зимних высоких штанов типа лыжных с лямками. Ну и шапка, типа адмиральской флота СССР, только без лицевого мехового козырька.

— Это сколько стоит? — нахмурился Москатов.

— Нисколько. Подарок. Не хмурься. И Потоцкому, и Бартини и в Москву образцы я тоже привёз — отмахиваюсь я.

— Это могут плохо расценить — сложил руки на груди Москатов.

— А чтобы хорошо оценили, отдашь на вашу фабрику образец. Нитки, ткань и даже шкуры я привёз. Да и не обязательно тебе всё сразу одевать. Пос-степен-но — улыбаюсь и начинаю доставать продукты и вино.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Потихоньку под вино и сытную еду Пётр Георгиевич расслабился и мы перешли к разным обсуждениям и делам. Часть продуктов с моего разрешения он тут же передал своим сотрудникам. Возникли у нас и разногласия.

— Нет, тут строить ветряные мельницы да ещё все в разнобой полная ерунда. Вот тут надо — рассматриваю чертёж и делаю пометку карандашом.

— Ну, там же придётся укреплять берег. Строить дорогу, да и дно не подходящее. Слишком мелко.

— Ничего страшного. Зато потом будет очень удобно. А дно углубишь землечерпалкой, которая к вам весной придёт. И рассчитывай на голландский вариант, где зерно сначала давят — отвечаю я.

— Зачем? — не понял он.

— Затем что тогда можно молоть не только пшеницу, но и другие зерновые — вот всему надо учить.

— Слушай, может ты нам, и швейное оборудование купишь? Ну и легковую машину. Пусть не новую, но хорошую — «приняв на грудь», теперь уже несколько осмелел Москатов.

— Ну, ты и нахал — смеёмся уже на пару. Вот так мы почти целый день и проговорили.

В дверь кабинета Москатова требовательно постучали.

— Войдите — крикнул хозяин кабинета.

— Сергей Иванович ваши люди на корабле перестали разгружать груз — появился на пороге Ковальчук.

— Почему? — молодец, сразу привыкает к конспирации. Мне даже кажется, что сам Ковальчук больше подходит на место Потоцкого вместо Андрея.

— Поехали. Сами разберёмся — воинственно вскакивает Москатов.

Ничего кроме грузовых саней быстро найти не удалось. Но мохнатая небольшая лошадка, громко фыркая, довольно быстро доставила нас на причал. Тут я даже не сразу узнал свой корабль. Ветер, дующий со стороны моря и большая влажность, разукрасили мой пароход в сказочную скульптуру. Изморозь легла на все выступающие части причудливыми узорами.

— Красиво — непроизвольно вырвалось у меня.

— Во! Где ты ещё такое увидишь — слегка толкнул меня чему-то довольный Москатов.

После разборок, выяснилось, что это я сам виноват. Забыл предупредить экипаж, что надо взять тёплые вещи. Вот сейчас я и наблюдаю экипаж в виде «замерших пленных немцев под Полтавой». Конечно, снег зимой сейчас есть даже в Париже, но с таким холодом Таганрога не сравнить. Да ещё и пронизывающий ветер.

Пока мы с Москатовым, каждый со свой стороны, пытались как-то наладить работу, наступил полдень. Плюс ещё понадобилась время организовывать охрану и сдачу по весу всего металла в банк. Вымотался я сильно, но убедившись, что разгрузка продолжилась, пошёл отдыхать. К вечеру пароход, наконец, разгрузили, и я дал команду срочно выводить его на рейд Керчи. Сам же я остаюсь до приезда Потоцкого в городе. Благо, что уже половина новой гостиницы, худо-бедно, но работает. Проблема с жильём настолько острая, что как только возможно, то сразу заселяют. Для меня одну комнату освободили, срочно кого-то куда-то выселив. Я даже не стал разбираться, это дело Москатова. Правда, пришлось комнату чуть «облагородить» своими вещами.

— Гостей принимаете, Роберт Людвигович — захожу в свой-чужой дом. В этот раз я нанял на три дня нэпманскую коляску с возможность возить груз. Какой-то местный умелец додумался сделать возможность садиться в коляску сзади и туда же при необходимости складывать груз. Приделал складные лавочки оббитые кожей. И даже для двадцать первого века такая конструкция будет выглядеть современно. При найме я обратил на эту коляску внимание Москатова и посоветовал организовать промышленное производство. Только внести ряд изменений. Возможность ставить лучший тент, раму сделать полностью из металла и поставить широкие колёса.

— Здравствуйте Сергей Иванович. Проходите. А мы только ужинать собрались — приглашает меня Бартини.

— Ужин это хорошо. Разрешите и мне внести свою долю? — потираю я руки. У собравшихся пятерых мужиков стол надо признаться выглядит небогато. На столе небольшая солёная рыбка, типа селедки, сантиметров под тридцать. Вареная картошка, солёные огурцы, по тоненькому ломтику сала, ну и бутылка водки. Куда уж без неё в мороз. Я же всё это дополняю с свой большой сумки, французской колбасой из свиной копчёной грудинки со специями [7]. Чтобы делать такую колбасу, перед этим свинину вымачиваю в рассоле десять дней. Сама колбаса, хоть она и не дешёвая, зато очень хорошо хранится, и я стал покупать, отправляясь в море.